Спустилась вниз и попросила официантов приготовить чай, заодно с парочкой бутербродов. Думаю ни Тео, ни Грэгорик не откажутся подкрепиться. Пока один из помощников Амиры проворно нарезал мясо, крутила головой, буквально ища к чему придраться. Насчет чистоты на кухне у меня с поварами шла тихая война, в которой я выигрывала. Хотя, конкретно сейчас, все чисто.
Однако в уголке я заметила задумчивую притихшую Мусю. Вспомнив наш разговор, направилась к троллихе. Мне банально интересно, чем закончились ее опыты. Я как раз потрясающе зла – хватит, чтобы выкинуть из гостиницы кучку великанов.
– Муся?
Троллиха вскинула на меня голову и покраснела. В руках женщина держала все тот же плащ с муфточкой. Так и не решилась предложить? Или великан отказался и теперь Муся думает как вернуть?
– Попросила? – поинтересовалась у троллихи, опускаясь на стул рядом с ней.
– Попросила, – еле слышно ответила женщина, с тоской разглядывая муфточку.
– И что? Отказался?
Троллиха нахмурилась и помотала головой. Занятно! Значит, поцеловал, но Мусю этот поцелуй не устроил? Нимлик целовался лучше? Или может опыта у Маххабата маловато? Хотя так по мне мужчина представительный, отбоя от женщин быть не должно.
– Почаму жа? Поцеловал.
– И?
– Да так у нас покойников цалуют! – шепотом взорвалась Муся, от злости коверкая слова, – только шамановой ткани и не хватало.
Поперхнулась незаданным вопросом. Любопытно! Неужели Маххабату настолько противно? Тогда зачем он затевает это все? Ведь он должен понимать, что от другой стороны брака не деться никуда, зачем себя мучить, если противно? Не понимаю. И Муся расстроилась! Вот тут я разозлилась по-настоящему! Да как он смел, этот Маххабат! Троллиха можно сказать через себя переступает, едет в место, где обижали ее и Грю, где мальчика едва не погубили! И ради чего? Неужели этот толстокожий мужлан не мог хотя бы притворится?
Забрала у Муси из рук огромный плащ и муфту и двинулась в сторону общего зала. Троллиха за моей спиной вскочила было с пола, но я остановила ее жестом. Хватит с нас этого цирка. Шанс мы давали. Подумаешь, все они там умрут. Не видела, не знаю, заслужили! Боги просто так не проклинают, точно знаю. Видимо сильно допекли Масуру, раз она решилась на подобное.
Маххабат с тремя великанами обнаружился за одним из дальних столиков – ел. Эти увальни только и делают, что едят, по-моему, круглосуточно. Быстрым шагом, пока не передумала, подошла к мужчинам и всучила меха растерявшемуся Азавату, который сидел ближе всех к краю.
– Все, мы вас больше не держим.
– Что вы имеете ввиду, лея? – угрожающе начал Азават, поднимаясь со своего места.
Вид Маххабата мне совершенно не понравился, с таким только убивать идут. Даже Крэг, взгляд которого блуждал по залу, подобрался. Видимо все серьезно и опасно. Мысленно успокоилась, чтобы не наломать дров еще больше, чем собиралась.
– А разве непонятно? Меха мы вернули, и больше не задерживаем вас, леи. Вы можете отправляться назад к себе на родину.
– Без Грю и его матери? – хмуро поинтересовался со своего места Маххабат, – я ведь верно вас понял?
– Верно, – кивнула, для уверенности активируя браслет-амулет: если великаны кинутся на меня, лишняя защита не помешает.
– Мой народ...
– Лей, я, конечно, скорблю по вашему народу, но подругу вам отдать не могу. Потому что отвечаю за нее, а существование среди вас...
– Я ни словом, ни делам не оскорбил Мусю! – возмутился предводитель великанов.
И столько праведного возмущения в его словах! Не понимает или не догадывается? Или для него это нормально? Может он не может абстрагироваться от того, что Муся тролль? Или просто не умеет доставлять удовольствие женщине, заботится только о себе. Бывают и такие мужчины. Печально если это такой случай.
– А поцелуй?
Судя по тому как заинтересованно Азават и другие великаны уставились на предводителя, Мусе таки хватило ума отозвать Маххабата в сторону. И сам великан не поделился произошедшим с соплеменниками.
– Что с ним не так? – невозмутимо поинтересовался мужчина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И я растерялась. Разве такое поведение нормально? Краем глаза заметила как двое великанов из компании Маххабата поспешно покинули столик, коротко мне поклонившись. Азават остался на своем месте, сверля меня ненавидящим взглядом. Значит, коротышка обладает определенным уровнем доверия?
– Мусе он не понравился! – злорадно выдала, садясь напротив мужчин.
Взгляд Азавата однозначно ошарашенный, он даже рот открыл. У Маххабата на лице отчетливо заиграли желваки. Зол, что я выложила подобное при постороннем? Так северянин остался с молчаливой поддержки главаря.
– Это причина? – сухо осведомился Маххабат.
– Не знаю уж, что вы себе придумали там, но брак предполагает много, в том числе постельный вопрос.
– Предположим.
Я уже завидую невозмутимости этого мужчины. Хотелось его стукнуть и желательно посильнее. Как можно сидеть и не выражать никаких эмоций? Хотя за предводителя стократно отдувался Азават: то красневший, то бледневший весь наш короткий разговор.
– Между вами он невозможен!
– Это вы за Мусю по одному поцелую определили? – спокойно поинтересовался Маххабат.
В принципе я почти восхищаюсь этим мужчиной! Совершенно безмятежен! Словно не судьба его народа решалась! Или это отговорка на случай, если спросят о неудаче, ответить: 'я сделал все что мог'?
– Вам она противна? Отчего вы не смогли просто поцеловать ее? Лобзания в стиле прощания с покойником вряд ли должны были подвигнуть Мусю на романтику и желание поехать!
– А как я, по-вашему, должен был ее целовать? В уголке около кухни, где туда-сюда мелькают подавальщики! – казалось удивлению Маххабата не было предела.
Задумалась. Пожалуй, я была так зла на ситуацию с Тео, что ни на секунду не задумалась, а как оно должно было выглядеть со стороны для Маххабата. Да и зная Мусю можно было заподозрить что-то в этом ключе. Вздохнула. Я опять показала себя эмоциональной дурочкой. Похоже, это входит у меня в привычку.
– То есть, если бы вы встретились в другом месте, то вели бы себя иначе?
– Есть такая вероятность, – сдержанно кивнул Маххабат.
Подумала и забрала у Азавата меха. Все-таки Грю и Муся под ударом Герольда, если тот узнает, а кое-какие слухи вполне могут просочиться. Все-таки, если о тайне знают двое – это уже толпа. Дам еще один шанс великану.
– Тогда объяснитесь с Мусей наедине, будьте добры. Я попрошу ее подняться к вам.
Снова ни единой эмоции на лице. Положительно, я ему уже завидую: по мне все мысли видно наперед. Кивнув несколько сбитому с толку Азавату, прошла на кухню, все так же сжимая в руках плащ и муфточку. Теперь осталось уговорить Мусю. Заодно и мой чай наверняка уже готов.
На кухню зашла в состоянии бешенства. Можно подумать Маххабат не мог своим волевым решением отвести Мусю в сторону! Хотя с троллихи вполне могло статься заявить – либо здесь, либо нигде, сейчас и в эту же минуту! Кто его там знает. Только я опять в дураках. Мне уже определенно начинает надоедать это чувство. Хотя сама виновата. Не первый день рядом с троллихой живу, могла и догадаться.
Прошла в угол к испуганной почему-то Мусе и отдала меха. Оглянулась, удостоверившись, что рядом никого и вздохнула.
– Мусечка! – шепотом возмутилась, – не дело мужиков, особенно таких неприрученных, заставлять целоваться в уголке перед кухней!
– А что? – удивленно вскинула брови троллиха, прижимая к себе муфточку и плащ, – я жо ж как вы сказывали сделала!
– Он же великан, с определенными моральными принципами. Он еще не понял, насколько ты потрясающая, его приручать постепенно надо!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Постепенно? И как эта?
– Он сейчас поднимется к себе в номер, а ты следом пройди, скажи, что хочешь понять планы на будущее. Ты же хочешь?
– Хочу, – кивнула троллиха, – думаете он меня теперича поцелует? А раньше почему?
– Ему не понравилась зрительская аудитория в виде подавальщиков.
