У нее чуть не сорвался с языка вопрос о том, где он сам предпочитает жить. Но она и так знала, что он жил на Монт-Авеллане, пока пожар не отнял у него семью. И что Иоланде тоже нравилось жить здесь.
Что ей действительно хотелось узнать, так это так ли сильно он скорбел по своей покойной жене. И что больше повлияло на его решение уединиться: его изменившаяся внешность или тоска по ней.
Это были вопросы, на которые невозможно было получить ответы.
Все здесь казалось Изабелле знакомым. Она чувствовала себя на Монт-Авеллане как дома. Запахи были те же, и флора, и фауна…
— Пожалуйста, скажите, когда захотите остановиться и сделать снимок, — сказал Доминик, следя за ее взглядом. — Времени у нас более чем достаточно.
Изабелла повернула голову.
— Я просто подумала, что чувствую себя так, как на Нироли. Мне следовало ожидать, что все будет таким же. Мы же соседи.
— Вы разочарованы.
— Нет. Но я не снимаю, пока не встречу что-то хотя бы немного отличное от того, что можно увидеть на Нироли.
Доминик вел ее по узкой тропинке через сосновый лес, пока перед ними не возникла яркая синева моря. Чем ближе они подходили к крутому обрыву, тем больше у нее захватывало дух от дикой красоты береговой линии.
Она инстинктивно потянулась за камерой.
— Не возражаете?
— Нет.
Она, прищурившись, посмотрела вдаль, на маленький островок.
— Что это за остров?
— Тьюлада. Он необитаемый.
Изабелла сделала снимок и повернулась к нему.
— Но там есть какая-то постройка.
— Это испанская сторожевая башня.
— Испанская?
— Нироли был не единственным захватчиком, вторгшимся к нам, — сказал он с улыбкой, но с оттенком печали и сожаления. — Она была построена в шестнадцатом веке для защиты от нашествия арабов.
— Какая красивая, — сказал Изабелла, повернувшись, чтобы сделать еще несколько снимков.
Воцарилась тишина, но она знала, что его взгляд был устремлен скорее на ее профиль, чем на отдаленный остров.
— Как случилось, что вы увлеклись фотографией?
Изабелла опустила камеру.
— Наверное, это была моя реакция на то, что меня слишком много фотографировали. Когда я впервые почувствовала внимание к себе, я очень смущалась. Моя мама купила мне тогда первый фотоаппарат. Она подумала, что это сможет мне помочь.
— И как, помогло?
— Да. — Она улыбнулась. — К моему огромному удивлению, помогло. Я начала обращать внимание на то, что им нужно от меня, чтобы получить хороший снимок.
— Теперь понятно, почему мировая пресса любит вас.
— Этого я не знаю, но стараюсь облегчить работу репортеров насколько возможно.
— Ваши снимки Монт-Авеллана получились ошеломляющими, — произнес он в воцарившейся тишине. — Кажется, я этого вам раньше не говорил.
Ей была приятна похвала Доминика.
— Спасибо. — Она положила фотоаппарат в футляр и убрала его в сумку. — Я работаю над своей техникой. Некоторые из моих снимков были использованы в рекламных проспектах Нироли.
— Я не знал.
— Мой любимый снимок — древний амфитеатр. Но мне нравятся и все остальные, потому что они отражают историю, а мне нравится чувствовать свою связь с прошлым.
Она споткнулась, и Доминик вытянул руку, чтобы поддержать ее.
— Осторожно! Мы не можем конкурировать с вашим амфитеатром, — сказал он, убрав руку. — Но вы должны уговорить Сильвану, чтобы она показала вам древний город Чиа.
— А что там?
— Долгое время считалось, что ничего. Одни лишь легенды. Чиа значится в летописях как столица римской провинции Монт-Авеллан. Однако в тысяча девятьсот семьдесят пятом году выяснилось, что город сохранился и лишь погребен под песком.
Доминик отвернулся.
— Там требуются серьезные инвестиции, — продолжал он, — которые наше правительство пока не делает, но место многообещающее. Пока что археологами обнаружены храм и купальни, но поле деятельности там широкое. Чего стоят одни мозаичные полы!
— Мне было бы интересно взглянуть на это.
— Скажите Сильване. Впрочем, я сам скажу ей. Мне бы хотелось, чтобы вы увидели раскопки, пока вы здесь.
Изабелла шла молча. В глубине души ей хотелось, чтобы Доминик предложил отвезти ее туда сам… но надеяться на это было глупо. Доминик в четверг улетал обратно в Рим.
— Хотите, я пришлю вам свои фотографии, когда вернусь на Нироли? Может быть, они смогут вам пригодиться? Или вы отдадите их кому-то, кому они пригодятся?
Он тепло посмотрел на нее своими карими глазами. Изабелла торопливо продолжила:
— Вчера мне удалось сделать несколько отличных снимков фламинго на отмели. А на болотах — белых и пурпурных цапель. Я и не представляла, что они такие красивые.
Он улыбнулся.
— Вы действительно страстно увлечены фотографией, правда?
— Это одно из моих самых больших увлечений. Оно превратилось в какую-то навязчивую идею…
Изабелла умолкла, подойдя к крутым ступеням, вырубленным в известняке. Они вели вниз к небольшой пещере.
Доминик молча протянул руку, чтобы взять ее сумку.
— Тут пятьсот семьдесят три ступеньки вниз.
— Вы их сосчитали?
— Иоланда сосчитала.
Изабелла подняла глаза, не решаясь задать вопрос и боясь услышать ответ на него.
— Вам тяжело оказаться здесь без нее?
— Я думал, что будет тяжело, но нет.
Изабелла села на корточки и поставила футляр с объективами на землю.
— Я рада.
— А как королева София описывала это место в своем дневнике?
Изабелла выпрямилась и направила объектив на лестницу.
— Она пишет, что они так долго шли по этой лестнице, что опоздали на обед. Но я не представляла, что она такая.
— Выглядит впечатляюще, да?
Здесь все было впечатляющим. Изабелла стала осторожно спускаться по неровным ступеням.
Доминик остановился перед ней и показал рукой.
— Взгляните вон туда.
Изабелла автоматически выставила вперед руку, чтобы не упасть, и коснулась его спины. Она взглянула на свою руку, белеющую на его кремовой рубашке.
Что с ней происходит? Никогда еще она не испытывала подобных чувств к мужчине.
Она медленно убрала руку и взглянула туда, куда показал Доминик. За скалистым выступом виднелась белая песчаная отмель, поросшая можжевельником. За высокими дюнами открывался потрясающий вид на скалы.
Изабелла немедленно взялась за камеру, а Доминик засмеялся. Она впервые услышала, как он смеется. Заразительно и тепло. Она взглянула ему в лицо, и у нее перехватило дыхание.
Доминик переводил взгляд с ее губ на глаза.
Он собирался снова ее поцеловать! Она поняла это сердцем. Затаив дыхание, она мысленно приказала ему сделать это.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
