На трель дверного звонка им открыл сам Котенков. Кирилл скользнул по нему взглядом, оценивая — не ожидал увидеть своего строгого шефа в фартуке с рюшками и цветами.
— Привет. Заходите, — Михаил радушно улыбнулся.
Это хорошо, что у шефа хорошее настроение, хотя это и покоробило чуть-чуть. Неужели семейная жизнь этой четы налаживается? Это значило, что ему придётся приложить побольше усилий, чтобы вернуть себе расположение Валерии.
Лера подошла к Котенкову со спины, положила руку на его плечо.
— Привет, — на губах улыбка, но Кирилл видел в ее голубых глазах холодный блеск.
— Ох ты, — Машка ворвалась первая, сняла полусапожки, сбросила на руки брату куртку. — Какой обалденный стол! — обернулась к золовке. — Лер, это ты сама все приготовила? Ух ты!
— Не сама. Мне Миша помогал.
Маша изумленно уставилась на брата.
— Не знала, что брак раскроет в тебе такие таланты.
Михаил рассмеялся, обнял жену за плечи.
— Сам не знал. Но мне ужасно нравится быть с Валерией, вот я и подумал, что нечего зря время терять, пока она готовит еду.
Кирилл бросил взгляд на Леру. Неужели у этой парочки и впрямь такие хорошие отношения?
— Маш, что тебе предложить выпить — белое вино, красное или аперитив? — Лера провела девушку в комнату, кивнула на кресло. — Присаживайся.
— Не откажусь от бокальчика «Шардонэ», — она огляделась по сторонам. — А где моя мама?
— Я здесь, — Вера Павловна поднималась с цокольного этажа. — Здравствуй, дочка, привет, Кирилл.
Молодой человек кивнул в ответ, беря из рук Михаила стакан с виски.
— Лер, развлеки пока Машку с мамой, а мне с Киром надо кое-что перетереть, — обратился он к жене и кивнул шурину, чтобы тот следовал за ним в кабинет.
Глава 29
Их разговор длился более получаса и когда Кирилл вышел, плотно закрыв за собой дверь, Михаил ещё сидел некоторое время, раздумывая о предстоящих ему серьезных перестановках в бизнесе. Он поделился с Кириллом своими опасения о рэйдерстве и, несмотря на убеждения Кирилла, что их корпорация уверенно держится на плаву, сосущее изнутри чувство тревоги так и не покинуло Котенкова. Его неприятно поразила реакция юриста на предложение выкупить и передать часть акций во владение дружественной им корпорации Льва Степановича Самойлова. Кирилл сначала хмурился, отводил взгляд, а потом, не выдержав, объяснил своё неприятие тем, что Валерия Самойлова очень ветреная особа и лучше держать свои средства подальше от неё и ее родственников. Михаил еле сдержался, чтобы не выставить шурина за дверь, но поразмыслив, отчасти согласился — Лера долго работала над тем, чтобы испортить свою репутацию. Только сейчас все уже изменилось — у них уже не просто мирное существование, их объединяют более глубокие чувства. Во всяком случае Миша очень на это надеялся.
Он задумался, смежив веки. Что он чувствует к своей жене? В голове пронеслись картинки из его жизни — его первая девчонка, съемные шлюхи, разные телки, которых он с удовольствием трахал, Ксюшка, такая услужливая и верная. Ни к одной из них Михаил не испытывал такой неодолимой тяги, такую бурю самых разных эмоций, начиная от бешенства и кончая исступленной страстью. Что, он влюбился? В эту безумную Самойлову с этими красными прядями в волосах? Да не, ерунда какая-то, ей богу!
Михаил резко выдохнул, вскочил с кресла, которое откатилось к стене, хлопнул ладонью по столу.
А если правда? Влюбился?
Он сглотнул ком в горле, тревожно насупился. Над этим надо подумать, но позже, когда гости разойдутся.
* * *
Лера с тревогой вглядывалась в лицо мужа, ещё час назад такое безмятежное, а сейчас задумчивое и хмурое. Что произошло между ним и Кириллом, о чем они говорили? Девушка продолжала беспечно болтать, притворяясь, что ей ужасно весело слушать ерунду, о которой рассказывала Мишкина сестра. Отчасти Лере было понятно — ещё месяца три назад она сама вела подобный образ жизни: ночные клубы, вечеринки, пьянки. Сейчас сложно поверить, что у неё были такие ограниченные интересы. За последние два месяца сузившийся кругозор начал стремительно расширяться. Иногда она ловила себя на том, что невзначай заглядывает в биржевые сводки и новости бизнеса. Она с удовольствием проводила время в больнице с отцом, и они успели поговорить о многом. Каждый раз, покидая больничную палату, радость восстановившихся отношений с отцом расцветала все больше. В душе поселился покой, и даже подойди к ней Кирилл и попроси прощения, она бы охотно простила его. Да и Вера Павловна больше не вызывала раздражения. Она оказалась милой женщиной, с которой приятно разговаривать, которая умела слушать и могла дать хороший совет. Даже смешно, что Лера поняла это только сегодня, сидя рядом со свекровью за обеденным столом. Похоже, той и правда нравилась приготовленная Лерой еда. Хотя, если бы не Мишка, то реакция гостей была бы совершенно иной. Щеки девушки на мгновение сделались пунцовыми при воспоминаниях, как они кухарили сегодня и едва не сожгли жаркое, пока Михаил, распластав ее на столешнице, брал сзади. Лера судорожно выдохнула, вызывая недоуменный взгляд Маши. Воспоминания об ощущениях твёрдого члена глубоко внутри неё, заполнявшего донельзя, и руки мужа, сжимавшие груди, вызвали спазм между ног. Наверное, придётся сменить нижнее белье на сухое.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А что у тебя с рукой, Лер... — голос Маши вырвал девушку из грешных сладких грёз.
— А это она в темноте упала на дорожку, — ответил за неё Михаил, незаметно подошедший сзади.
Лера кивнула, улыбнулась мужу. Невольно перевела взгляд на Кирилла, сидевшего чуть сбоку. Как хорошо, что она не с ним, а с Котенковым. Наверное, вместо того чтобы мстить Михаилу, ей стоило быть ему благодарной.
— Лерочка, ты замечательная хозяйка, — Вера Павловна приобняла невестку. — Все очень и очень вкусно. Рада, что у вас с Мишей все складывается хорошо. Папе будет очень приятно.
— Спасибо. Скоро будем пить чай. К сожалению, торт я приготовила не сама, пришлось купить в магазине. Мы с Мишей выбирали самый лучший.
Она вышла из-за стола, чтобы сделать чай, но Миша остановил ее.
— Я сам. Отдохни пока, — и тихо добавил: — Тебе лучше набраться сил перед ночью.
От проникновенного шепота и его слов, Лера почувствовала, как внутри все плавится, превращаясь в горячую лаву. С трудом вымолвила:
— Пойду на крыльцо, покурю…
Выхватив из сумки пачку сигарет и зажигалку, выскочила на улицу. Ей срочно надо отвлечься, иначе не выдержит и набросится на Мишку, как похотливая самка. Черт, никогда не думала, что когда-либо ей будет невмоготу ожидание секса.
Дождь уже не лил, а моросил мелкой пылью, но от этого был не менее противным.
Лера села на плетёное кресло и, прикурив, глубоко затянулась. Скрип двери позади заставил улыбнуться. Котенков. Не может надолго оставаться без неё. Всего за два дня точно такая же зависимость появилась и у Леры.
— Лера... — она вздрогнула и резко повернулась. Кирилл. — Нам надо поговорить, — выдохнул он.
Ей хотелось одарить парня презрительным взглядом, но, вспомнив, что ещё недавно собиралась помиловать его, опустила ресницы.
— Ну, говори...
— Хотел извиниться за тот день.
— За какой, Кирилл?
Он продолжал.
— Не знаю, что на меня нашло тогда. Просто когда я увидел тебя такую счастливую, и эти крики «горько»... У меня будто кино прошло перед глазами. Решил, что если я до сих пор люблю тебя, то и у тебя ко мне не утихли чувства. Лер? — Она молчала, и Кирилл истолковал ее молчание по-своему. — Мы с тобой были неразлучными все годы, пока учились и после, и если бы не твой теперешний муж, все могло бы быть по-другому.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как? — голос Леры был ровным.
Удивило, что она не испытывала к нему совершенно никаких чувств — ни положительных, ни отрицательных. Она просто слушала его голос, курила, смотрела на сигаретный дым. Как хорошо, когда все, что когда-то казалось таким серьёзным, становится по фигу.
