двоих её жизненной силы не хватило.
С этого дня жизнь человека изменилась. Былое уважение племени исчезло. Охотники больше не приходили к нему за воинской наукой. А кузня всё чаще простаивала, ибо настоящие люди предпочитали заказывать ножи и наконечники для стрел у соседей. И их даже не смущал путь в три дня, который требовалось преодолеть для этого.
А причиной такому отношению был шаман, который винил человека в смерти Савне. И даже вождь его не мог образумить.
В итоге, дождавшись когда дочки окрепнут, человек решил покинуть племя. Но и этому воспротивился шаман. Он не хотел видеть чужака, как с недавних пор стал называть человека. Но так же он не желал расставаться с внучками.
Шаман собрал верных ему мужчин племени и велел чужаку оставить девочек. А самому, раз уж он решил, убираться. Иначе — смерть!
На что человек лишь усмехнулся. Он расправил плечи, извлёк из ножен свой меч и едва сдерживая ярость, произнёс:
— Я боярин Фёдор Ручьёв! И лишь мой князь, будучи живым, мог мне приказывать! Кто ты, чтобы стать с ним вровень?
И атаковал, не сдвинувшись при этом с места ни на шаг. Оказалось, что это ему и не нужно. Он просто призвал Стихию. И земля, словно сойдя с ума, поглотила воинов и шамана. А Фёдор Ручьёв, забрав дочерей, ушёл.
Он поселился далеко от этого племени. Да и к остальным настоящим людям не близко. Но весть о могучем Стихийнике, знающем кузнечное дело, всё равно разошлась по Тайге. Первые пару лет его никто не беспокоил. Боялись. Но потом как-то раз забрела группа охотников и заказала у него новые стрелы. Да так оно и пошло. Нет, нет, а придёт кто-нибудь с заказом.
Самого же Фёдора такая жизнь ничуть не тяготила. Он полностью отдал себя дочерям. С малых лет обучал их сражаться разным оружием и без него. А после того, как им исполнилось семь, учил использовать внезапно проснувшийся Источник. А так же рассказывал про большой мир. Всё, что знал сам.
Про могучих князей, что честно правили своими княжествами. Про бояр, которые не мыслили своих дней без битвы. Про красивые города, в которых жили счастливые люди.
Так же он учил их читать и писать. Рассказывал историю Великого княжества и окрестных земель. И даже заставлял учить родословную некоторых семей, в том числе гербы и девизы.
Когда близняшкам, Еле и Маяне, исполнилось по двенадцать, выяснилось, что им не только досталась Сила от отца, но и родовое умение от матери. А именно — они видели людей. Их стихию, степень её родства, силу и, самое главное — потенциал.
Фёдор, узнав об этом, испугался. И в который раз порадовался, что они живут в лесу. Иначе девочек с таким даром у него бы забрал кто-нибудь из князей. А то и сам Рюрикович. Запер бы в золотой клетке и использовал во благо собственного рода.
Ручьёв, как мог, постарался донести эту мысль до дочерей. А они его поняли. И стали они жить дальше в Тайге, зная о большом мире лишь из рассказов отца.
Всё изменилось в тот миг, когда у Тайги сменился хозяин. Или появился? Вопрос сложный. Просто прежний князь практически не интересовался местными племенами. Живут и живут. А вот новый князь оказался деятельным, и разослал своих людей в самые дальние уголки Тайги.
Фёдор поначалу не придал этому значения. А узнав, что новый князь носит фамилий Стародубский, и вовсе расслабился. Стародубские были из настоящих князей. Честными, насколько это возможно, и довольно справедливыми.
Но бывший боярин Ручьёв не учёл того, что у князей есть свои бояре, которые и бродили по лесам с дружиной. И бояре эти бывают разными.
Однажды, когда близняшкам уже было почти по восемнадцать лет, к дому Ручьёвых вышли оружные люди. И надо же было такому случиться, что Еля с Маяне как раз занимались делами поодаль и не успели спрятаться.
Фёдор сразу же заметил масляный взгляд их старшего на своих красавиц дочек. И понял, что миром не разойтись. Спасло их лишь то, что чужаки пришли малым числом, а Ручьёв призвал всю свою Силу, явив её мощь и изрядно их напугав.
Чужаки ушли, а Фёдор бросился к дочерям, велев собирать вещи.
На сборы ушло всего лишь несколько часов. Ручьёв чувствовал подступающую беду и жалел, что не убил чужаков на месте. Размяк со временем. Раньше он бы подобного не допустил.
Их настигли через день. Большой подготовленный отряд во главе с тем самым боярином по фамилии Писарев.
— Бегите, дочки, — обнял напоследок близняшек Фёдор. — Бегите далеко. В большой мир. Скрывайте свой дар, но людей всё равно оценивайте. И найдите сильного покровителя. Чтобы больше никогда не случилось подобного. Бегите! А я ещё повоюю.
И Еля с Маяне бежали. Бежали, как и завещал отец, далеко. Вот только другие его слова они истолковали на свой лад. И в итоге, спустя почти полгода непростого пути, отказались в столице. Где сразу же попытались попасть на приём к одному из князей Стародубских. Они верили, что боярин Писарев действовал по собственной инициативе и князь его накажет, тем самым отомстив за их отца.
Они много во что верили. Ровно до того момента, как воины князя, услышав их жалобы, не попытались схватить девушек.
Воинов князя они убили и снова бежали. Правда, на этот раз не далеко. Столица большая и многолюдная. Тут легко затеряться.
Так они и забрели на рынок. Голодные, злые на одну из самых могущественных княжеских семей на Руси, и с пониманием, что все истории, рассказанные отцом о Чести князей и бояр — всего лишь сказки.
Но и на рынке почти сразу же случилась неприятность. А посмотрев на герб и Силу приставшего к ним боярича, девушки просто замерли, понимая, что от судьбы не уйдёшь.
Но судьба распорядилась по-другому и послала им боярина Северского.
Молодого, сильного, смелого. А самое главное, что он не раздумывая встал на их защиту.
Правда, победить напугавшего их боярича не смог, так как и сам был очень молод. Но добился того, что от близняшек отстали. А потом просто ушёл, не рассчитывая на какую-либо благодарность.
И вера в сказки вновь ожила. По крайней мере — у Ели.
— Нам нужно идти за ним, — негромко сказала она сестре.
— Это ещё зачем? — нахмурилась Маяне, всё ещё не веря, что беда прошла мимо.
— Пошли, говорю! — прикрикнула на
