Дело в том, что ему легче выносить ее враждебность, чем эту ослепительную улыбку.
Если она еще раз так ему улыбнется, один Господь Бог знает, к чему это приведет.
Глава 8
Джуди устало вошла вслед за Буном в вестибюль больницы Сент-Луиса. Она тащила тяжелый саквояж и изнывала от обиды и негодования. Неужели он не понимает, что доктора просто так ничего им не скажут, так же как им ничего не сказал этот надутый полковник в тюрьме. Надо проявить изобретательность или пойти на хитрость.
Именно хитрость и привела их в больницу. Когда они были в тюрьме, она, устав слушать вопросы Буна и уклончивые ответы полковника, вышла из кабинета и проскользнула в темную контору, где вдоль стен стояли полки с делами. Ей было очень страшно: в любую минуту кто-нибудь мог войти и увидеть, как она роется в документах, — но все же это было лучше, чем сидеть и слушать разглагольствования полковника о том, что каждый южанин должен искупить свою вину, прежде чем получит гражданство Соединенных Штатов Америки.
Как же Бун вытерпел поучения полковника? Этот жирный боров вряд ли принимал участие в боях. Так кто дал ему право вести себя словно апостол Петр, охраняющий двери рая? Если Соединенные Штаты — такой уж рай, почему столько народу захотело от них отделиться?
Но она нашла на полках требуемое — название больницы. Вернувшись в кабинет полковника, она притворилась, что ей стало дурно, и через пять минут их отвели к выходу.
Да разве Бун поблагодарил ее за спасение от этого зануды или за то, что она узнала название больницы? Ничего подобного! Проворчав что-то себе под нос и даже не взглянув на нее, он устремился вперед, ожидая, что она будет семенить сзади, как послушная собачонка, и даже не подумав сообщить ей, куда это они направляются.
— Знаешь, мне надо переодеться, — сказала Джуди как можно более вежливым и спокойным голосом. — Безутешная вдова скорее вызовет сочувствие и получит информацию у военных врачей.
Он повернулся и раздраженно спросил:
— Да какой полоумный поверит, что ты — вдова Латура?
Она поставила на землю саквояж, который к тому времени весил добрую тонну, и вызывающе посмотрела на Буна.
— Я, между прочим, неплохая актриса.
— Ты слишком молода. Не мог же он жениться на тебе, когда тебе было два года!
— Ну хорошо, пусть я буду его дочерью. Бун окинул ее ледяным взглядом.
— Латур был плантатором. Его дочь должна быть утонченной дамой. А как ты объяснишь свои обкромсанные волосы?
Джуди отвела взгляд и невольно потрогала то, что осталось от ее некогда роскошной гривы волос. Видел бы Бун ее перед войной, когда самые завидные женихи объявили ее первой красавицей прихода!
— На голове будет шляпка.
— Нет! — хмуро отрезал Бун. — Я запрещаю тебе надевать это платье. День клонится к вечеру, и нечего тебе бродить по городу в женском наряде.
Какой же упрямый осел! Джуди хотелось заорать на него, но, зная, что это ни к чему не приведет, она призвала на помощь все свое терпение.
— Но я же буду не одна, а с тобой, — невозмутимо сказала она.
Единственной наградой за ее потрясающую выдержку была оскорбительная гримаса.
— Если я увижу тебя в этом платье, я больше не буду иметь с тобой никаких дел.
Он двинулся дальше, словно предвосхитив ее желание отвесить ему пощечину. А она осталась стоять на месте, уперев руки в бока. Ну и черт с ним! Посмотрим, что он запоет, когда увидит, как прекрасно она изображает из себя милую несчастную даму. Да если она постарается, ни один врач, будь он хоть тридцать раз федералом, не устоит перед ее полными слез глазами. За десять минут она вытянет из него все, что ей нужно знать.
Но Бун желает делать все по-своему, по-мужски — и никаких дам. Он так странно себя ведет, что можно подумать, будто он боится ее как женщины.
Джуди задумалась: неужто это и в самом деле так? Стоя рядом с ней на палубе, он явно был не в своей тарелке. Он знает, как обращаться с мальчишкой, но теряет всю свою самоуверенность, когда она надевает платье. Если она и впрямь начнет обмахиваться веером и строить ему глазки, может быть, ей удастся захватить над ним власть и заставить плясать под свою дудку? Он ведь мужчина.
Джуди вспомнила ночь у реки, когда она дрожала всем телом, и не только от холода, когда оба они отчетливо сознавали, что он — мужчина, а она — женщина. Ей стало страшно. Надев платье, она, возможно, обнаружит, что играет с огнем.
Джуди прикусила губу, взвешивая опасность и уже оглядываясь вокруг — где бы переодеться? Ведь главное — это найти Рафа. Важно добиться результата, а если при этом на нее обрушится взрыв ярости Буна — ну что ж, ей не привыкать.
Увидев пустую кладовку, Джуди зашла в нее и открыла саквояж. Времени у нее в обрез. В лучшем случае несколько минут — пока Бун ее не хватится.
Такер был слишком поглощен мыслями, чтобы оглядываться: идет там Джуди или нет? Сестра милосердия завела его в крошечную контору и отправилась за доктором Бриг-гсом. Такер сморщил нос. Запах и звуки больницы, стены, которые словно сомкнулись вокруг него, — все это оживило воспоминания, которые он предпочел бы забыть. Сколько он видел солдат, которые попадали в подобные мышеловки и никогда уже из них не выходили!
Неудивительно, что у него такое отвратительное настроение. Выжить — это не всегда хорошо. От этого остается оскомина — чувство потери, сожаления, вины.
Он потер плечо — слава Богу, оно благополучно заживает. Это ведь Джуди о нем позаботилась. Может, он чересчур с ней суров? Он оглянулся, чтобы посмотреть, злится ли она, и впервые обнаружил, что он в комнате один.
Но один он оставался недолго. Не успел он подумать, как ему хочется свернуть Джуди ее милейшую шейку, как в комнату вошел высокий худой человек в белом халате.
— Сэмюэл Бриггс, дежурный врач, — сказал он, проходя к письменному столу. — В вашем распоряжении пять минут. Постарайтесь в них уложиться.
— Такер Бун.
Бросив осторожный взгляд через плечо, Такер подумал, что отсутствие Джуди как нельзя более кстати. Никогда не знаешь, чего от нее ожидать.
Такер сел на стул, предложенный Бриггсом, и внимательно поглядел на врача, который присел на край стола. Аккуратно причесанные седые волосы, начищенные до блеска ботинки. Выглядит очень самоуверенно, если не сказать высокомерно. Кажется, будто он готов немедленно куда-то отправиться и явно привык, чтобы его приказания беспрекословно выполнялись. Ценит свое время и не станет растрачивать его попусту.
Врач, в свою очередь, оценивающе смотрел на Буна и, видимо, уже принял решение. Бун прямо-таки увидел, как между ними пролегла полоса отчуждения.
— Я только что был в тюрьме, — торопливо проговорил Такер. — Несколько месяцев назад к вам в больницу положили на излечение некоего мятежника. У него загноилась рана на ноге. Вы не можете сказать, находится ли он сейчас у вас в больнице?
