– Не мог же я помнить обо всём сразу… А это что?
– Да ничего, просто старый пень.
Тут Эдмунд окончательно потерял сознание.
Вскоре кентавры, единороги, олени и птицы (те самые, которых Аслан отправил спасать Эдмунда в предыдущей главе) двинулись обратно к Каменному Столу, неся с собой Эдмунда. Узнай они, что произошло в лощине после того, как они ушли, они бы немало удивились.
Было совершенно тихо. Вскоре на небе взошла луна, свет её становился все ярче и ярче. Если бы вы там оказались, вы заметили бы в ярком лунном свете старый пень и довольно крупный валун. Но присмотрись вы к ним поближе, вам почудилось бы в них что-то странное – вы подумали бы, например, что валун удивительно похож на маленького толстячка, скорчившегося на земле. А если бы вы запаслись терпением, вы увидели бы, как валун подходит к пеньку, а пенёк поднимается и начинает что-то ему говорить. Ведь на самом деле пень и валун были гном и Колдунья. Одной из её колдовских штучек было так заколдовать кого угодно, да и себя тоже, чтобы их нельзя было узнать. И вот, когда у неё вышибли нож из рук, она не растерялась и превратила себя и гнома в валун и пень. Волшебная палочка осталась у неё и тоже была спасена.
Когда Питер, Сьюзен и Люси проснулись на следующее утро – они проспали всю ночь в шатре на груде подушек, – миссис Бобриха рассказала им первым делом, что накануне вечером их брата спасли из рук Колдуньи и теперь он здесь, в лагере, беседует с Асланом.
Они вышли из шатра и увидели, что Аслан и Эдмунд прогуливаются рядышком по росистой траве в стороне от всех остальных. Вовсе не обязательно пересказывать вам – да никто этого и не слышал, – что именно говорил Аслан, но Эдмунд помнил его слова всю жизнь. Когда ребята приблизились, Аслан повернулся им навстречу.
– Вот ваш брат. И… совсем ни к чему вспоминать то, что уже позади.
Эдмунд всем по очереди пожал руки и сказал каждому: «Прости меня», и каждый из них ответил: «Ладно, о чём толковать». А затем им захотелось произнести что-нибудь самое обыденное и простое, показать, что они снова друзья, и, конечно, никто из них – хоть режь! – ничего не мог придумать. Им уже становилось неловко, но тут появился один из леопардов и, обратившись к Аслану, проговорил:
– Ваше величество, посланец врага испрашивает у вас аудиенцию.
– Пусть приблизится, – сказал Аслан.
Леопард ушёл и вскоре вернулся с гномом.
– Что ты желаешь мне сообщить, сын Земных Недр? – спросил Аслан.
– Королева Нарнии, Императрица Одиноких Островов просит ручательства в том, что она может без опасности для жизни прийти сюда и поговорить с вами о деле, в котором вы заинтересованы не меньше, чем она.
– «Королева Нарнии», как бы не так… – проворчал мистер Бобр. – Такого нахальства я ещё…
– Спокойно, Бобр, – сказал Аслан. – Скоро все титулы будут возвращены законным правителям. А пока не будем спорить. Скажи своей повелительнице, сын Земных Недр, что я ручаюсь за её безопасность, если она оставит свою волшебную палочку под тем большим дубом, прежде чем подойти сюда.
Гном согласился на это, и леопарды пошли вместе с ним, чтобы проследить, будет ли выполнено это условие.
– А вдруг она обратит леопардов в камень? – шепнула Люси Питеру.
Я думаю, эта же мысль пришла в голову самим леопардам; во всяком случае, шерсть у них на спине встала дыбом и хвосты поднялись трубой, как у котов при виде чужой собаки.
– Всё будет в порядке, – шепнул Питер ей в ответ. – Аслан не послал бы их, если бы не был уверен в их безопасности.
Через несколько минут Колдунья собственной персоной появилась на вершине холма, пересекла поляну и стала перед Асланом. При взгляде на нее у Питера, Люси и Сьюзен – ведь они не видели её раньше – побежали по спине мурашки; среди зверей раздалось тихое рычание. Хотя на небе ярко сияло солнце, всем внезапно стало холодно. Спокойно себя чувствовали, по-видимому, только Аслан и сама Колдунья. Странно было видеть эти два лика – золотой и бледный как смерть – так близко друг от друга. Правда, прямо в глаза Аслану Колдунья всё же посмотреть не смогла; миссис Бобриха нарочно следила за ней.
– Среди вас есть предатель, Аслан, – сказала Колдунья.
Конечно, все, кто там были, поняли, что она имеет в виду Эдмунда. Но после всего того, что с ним произошло, и утренней беседы с Асланом сам Эдмунд меньше всего думал о себе. Он по-прежнему не отрывал взора от Аслана; казалось, для него не имеет значения, что говорит Колдунья.
– Ну и что, – ответил Аслан. – Его предательство было совершено по отношению к другим, а не к вам.
– Вы забыли Тайную Магию? – спросила Колдунья.
– Предположим, забыл, – печально ответил Аслан. – Расскажите нам о Тайной Магии.
– Рассказать вам? – повторила Колдунья, и голос её вдруг стал ещё пронзительнее. – Рассказать, что написано на том самом Каменном Столе, возле которого мы стоим? Рассказать, что высечено, словно ударами копья, на жертвенном камне Заповедного Холма? Вы не хуже меня знаете Магию, которой подвластна Нарния с давних времен. Вы знаете, что, согласно ей, каждый предатель принадлежит мне. Он – моя законная добыча, за каждое предательство я имею право убить.
– А-а, – протянул мистер Бобр, – вот почему, оказывается, вы вообразили себя королевой: потому что вас назначили палачом!
– Спокойно, Бобр, – промолвил Аслан и тихо зарычал.
– Поэтому, – продолжала Колдунья, – это человеческое отродье – моё. Его жизнь принадлежит мне, его кровь – мое достояние.
– Что ж, тогда возьми его! – проревел бык с головой человека.
– Дурак, – сказала Колдунья, и жестокая улыбка скривила ей губы. – Неужели ты думаешь, твой повелитель может силой лишить меня моих законных прав? Он слишком хорошо знает, что такое Тайная Магия. Он знает, что если я не получу крови, как о том сказано в Древнем Законе, Нарния погибнет от огня и воды.
– Истинная правда, – сказал Аслан. – Я этого не отрицаю.
– О Аслан, – зашептала Сьюзен ему на ухо. – Мы не можем… я хочу сказать: ты не отдашь его, да? Неужели ничего нельзя сделать против Тайной Магии? Может быть, можно как-нибудь подействовать на неё?
– Подействовать на Тайную Магию? – переспросил Аслан, обернувшись к девочке, и нахмурился. И никто больше не осмелился с ним заговорить.
Всё это время Эдмунд стоял по другую сторону от Аслана и неотступно смотрел на него. У Эдмунда перехватило горло, он подумал, не следует ли ему что-нибудь сказать, но тут же почувствовал, что от него ждут одного: делать то, что ему скажут.
– Отойдите назад, – сказал Аслан. – Я хочу поговорить с Колдуньей с глазу на глаз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
