И Ковбой указал на кучевые облака — самые верхние походили на плоские наковальни.
— Такие могут пригнать сюда дождь, который у вас, у навахо, называется «дождь-мужчина», — сказал он. — А это значит: гроза, оползни, потоки воды, наводнения и все такое прочее. Если по какому-то из ущелий пойдет поток, ты там лучше не задерживайся.
— Насчет погоды я не забуду, спасибо за совет, — ответил Чи. — Но вдруг с Берни случилась беда? Она, конечно, намного умнее тебя и не так неуклюжа, но ведь и с ней может что-нибудь случиться.
И Чи, немного подумав, направился вниз по течению, не отрывая глаз от земли, стараясь найти какие-нибудь следы маленьких ног Берни.
Первые такие следы обнаружились у реки, на сыром песке. Раздражение, которое вызывала у Чи необходимость разыскивать Берни, тут же исчезло, смытое приливом воспоминаний — о том, какой красивой она становилась, когда улыбалась ему или с восторгом глядела на закат солнца.
Будь сейчас Берни рядом, подумал Чи мечтательно, она бы непременно полюбовалась этими красивыми грозовыми тучами.
Потом ему начали попадаться и другие следы.
Следы двух людей. Одни от туристских ботинок. Больших. Размера сорок пятого. Другие — маленькие, узкие, скорее всего женские.
Мужчина явно шел впереди — женщина временами наступала на его следы. Пара туристов, подумал Чи.
Теперь он двигался чуть быстрее, однако радости его поубавилось. Он помнил, что говорил ему лейтенант Липхорн: случайных совпадений не бывает.
В устье следующего ущелья, по которому в дождливый период в реку Колорадо стекала вода, он снова нашел следы Берни и той парочки: все они вели сначала в ущелье, а потом — из него.
За следующим поворотом реки, на южном берегу, обнаружилось ущелье пошире.
Берни вошла в него. Незнакомцы последовали за ней.
Побывал здесь и кто-то еще, в маленьких мокасинах, однако эти следы были менее четкими.
Подошвы Берни смазали некоторые из них. Другие следы, что вели из ущелья, смазали следы Берни. Значит, владелец мокасин покинул ущелье уже после того, как в него вошла Берни.
Настораживало другое — не было никаких признаков того, что Берни или шедшие за нею мужчина с женщиной покинули ущелье.
И Чи торопливо пошел по их стопам.
Берни и следовавшая за ней пара дошли ровно до середины гладкого каменного дна ущелья. Здесь отпечатки ног Берни исчезли, и Чи потребовалось некоторое время, чтобы обнаружить место, где она взобралась по склону к осыпавшимся каменным пластам и валунам.
Чи поднялся туда же, огляделся. Отсюда Берни спустилась чуть ниже.
Под склоном следы ее появились снова — а также следы той парочки и следы мокасин.
Потом отпечатки ног Берни и ее преследователей опять обнаружились на самом дне ущелья. А вот следы мокасин исчезли.
Ориентироваться по четким следам большого труда не составляло, и Чи перешел почти что на бег.
Над ущельем уже раздавались раскаты грома. Тяжелые низкие тучи плыли теперь над головой Чи, затемняя ущелье; подул ветер, вдруг сделалось прохладно.
Чи резко остановился. От ущелья бежало влево еще одно пересохшее русло, вход в которое закрывали густые заросли колючей акации. Рядом с этими кустами ясно различались следы крупного мужчины и маленькие, женские. Следы незнакомой женщины и Берни.
Берни искала проход, предположил Чи, однако не нашла.
Вспышка молнии осветила ущелье, секунду спустя последовал треск и раскаты грома.
Задерживаться не стоило. Чи быстро сбежал на дно главного ущелья. Посыпался град, белые ледяные шарики ударялись о валуны, отскакивали от полей шляпы Чи. До сих пор отыскивать следы Берни было несложно. Однако, когда пойдет настоящий дождь, их быстро смоет.
Впрочем, нигде больше в ущелье следов ее видно не было. Никаких.
Как и следов шедшей за ней пары.
И что это значит? Назад Берни не вернулась. Он бы ее следов не проглядел. Значит, ей удалось пробраться сквозь заросли колючей акации. Она находится сейчас где-то в этой узкой расщелине. И крупный мужчина с маленькой женщиной наверняка находятся там же.
Только-только отыскав дорогу сюда, Берни приняла это темное пространство за пещеру. Но это была не пещера. Просто расщелина, подобная сотням других русел, по которым дождевая вода стекает с плато, лежащего тысячью метров выше реки Колорадо. Стало быть, где-то вверху все же имеется узкий просвет.
Берни не видела впереди и вокруг себя ничего, кроме угрюмого полумрака. Однако, когда она закинула голову и взглянула почти вертикально вверх, ей удалось различить полоску неба.
Берни страшно хотелось выбраться отсюда на открытое пространство, на яркий свет. Да и лишний раз смотреть на то, что она здесь нашла, у нее никакого желания не было.
Однако она вздохнула, включила фонарик и еще раз посмотрела.
Тело, о которое Берни едва не споткнулась, распростерлось на песке у отвесной стены «пещеры». Основание стены было красноватым — типичный для песчаника цвет. Чуть выше из стены далеко выдавался иссиня-черный слой базальта — все это было похоже на полку.
Лежавшая поверх выступа кипа одеял, судя по всему, служила умершему постелью. Видимо, человек уже после смерти скатился с этой постели на каменный пол. И, похоже, умер он давно, поскольку кожа его теперь напоминала иссохший сафьян.
На нем были старые, обтрепанные джинсы и незастегнутая рубашка с длинными рукавами. Голова покойного была повернута в сторону, так что Берни видела только часть лба и пустую глазницу.
Берни снова выключила фонарик. Нужно экономить батарейки. Однако ей требовалось и проверить кое-что еще. И побыстрее.
Предстоит отыскать Джима Чи и Ковбоя Дэши. Рассказать им обо всем. Похоже, она нашла человека, вручившего Туве бриллиант.
Берни прислонилась к холодной каменной стене и только тут почувствовала, что у нее дрожат ноги: она устала. А придется пройти несколько километров до Соляной Тропы и затем вернуться обратно, чтобы привести сюда Чи и Дэши. Если она не покажет им дорогу, они этого места ни за что не отыщут. Она и сама-то поначалу едва не отступилась.
Акации плотно смыкали кроны над промоиной, по которой вода — в дождливый день — вытекала из расщелины. В конце концов Берни догадалась, что жар от нагретых солнцем стен расщелины ни одному растению не понравится — наверняка ветви акации не примыкают к стенам вплотную. И ей действительно удалось протиснуться в щель, всего лишь порвав о колючки рукав. При этом Берни заметила на песке старый след, оставленный кем-то, кто шел тем же путем много лет назад.
Берни снова включила фонарик. Какие-то странные отблески заиграли в луче света.
Она медленно продвигалась вперед. В луче поблескивали словно бы две вертикальные линии, разделенные расстоянием примерно в полметра. Обе располагались на базальтовой плите, чуть возвышавшейся над полом. По стенам разбегались яркие блики.
Подойдя ближе, Берни увидела между двумя линиями поблескивающих точек еще кое-что. Похожее на белую кость.
Берни подступила еще ближе, остановилась и замерла.
Да, это была человеческая кость. Сухожилия еще стягивали часть руки — от запястья до локтя. Это предплечье соединялось в локте с плечевой костью, покрытой плотным слоем песка.
А рядом на песке располагались выложенные ровными рядами бриллианты, каждый помещался на кружочке сероватой кожи, в маленькой круглой жестянке. Берни насчитала в обоих рядах по двадцать жестянок, и в каждой лежало по сверкающему камню.
Она протянула руку к одному из них. Он покоился на мягком, сложенном в несколько слоев кожаном мешочке для пыльцы. А лежал этот мешочек в маленькой круглой жестянке, некогда содержавшей, если верить поблекшей красной надписи, нечто «по-настоящему сладкое». Чуть ниже совсем мелкими буковками было написано: «Нежнейший в мире нюхательный табак». Все это в точности соответствовало рассказу лейтенанта Липхорна. В такой жестянке хранился когда-то камень Коротышки Макгинниса.
Берни развернула один из мешочков, положила в него бриллиант, спрятала мешочек в жестянку и сунула ее в карман джинсов.
Она ликовала. Она нашла бриллианты! Нашла доказательство, которое избавит бедного Билли Туве от обвинения в убийстве.
Берни прошлась по ровному каменному полу расщелины, поглядывая на длинную базальтовую полку, на которой отшельник держал банки, мешочки с запасами еды и жестянки с питьевой водой.
Фонарик Берни выключила. Свет, сочившийся сверху, потускнел, однако его хватало, чтобы находить дорогу. Но время близилось к закату, и Берни поспешила по гладкому покатому полу к выходу из расщелины — ей нужно было засветло добраться до реки Колорадо.
Вот тогда она и услышала женский голос, отдающийся гулким эхом. Впрочем, раскатистое эхо повторяло каждый звук, возникающий в этом скальном мешке.
