Пока чужацкое судно становилось все меньше и меньше на мигающем зеленом экране, Свен препроводил душу Эгиля к Императору. Он заметил, что Гуннар плачет. От горя или от облегчения, Свен не мог сказать.
Гауптман смотрел, как плазменные бомбы рвут тиранидское судно на части. За несколько секунд, живой корабль был полностью уничтожен. Как Гауптман отметил с восхищением, солнечные паруса оторвались и дрейфовали в космосе. Команды турелей «Святого духа» использовали их как мишени. Он заметил выражение удовлетворение на лице Свена, наблюдавшего за очищением чужацкого артефакта.
-Ну что ж — сказал он. Думаю, это конец.
-Не сказал бы — сказал бледный и потный астропат Чандара. Перед смертью, оно послало сигнал чудовищной психической мощи. Сигнал был направлен в Магелланово Облако, но был настолько силен, что я смог поймать часть. Это был зов, судовладелец. Оно кого-то вызывало. Нечто огромное.
Ужасающая тишина повисла в рулевой часовне «Святого духа».
Свен посмотрел на геносемя в руке. Он поклялся быть достойным мертвых товарищей. Если будет война с тиранидами, он был уже готов сражаться.
Каунтер Бен - Побег из ада (Hellbreak)
- Ты даже не подозреваешь, как тебе повезло, тварь - прошипел механический голос в ухе комиссара фон Класа.
Невидимая рука протащила его по последним ступеням из мрака прямо в обжигающее сияние арены. Он замешкался от яркого света и споткнулся, упав лицом на грубый песок и содрав кожу со щеки. Отовсюду послышались насмешки. Он взглянул наверх и его охватил ужас, с которым не помогла справиться даже его тренировка.
Вокруг него расстилалась арена, размером с посадочную площадку, песчаный пол был испещрен бурыми полосами крови его предшественников. По краю арены шло кольцо из кольев, каждый кол был высотой с человека и увенчан головой. Там были головы людей и орков, головы эльдар с тонкими чертами лица, странные головы сотен других видов.
За кольцом вздымался амфитеатр, огромный и темный, выкованный из черного железа в формы, взятые, казалось, из фантазий сумасшедшего. Страшные колья и искривленные галереи образовывали рты злобных лиц, огромные железные когти поддерживали частные ложи для избранных. Сооружение было окружено мириадами черных башен и шпилей Комморага, насмешки над красотой, пронзающей небо цвета гниющей раны.
Но не это было самым худшим. Когда фон Клас поднялся на ноги, чувствуя, как его мышцы ноют после неожиданного освобождения от стальных оков, в которых его так долго держали, он ощутил, как их глаза смотрят на него, и услышал их смех. Аудитория из сотен тысяч ренегатов эльдар, была рассажена в строгом соответствии с рангами, их бледные чужацкие лица сияли подобно светильникам на фоне черных и фиолетовых облачений. Серебристые вспышки мерцали повсюду, и он мог слышать, как они говорят друг с другом тихим голосом - возможно делая ставки на то, сможет ли он выжить или нет, или просто насмехаясь над человеком, который еще не понимал, что он уже мертв.
На самом почетном месте, справа от края арены, восседал предводитель. Даже с такого расстояния его лицо казалось фон Класу самым мрачным из жестоким из тех, которые он когда-либо видел. Его фиолетовая мантия лишь наполовину скрывала церемониальную броню с огромными наплечниками в форме полумесяцев. Предводитель был окружен неподвижными телохранителями, которые были вооружены копьями с яркими серебристыми остриями, и огромным числом приспешников и придворных сидящих неподалеку.
У фон Класа было немного времени, чтобы увидеть все это, до того как предводитель протянул тонкую руку к толпе, которая исторгла свое одобрение в оглушительном визге. Фон Клас посмотрел кругом, чтобы понять смысл этого сигнала, но он был один на огромной арене. Дверь, через которую его втащили, ушла в песок позади него.
Краем глаза он заметил, как мелькнуло нечто. За то время пока он разворачивался и посмотрел на это, оно приблизилось. В голове комиссара бушевала буря чувств и страхов, пока его старые натренированные инстинкты не взяли верх, и он напряг свои ноющие мышцы в преддверии схватки.
У человека было, наверное, лишь полторы секунды, чтобы увидеть, как ведьма несется, кувыркаясь, по песку к нему. Она носила броню лишь для того, чтобы выставить напоказ нечеловечески стройное и гибкое тело. Когда она двигалась, ее длинные красно-черные волосы развевались за ней бурной волной. В одной руке у нее была мерцающая металлическая сеть, в другой она вращала алебарду, длиной в ее рост, увенчанную широким, зловеще искривленным лезвием.
***
В своей роскошно обставленной ложе, во главе зала, эльдар подавший сигнал, Архонт Кипселон, склонился к Яе, которая полулежала рядом с ним. Высокая и стройная, она возлежала на своем месте, демонстрируя свои змееподобные мускулы. Глава Культа Ярости, наиболее ценный союзник Кипселона, Яе выглядела абсолютно соответствующе своей зловещей репутации. В ее темные волосы были вплетены серебряные цепочки, у нее были прозрачные изумрудные глаза, один лишь взгляд которых мог принудить нижестоящего эльдар к подчинению.
- Я слышал, что это одна из твоих лучших Ведьм - небрежно бросил он - слишком много для одного существа.
- Возможно, мой архонт - Но я слышала, что этот принадлежит к их правящему классу. Может быть, он развлечет нас. Они бывают необыкновенно крепкими.
Тем временем на арене человек повернулся, пригнувшись и высоко подняв руки, приготовившись к первой атаке ведьмы. В фиолетовой дымке стремительного движения можно было увидеть лишь ее лицо, искаженное напряжением и ненавистью, ее глаза пылали от действия священных наркотиков, растекавшихся по ее венам. Изящно заостренные эльдарские уши и огромные глаза не могли скрыть ее первобытной дикости.
- Я надеюсь, она действительно так хороша, как про нее рассказывают - продолжил Кипселон - Кабалу Сломанного Шпиля нужны хорошие воины. Есть те, кто желает отнять у меня власть, которую я заполучил.
- Вы знаете, что Культ Ярости верен вам - улыбнулась Яе - Ваша сила и мудрость достаточна для того, чтобы обеспечить нашу верность.
Кипселон изобразил снисходительную улыбку. Он прожил достаточно, чтобы понимать, что эти слова являются тайным кодом Комморрага - он знал это потому, что видел множество эльдар, которых погубили предательства, в том числе те, которые совершал он сам. Но Яе и ее ведьмы были ему жизненно необходимы. Уэргакс и Кабал Лезвия Клинка угрожали сокрушить утонченную жестокость его владений. Но это были дела для его дворца. А сейчас он постарался сосредоточиться на развлечении. В конце концов, оно было организованно специально для него. Такая почтительность была, несомненно, порождена страхом, но в Комморраге почтительность и страх были одним и тем же.
Ведьма, вскинув алебарду над плечом и высоко выпрыгнув в воздух, издала пронзительный вопль полный ненависти и наслаждения. Клинок, описав сверкающую дугу, обрушился на человека.
Яе выдохнула от возбуждения и привстала с сиденья, в ее глазах сверкало восхищение. Кипселон улыбнулся - старый эльдар все еще ценил простые радости жизни. А мертвый человек был без сомнения радостью жизни.
Человек уперся ногой в песок и, оттолкнувшись, прыгнул в сторону, уходя от удара лезвия, которое серебристо-белой вспышкой мелькнуло около его лица. Любой другой потерял бы равновесие и упал бы в пропитанный кровью песок, но только не ведьма. Она выполнила изящный кульбит, приземлившись на ноги, и крутанулась на каблуках, чтобы встретить жертву лицом к лицу. Но комиссар был уже готов, и быстрее чем смог бы обычный человек, он ударил ладонью в лицо ведьме, ее голова дернулась назад, ярко-алые брызги вырвались из разбитого носа.
Злой свист разочарования понесся с трибун. Кипселон слышал вокруг себя грязные ругательства. Яе вскочила, ее глаза все еще светились от удовольствия - потому что истинная ведьма наслаждается боем вне зависимости от того, кто побеждает. Но остальная публика не была так счастлива.
На арене ведьма перекатилась за один удар сердца, готовая подняться и встретить выскочку-человека, но тот обрушил обутую в ботинок ногу на ее поясницу, придавив ведьму к земле.
- Убей его! - закричал разгневанный зритель. - Убей это животное!
Сотни других голосов присоединились к нему, поднялся рев, который превратился в одобрительные возгласы, когда ведьма, обхватив ногу человека своей ногой, опрокинула его на спину. Она метнулась к жертве, забыв про сеть, готовая снести голову человеку алебардой.
Публика заметила это раньше, чем она: у ведьмы больше не было ее оружия. Оно было у противника. Прежде чем она смогла что-то предпринять, комиссар нанес удар алебардой. Ведьма вскинула над лицом и шеей сеть, зная, что металлические жилы отразят удар и сохранят ей голову на плечах.
