— Однако? — подтолкнула она его.
— Однако мне пришло в голову, что мы должны провести исследование, касающееся изменений в технике обжимания за последние пятнадцать лет. Чисто интеллектуальное исследование. Для потомства.
— Это жалкая уловка, Риордан.
Это он знал, но Кара, кажется, не возражала. Лишь намек на безрассудство читался в ее слабой улыбке. Она была уверена в том, что никакая искра не могла зажечь лесной пожар здесь, сейчас.
Крэйг терпеливо укреплял это ощущение безопасности. Он не прикоснулся к ее свитеру, только опустил высокий воротник. Ангорская шерсть защекотала ему подбородок, когда губы прижались к ее горлу. Кожа была нежная, белая и пахла духами "Шалимар". Он знал этот запах и помнил те ночи, когда открывал этот аромат в самых неожиданных местах.
Жар уже горел в нем, однако он провел невинную, медленную цепь поцелуев от горла к раковине уха. Языком он нащупал жемчужную сережку, затем протянул руку — и сережка упала ему на ладонь.
Она молчала. И намек на безрассудство в ее улыбке внезапно исчез.
Он снова принялся за ее ухо, на этот раз можно было без помехи ласкать незащищенную мочку. Карен глубоко вздохнула. Он нашел ее губы и медленно, внимательно провел по ним языком. Затем поцеловал снова, на этот раз глубже, исследуя медовое тепло внутри с медленной страстью и интимной тщательностью. Он услышал, как что-то дважды шлепнулось. Это, видимо, были варежки, упавшие на заднее сиденье.
Она не прикасалась к нему, но во взгляде отражалось желание этого и одновременно страх перед ним. Глаза ее расширились, затуманились и казались страшно уязвимыми. Она не была в нем уверена.
— Сделай это, — прошептал он. — Коснись меня. Я хочу почувствовать твои руки.
Она попыталась увильнуть как могла.
— Они еще холодные. Ты замерзнешь до смерти.
— Не умру. Сделай это, Кара.
Под покровом курток она засунула руки ему под свитер.
Она согревала его, но от первого прикосновения ледяных пальцев у него перехватило дыхание. Ее руки оттаяли, потом согрелись, потом он почувствовал их жар. Желание резало его острее, чем лезвие ножа.
Ему не хватало ее прикосновений, недоставало их, как части души. Ее волосы заструились сквозь его пальцы, как серебристый шелк, когда он взял ее за подбородок для второго поцелуя. Он повел рукой вниз, пока не достиг края юбки.
Дождь лил потоками, но в машине было так тихо, что Крэйг мог слышать ее дыхание, слабое, хриплое, а также шорох своих пальцев, скользящих по ее чулкам от лодыжки к колену, потом выше, по бедру.
Кара изогнулась, чмокнув его в губы. Ее любовник всегда был таким: сначала не разогреешь, зато потом никак не уложишь спать. Она была неспокойной, нетерпеливой, возбужденной. В окутанной тьмой машине, в путанице курток и платья, он гладил тугую гладкую кожу ее бедра. Она позволила этому случиться. Но когда он вложил пальцы между бедер, ее пальцы резко сомкнулись на его запястье.
— Крэйг, не надо, — прошептала она.
— Шш-ш. — Он поцеловал ее снова. — Ты же полностью одета. Ничего не случится и не о чем беспокоиться. Поверь мне.
Он снова начал целовать ее все глубже, все сильнее.
Внизу, через колготки, он почувствовал ту легкую теплую влажность, которую искал. В это мгновение у него в голове не было иной цели, как только прикасаться к ней, разделять интимный момент наслаждения. Но эта цель изменилась, когда ее пульс ускорился и она задышала часто и неровно. Кара никак не ожидала такого, он тоже. Гром ворчал вдалеке, отражая бурю, охватившую все его тело. У него были в кармане противозачаточные таблетки, но он не хотел использовать их здесь, сейчас, при этих обстоятельствах. Его правая нога совершенно онемела, плечо ныло, и сейчас он хотел бы оказаться не в машине, а за запертыми дверями спальни с совершенно голой Карой в постели.
И все же его рука ласкала, гладила, сжимала ее через ненавистный барьер колготок. Это все ее вина, думал он. Он этого не планировал. В этот вечер он хотел лишь убедить ее говорить о себе, об этих мечтах, которые она гнала в течение стольких лет ради него, ради детей. С Карой легко было стать эгоистом.
Она попыталась отодвинуться от него, освободить руки и не смогла.
— Риордан, — выдохнула она.
— Позволь мне.
Запах ее кожи усиливался вслед за повышением температуры. Он выключил свою собственную жажду, он настроился только на нее, на то, что хотел заставить ее почувствовать.
— Позволь, Кара…
Лихорадка блестела в ее глазах, питаемая желанием и страхом, и ранимостью. Ей было так трудно рисковать, однако сейчас она ему доверяла.
Он поцеловал ее в нос, в щеку, запечатал на губах нежный поцелуй. Крэйг был прежним эгоистичным мальчишкой. Он нуждался в том, чтобы она знала и верила этому. Казалось, он хотел предложить простой подарок, но чувства, отразившиеся на ее лице, были вовсе не простыми. Ее шея выгнулась. Его губы касались жилки, бьющейся на горле, когда ее бедра внезапно сжали, стиснули его руку. Она вскрикнула горячим резким шепотом, все тело сжалось в первом спазме наслаждения и затем ее унес поток и глаза застлала влага.
Долгое время после этого Крэйг не двигался. Боковым зрением он смутно отметил короткую вспышку желтых огней. Также смутно осознал, что лоб у него в поту, в левой ноге прекратилось всякое кровообращение, а его возбуждение граничит с пыткой.
Кара откинула назад голову, и все остальное стало неважным. Нежность внезапно затопила его. Влажные волосы свисали ей на лоб, дыхание было прерывистым. С лаской и удивлением она коснулась его щеки кончиками пальцев. Ее глаза были необыкновенны. Он никогда не думал, что она будет так смотреть на него снова.
— Я так на тебя зла, — ее палец прочертил линию на его щеке, — что едва могу говорить.
— Да-а?
Нежно, но неохотно он убрал руку и поправил ей юбку. Может быть, к следующему году он и найдет в себе силы отвести от нее глаза, но сейчас это было невозможно. Ее распухшие губы были красными и влажными, словно дрожащие розовые лепестки, пострадавшие от того же безумного порыва ветра, который спутал ее волосы. Она выглядела так, как будто хотела потянуться, подобно гибкой сонной кошке, но он надеялся, что этого не случится, так как тогда, вероятно, он мог бы получить телесные повреждения.
— Это все ты виноват, — обвинила она его.
— Я очень надеюсь, что так.
— Перестань улыбаться. Я в полном замешательстве. Это не обжимание, Риордан, и я поверить не могу, что ты сделал это со мной в машине.
Чувственный юмор и что-то еще сверкнули в ее глазах. Она провела кончиком пальца по его нижней губе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
