- Мне нужно умереть, мистер Аркин.
- Зовите меня Берт. И вы еще не назвали своего имени, мисс...
- Эээ... Спрингфилд. Дорис Спрингфилд.
- Вы пытаетесь искупить какой-то грех, мисс Спрингфилд?
Еще одно жесткое предложение, но оно соскользнуло как по маслу.
- Нет. Смерть должна быть насильственной, потому что человек должен умереть насильственной смертью, чтобы стать призраком.
Я моргнул. Затем я снова моргнул. Прежде чем мое лицо что-либо выдало, я отвел взгляд и пошeл рыться в ящике своего стола в поисках аварийной бутылки. Я сделал два сильных рывка.
В ее глазах промелькнуло откровенное выражение жалости, возможно, отвращения.
Я пожал плечами. Кто она такая, чтобы судить меня? Она была той, кто пришел сюда, желая насильственной смерти.
Бутылка отправилась обратно в ящик, и я вытер рот тыльной стороной рукава куртки.
- Это сработает, - мне было все равно, верила она в это или нет. - Так... вы хотите умереть, чтобы стать призраком?
- Да. Он преследует меня... Mой муж преследует меня. Ни одним из шаблонных методов, о которых вы слышали; я имею в виду, он не бьет посуду и не гремит цепями. Вместо этого, каждую ночь он приходит ко мне и обнимает меня, когда я лежу в постели.
Ее глаза остекленели, и я нахмурился. От слез мне стало не по себе.
- Мы оба так одиноки, мистер Аркин. Я хочу... Я должна... быть с ним.
- Мисс Спрингфилд, я сожалею о вашей потере. Но убийство - это...
- У меня есть тридцать шесть тысяч долларов.
Это число заставило мое слабое сопротивление приостановиться. Я мог бы использовать такие деньги с пользой.
С тех пор, как меня выгнали из полиции, что было ужасной ошибкой, поскольку половина парней в полиции - алкоголики. Bозможности трудоустройства в наши дни были невелики. Я работаю ночным сторожем четыре раза в неделю на складе, а в свободное время занимаюсь частным сыском, в основном поглощая объедки, которые мне подбрасывает мой друг Барни. Барни все еще на работе, и всякий раз, когда происходит что-то незначительное, на что у копов нет времени, он направляет это в мою сторону. В основном изменяющие супруги и сбежавшие дети.
Но Барни никогда не посылал ко мне никого, кто хотел бы умереть.
- Как вы меня нашли, мисс Спрингфилд?
- Я... я слышалa о вашей проблеме.
- Что это за проблема?
Ее глаза, окрашенные красным, уставились на меня, как лазерные прицелы.
- Вас тоже преследуют призраки.
На этот раз мою реакцию было не скрыть, и я отшатнулся, как от пощечины. Мои трясущиеся руки возились с ящиком стола, не в силах открыть его достаточно быстро.
Виски обжигало, но я боролся с болью и сосал, пока у меня не заслезились глаза.
Вместо того, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, я встал и подошел к окну. Вид с моего третьего этажа на аллею не сильно изменился с зимы на лето, но это дало мне краткий момент собраться с мыслями.
- Кто вам сказал? - мне удалось сказать.
- Я бы... Я бы предпочлa не говорить. Я прошу вас сделать что-то незаконное, и если что-то случится... ну, я бы не хотелa, чтобы это вернулось к нему.
Я поискал в своем мысленном справочнике людей, которым я проболтался о своей проблеме. Черт возьми, это мог быть любой бармен из любой из трех дюжин забегаловок за последние два года.
Когда я пью, я разговариваю.
Так что, в итоге, я много болтаю.
- Этот человек - тот, кто послал вас сюда - знает, что вы хотите умереть?
- Нет. Я просто поспрашивалa кого-нибудь, кто верит в привидения, и всплыло ваше имя. Кто преследует вас, мистер Аркин?
Я закрыл глаза, наслаждаясь открывшимся видом.
- Моя мать, - солгал я.
- Она умерла насильственной смертью?
- Можно сказать и так.
От выпивки мой язык казался большим во рту, и я начал забывать, где нахожусь. Обычно это хорошо, но сейчас...
- Я не могу этого сделать, мисс Спрингфилд.
- Нет никакого способа связать это с вами. Bы можете воспользоваться моим пистолетом.
- Проблема не в этом. Я просто не хочу, чтобы подобные вещи были на моей совести.
- Достаточно ли тридцати шести тысяч?
- Да. Нет. Я не знаю.
- У меня тaкже есть это.
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она открыла сумочку и достала маленький белый конверт.
- Бриллианты, мистер Аркин. Oколо шести каратов. Мой муж был ювелиром, и он заверил меня, что они стоят больше двадцати тысяч долларов. Я собиралась оставить их на благотворительность, но...
- Послушайте, мисс Спрингфилд...
- Я оставлю вам документы на них. Это почти шестьдесят тысяч долларов, мистер Аркин.
Шестьдесят штук за мою совесть?
Кого я обманывал? Моя совесть не стоила и шестидесяти центов.
- Поздравляю, мисс Спрингфилд. Вы наняли себе убийцу.
* * *
Я наткнулся на "Ликерный магазин Харви" на Диверси и сделал глотoк прямо там, посреди улицы.
Чикагский зимний ветер обжигал мои щеки и лицо, делая все порванные капилляры еще краснее. Я сунул бутылку в карман куртки и забрался в свою машину.
Вождение было размытым, похожим на сон, но мне удалось добраться домой. По правде говоря, я водил машину намного хуже. По крайней мере, я все еще мог видеть сигналы светофора.
В моей квартире, маленькой обувной коробке в Гайд-парке, запах соответствовал обстановке. Проверив холодильник, я обнаружил только грязный кусок масла и несколько старых коржей от пиццы.
Так что вместо этого я съел "жидкий ланч".
Часть меня хотела протрезветь, чтобы не наделать сегодня никаких ошибок.
Другая часть хотела, чтобы я
