— Хм…
— И ты забываешь о пятом правиле: «Академия — твой второй дом, а студенты — часть семьи. Защищать их — твой долг, а помогать — обязанность».
— А свобода? — снова вмешиваюсь, и тут же замолкаю.
— Нарушить правила он эти может. Но какое он тогда получит к себе отношение? — я зависла. — Вот то-то. Таким образом, прежде чем что-либо сделать за пределами этого леса, человек трижды подумает: А надо ли ему это? А не навлечет ли это беду на него и академию? А не станут ли осуждать члены академии? Так понятней? — я задумчиво кивнула.
— А если решит предать?
— Вряд ли. Но если так, тебя здесь никто и ни что не держит. Ты в любой момент можешь снять печать и пойти в вольное плаванье. Вот только скажи мне пожалуйста, пожив тут хотя бы год, пропитавшись духом академии, много ли людей захочет выйти отсюда? Лично я сомневаюсь, что кто-то захочет уйти от хорошей жизни. Уйти от тех, кому на тебя не плевать. Уйти от того знания, что за твоей спиной целая толпа таких же отбитых на голову головорезов, что порешат за брата или сестру любого. Всё это выступает хорошей как фактической, так и психологической поддержкой. Согласись, это сильные аргументы, — закончил он, а в глазах так и плясали искры веселья.
— Вы ведь что-то не договариваете.
— Разумеется. Есть еще много всяких причин, я озвучил лишь те, что на поверхности, — провел он рукой по невидимой поверхности.
— А что с теми, кто закончат первые годы обучения?
— Им будет дан выбор. Пройти ритуал, подобный тому, через который прошла ты, и получить новые возможности, или оставить как есть.
— Пф! Да тут без вариантов, — на мои слова он лишь усмехнулся. — А дальше? — но тут он перестал веселиться и на полном серьезе ответил.
— А дальше, если существо будет достойно, то я возьму на себя ответственность и предложу свою кровь, — сказано это было ровно и спокойно. Если б я не сидела, то точно упала. — И нет. Её количество так же играет немаловажную роль.
— Но… Стоп! — я ухватилась за услышанное слово. — Существо?
— Ты же не думаешь, что я буду брать только людей? — улыбка вновь показалась на его лице.
— Даже нам будет можно учиться? — подалась вперед Ли.
— Нет, Ли. Вам будет не можно, вам будет нужно. Особенно тебе. Ну или Чи. Кто-то из вас точно станет у меня преподавателем по природе.
— Ик… — села на пол дриада.
— Будете прививать ученикам любовь к природе и мирному с ней сосуществованию.
— Ээээ… Э!
— Видишь? Я знал, что тебе понравиться хе-хе-хе.
— Учитель, чего вы добиваетесь? — прямо спросила я.
— Мира Мария. Мира. Причем между всеми.
— Это невозможно! — при этом сопровождаю слова жестами.
— Нет ничего проще невозможного, — как-то тихо сказал он с улыбкой, и сосредоточил взгляд на моей руке. — Поверь мне, мир возможен. Нужно лишь прийти к согласию между другими. Жадность, гордыня, власть, все это пьянит и усыпляет простую совесть.
— Вы говорите о равноправии?
— Я говорю об адекватности. Природа создала нас такими, что равноправию не быть. Но мы всегда можем договориться, ибо для этого нам дан дар речи. И я знаю по меньшей мере одно место, где спустя многие годы войн и раздоров, все пришли к согласию. Это мой дом, Мари, — он отвлекся от созерцания моих ладоней и поправил мне локон волос, отправив их за ушко. — И я знаю, прекрасно знаю, что придет время, когда мы все падем, ведь все имеет начало и конец, но, хех, это будет точно не скоро.
— Учитель, — тихонько окликаю.
— Да?
— А откуда вы? — он вопросительно поднял бровь. — Раньше я читала много учебников и исторически хроник, как по истории, так и исключительно по драконам. И нет ни единого случая, чтобы дракон хотя бы владел магией, не говоря уже о том, что творите вы.
— Издалека Мария. Когда-нибудь я тебе все расскажу, но сейчас слишком рано. Иди спать, — кивнув, я оставила учителя в комнате в компании так и не пришедшей в себя дриады. Это где-ж он жил, что до сих пор никто не видел ТАКОГО дракона? Или, может, он просто слишком долго спал? Я-то уже знаю, что он очень любит спать. Хм… Все может быть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но долго задумываться над вопросом не стала. Все-таки лучше просто дождаться того момента, когда учитель сам расскажет, а в том, что он расскажет, просто позже, сомнений у меня не было ни на грамм.
Кроме огня Арос хорошо владел еще исцелением и, в какой-то степени, некромантией. Хотя сам он ни в коем разе свои способности в управлении мертвыми некромантией не называл. Но я ведь сама видела, как он, для демонстрации, напитал живым огнем труп животного, и оно, полыхая зеленым огнем, поднялось на ноги и стало выполнять его приказы.
И хоть позже и выяснилось, что это вообще не некромантия, мне от этого было не легче. Как Арос сказал, его живое пламя служит этаким альтернативным источником энергии, вместо некроэнергии. Поднятые таким образом существа сильно ограничены. У них нельзя что-то узнать, из них нельзя сделать что-то серьезное, вроде лича. С её помощью нельзя создать нечто неординарное, чем любят заниматься некроманты, пришивая одни части тел к другим. Данный огонь просто и незатейливо поднимает свеженький труп и держит под контролем до последующего упокоения или развоплощения. А останься душа животного на месте, то оно бы вовсе полностью ожило.
Вот в исцелении дело был совсем иначе. Как бы сказать… Когда я поранилась, учитель применил огонь в исцеляющих целях. Вот представьте себе тлеющий лист бумаги. А теперь запустите обратный процесс. Словно по мере горения появляется пепел, затем он превращается в кожу, и так до полного исцеления. После лечения у меня еще немного горела кожа, в смысле ощущений, но не сильно, да и прошло это быстро.
Сразу за огнем в списке умений шла бытовая магия, так как без нее — никуда. С ней и жилье можно обустроить, и прохладу в зной организовать, и покушать сделать. Хотя последнее не обязательно, питается он в основном от магического источника.
Следом за бытовой шли свет и хаос, как более-менее нейтральные. Эти две первостихии касались магии Ароса по касательной. Вроде и немного, но в точках соприкосновения дело касалось все того же огня. Так, с магией света, Арос создавал ярчайшее белое пламя, разгоняющее любую тень или мрак. А с помощью хаоса мог устроить такой пожар, что у меня волосы дыбом становились от откровений. С тьмой дела обстояли в разы хуже, черное пламя, по определению, живым быть не может, поэтому, цитирую: «Ну, такое себе». С землей учитель взаимодействовал постольку-поскольку, как и с воздухом. Но без последнего ему будет трудно летать, так что, как он сказал: «Знаю только то, что мне нужно для комфортной жизни».
С водой дела обстояли… странно. Вроде пламя и вода — ни разу не друзья, и я думала, что учитель с водой взаимодействует так же, как и со смерть, то есть — никак, но видимо, Арос имел по этому поводу свое мнение. Ради демонстрации протянул руку, над которой завис шарик воды. А затем он его поджог. И оно горело!!!
— Как?! — вырвался мой крик души.
— Элементарно. С помощью магии я собрал влагу из воздуха, благо сейчас сыро, после запустил электролиз. Вода разбивается на кислород и водород. Горит не сама вода, а газ, который из неё выходит. И мне даже не надо подпитывать горение магией, газо-воздушная смесь получаемая в данный момент крайне взрывоопасна. Настолько, что я стараюсь её притормозить.
— Это поразительно!
— Это наука, — поучительно ответил он. — Но увы, мои познания в других стихиях крайне малы, все-таки не мой профиль, — при этом учитель выбросил шарик в манекен. Мало того, что сфера воды пробила деревянный манекен насквозь, так еще и подожгла, а потом взорвалась.
— И это вы называете, «небольшие познания»? — шепчу.
— Ты водных драконов не видела. Вот они знают свое дело, а я знаю свое. Нет, мы, конечно, учимся друг у друга, но основной упор идет именно на свою предрасположенность. В моем случае — пламя жизни.
— А вы не сравнивайте с себя другими драконами, — тут же нахожусь с ответом. — Сравнивайте с нашими магами.
