слышала о нем.
Он заполнил паузу смехом: смехом, какого она до сих пор не слышала на его губах.
– Вы были правы, что остановились, – сказал он. – Если я получу все счастье, которого заслуживаю, что ж, ни один мужчина не будет мне завидовать.
– А теперь пойдемте вниз, – мягко сказала Стелла. – Мой дядя …
Он спрыгнул вниз и поднял руку.
Глава 8
Стелла вложила в нее свою, но неохотно, и попыталась прыгнуть, но ее платье зацепилось, и она скользнула вперед.
Она бы упала, но он был начеку, чтобы спасти ее. Совершенно просто и естественно он обнял ее и опустил на землю.
Только на мгновение он заключил ее в объятия, ее задыхающееся тело было близко к нему, ее лицо почти лежало у него на плечах, но этот момент пробудил кровь в его пылающем сердце, и ее лицо побледнело.
– Вы ранены? – пробормотал он.
– Нет, нет! – сказала она, выскользнула из его объятий и встала немного в стороне от него, краска то появлялась, то исчезала с ее лица; это был первый раз, когда руки какого-либо мужчины, кроме ее отца, когда-либо обнимали ее.
– Вы совершенно уверены? – повторил он.
– Вполне, – сказала она, а затем рассмеялась. – Что бы случилось, если бы я поскользнулась?
– Вы бы растянули лодыжку, – сказал он.
– Растянула лодыжку, правда? – повторила она, открыв глаза.
– Да, и мне пришлось бы отнести вас в лодку, – медленно сказал он.
Она отвернулась от него.
– Я рада, что не поскользнулась.
– И я, – сказал он, – тоже … рад.
Она наклонилась, подняла первоцветы и побежала вниз по склону, ее щеки пылали. Чувство, похожее на стыд, и все же слишком полное странной, неопределимой радости, чтобы быть угрюмым стыдом, овладело ею.
Легко ступая, со шляпой в руке, она пробралась между деревьями и выскочила на поросшую травой дорогу у берега реки.
Он не последовал за ней так быстро, но постоял мгновение, глядя на нее, его лицо было бледным, а глаза полны странного, задумчивого беспокойства.
Затем Стелла услышала его шаги, твердые и властные, позади нее. Внезапный порыв сильно соблазнил ее прыгнуть в лодку и оттолкнуться – она могла бы вытащить пару весел – и ее рука была на краю лодки, когда она услышала звон колокольчиков и остановилась в изумлении. Подняв глаза, она увидела крошечный фаэтон, запряженный парой кремово-белых пони, идущих по дороге. Она слышала колокольчики на их упряжи.
Они бежали довольно быстро, и Стелла увидела, что фаэтон ведет кучер в темно-коричневой ливрее, но в следующий момент все ее внимание было поглощено молодой девушкой, которая сидела рядом с ним.
Она была такой белокурой, такой прелестной, такой неземной на вид, что Стелла была очарована.
В ее руке без перчатки была книга. Рука была маленькая и белая, как у ребенка, но девушка не читала. Она держала книгу так свободно, что, когда фаэтон подошел к вершине насыпи, скрывавшей Стеллу, книга выпала из слабой хватки белых пальцев.
Девушка издала восклицание, и Стелла, повинуясь одному из своих внезапных порывов, легко вскочила на берег и, подняв книгу, протянула ей.
Ее появление было таким внезапным, что леди Лилиан вздрогнула, и на мгновение бледное лицо окрасилось слабым румянцем; даже по прошествии этого мгновения она сидела безмолвно, и удивление в ее глазах сменилось откровенным, великодушным восхищением.
– О, спасибо … спасибо! – сказала она. – Как мило с вашей стороны. С моей стороны было так глупо уронить ее. Но откуда вы взялись, с неба?
И во взгляде, сопровождавшем эти слова, был восхитительный намек на лесть.
– Совсем наоборот, – сказала Стелла со своей открытой улыбкой. – Я стояла там, внизу, у лодки.
И она указала.
– О? – сказала леди Лилиан. – Я вас не видела.
– Вы смотрели в другую сторону, – сказала Стелла, отступая назад, чтобы пропустить экипаж; но леди Лилиан, казалось, не хотела ехать и не сделала никакого знака кучеру, который сидел, держа поводья, как каменное изваяние, по-видимому, глухонемой.
В течение нескольких мгновений две девушки смотрели друг на друга. Одна с бледным лицом и голубыми глазами смотрела на свежую, здоровую красоту другой печальным, задумчивым взглядом. Затем заговорила леди Лилиан.
– Какие красивые первоцветы! Вы собирали их на склонах? – спросила она с намеком на вздох.
– Да, – сказала Стелла. – Не хотите взять их себе?
– О, нет, нет, я и подумать не могла о том, чтобы ограбить вас.
Стелла улыбнулась со свойственной ей лукавостью.
– Это я была вором. Я взяла то, что мне не принадлежало. Вы возьмете?
Леди Лилиан была слишком хорошо воспитана, чтобы отказаться; кроме того, она очень сильно хотела их получить.
– Если вы отдадите их мне, вы не откажетесь сорвать еще немного, – сказала она.
Стелла положила букет на дорогие соболя, которыми была обернута хрупкая фигурка.
Леди Лилиан ласковым движением поднесла их к лицу.
– Вы любите цветы, как и я? – она сказала.
Стелла кивнула.
– Да.
Затем наступила пауза. Над ними, невидимый Лилиан, забытый Стеллой, стоял лорд Лейчестер.
Он наблюдал и ждал со странной улыбкой. Он мог прочесть вопрос в глазах своей сестры; она жаждала узнать больше о прекрасной девушке, которая, как фея, бросилась к ней.
Слегка покраснев, леди Лилиан сказала:
– Вы … вы нездешняя, не так ли? Я имею в виду, что вы здесь не живете?
– Да, – сказала Стелла, – я живу, – и она улыбнулась и указала на коттедж через луг, – там.
Леди Лилиан вздрогнула, а лорд Лейчестер воспользовался моментом и, спустившись, спокойно встал рядом со Стеллой.
– Лейчестер! – воскликнула Лилиан, вздрогнув от неожиданности.
Он улыбнулся ей в глаза своей странной, властной, неотразимой улыбкой. Это было так, как если бы он сказал:
– Разве я тебе не говорил? Сможешь ли ты противостоять ей?
Но вслух он сказал:
– Позвольте мне представить вас в надлежащей форме. Это мисс Этеридж, Лилиан. Мисс Этеридж, это моя сестра. Как сказал французский философ, "Знайте друг друга".
Леди Лилиан протянула руку.
– Я очень рада, – сказала она.
Стелла взяла тонкую белую руку и на мгновение задержала ее; затем леди Лилиан перевела взгляд с одного на другого.
Лорд Лейчестер сразу же истолковал этот взгляд.
– Мисс Этеридж доверилась мне, чтобы перебраться через водную пучину, – сказал он. – Мы пришли собирать цветы, оставив мистера Этериджа рисовать там.
И он махнул рукой через реку.
Леди Лилиан посмотрела.
– Понятно, – сказала она, – понятно. И он рисует. Разве он не гений? Как вы, должно быть, гордитесь им!
Глаза Стеллы потемнели. Это было единственное слово, которое хотело свести их вместе. Она не сказала ни
