страх. — Только один раз, когда я вышла под дождь, хотя она сказала мне не делать этого.
— Ты сделал это?
Ее глаза расширяются от остатков вины. — Мне нравится дождь. Но тетя Бри сказала, что слишком холодно.
— Наверное, она была права, да?
Она садится на ковер напротив меня. На заднем плане я замечаю, как мама отдаляется от нас. Она не выходит из комнаты, просто подходит к подоконнику, чтобы дать нам немного места.
— На следующий день я простудилась, — сообщает мне Джо. Я смеюсь, и она смеется вместе со мной.
— Но мне стало лучше.
— Я рад это слышать.
— А дядя Джейк купил мне плюшевого мишку, чтобы подбодрить.
Меня вдруг осенило, что за последние шесть лет мое место занял другой мужчина. Я чувствую укол гнева, но не на него. Наоборот, я чувствую странное чувство товарищества с человеком, который все эти годы был для Джо отцом.
— Это было мило с его стороны.
Джо кивает. — Я скучаю по нему. Я тоже скучаю по своей тете Бри. И мальчики… но не Сэм».
Я отказываюсь от смеха. — Почему не Сэм?
— Он любит дразнить меня.
— Похоже на типичное поведение кузена.
Она дает мне многострадальный вздох. — Питер всегда заботится обо мне. Но Сэм любит выпрыгивать из-за угла и пугать меня.
— Я могу поговорить с ним, если хочешь.
Ее глаза расширяются от восторга. — Действительно?
— Конечно.
Она энергично кивает, отчего ее волосы качаются вверх и вниз. — Ага! Он будет очень напуган. Ты такой высокий и страшный.
Я смеюсь. В ней, кажется, есть немного озорства. — Ты действительно думаешь, что я страшный?
Она пристально смотрит мне в лицо и склоняет голову набок. Это такой зрелый жест, что я вижу в нем себя, и чувствую, что что-то необъяснимое снова шевелится в моей груди.
— Немного, — признается она наконец. Затем она добавляет: — У тебя голубые глаза.
— Как и твои.
Она приподнимается на коленях и наклоняется, чтобы получше рассмотреть мои глаза. — Мне нравятся твои глаза, — говорит она. — Они похожи на море.
— Тебе нравится море?
Она горячо кивает. — Я люблю строить замки из песка. Но в прошлый раз, когда я его делала, Сэм сбил его.
Я хмурюсь. — Сэм — настоящая проблема, да?
— О да, — серьезно говорит она. — Дядя Джейк заставил его извиниться, а потом Сэм обнял меня и помог мне построить его снова. Это было весело.
Быстро злится и быстро прощает. По крайней мере, одно из этих качеств она унаследовала от матери.
— Ты тоже знаешь тетю Бри и дядю Джейка?
— Не совсем. Я больше друг твоей мамы.
Она задумывается об этом на мгновение, но затем ее маленькие щечки начинают обвисать.
— Ты не видел мою мамочку? — она спрашивает. — Потому что я нет. Она не звонила.
Я приближаюсь к ней. Но я делаю это медленно, чтобы не напугать ее. — Твоя мама пытается добраться до тебя, Джо, — говорю я ей. — Она делает все возможное.
— Я знаю, — говорит она с легким вздохом. — Но есть монстр, который держит ее в башне.
Я поднимаю брови. — Кто тебе это сказал?
— Тетя Бри.
Лестно.
— Что еще сказала тебе тетя Бри?
— Что мама меня очень любит и скоро вернется домой. Мне просто нужно быть храброй… и патентовать.
— Патент?
— Это то, что я сказал! — говорит она с раздражением. — Я ненавижу быть терпеливой.
Я подавляю смешок. — Эй, ты хочешь, чтобы я прочитал тебе эту книгу?
Джо смотрит на книгу о Кролике Питере в руке. То, как она держит его — благоговейно, как будто это самая важная и деликатная вещь в мире, — напоминает мне Камиллу. На самом деле, в ней много от Камилы.
Форма глаз и лица.
Тонкая костяная структура и улыбка с ямочками.
Но насколько она похожа на Камиллу, настолько она похожа на меня. Я вижу нас обоих в Джо, и почему-то мне кажется, что я прошел полный круг.
Я никогда не ожидал, что стану отцом. Это не то, за чем я гнался.
Но теперь, столкнувшись с этой милой маленькой девочкой с большими любопытными глазами, я не могу отделаться от ощущения, что жизнь сложилась именно так, как было задумано.
Я пытаюсь оттолкнуть нехарактерную сентиментальность. Я принимаю книгу, которую она мне вручает.
Она подходит ближе, но стесняется. Она продолжает поглядывать на меня краем глаза. Я сопротивляюсь желанию обнять ее.
Детские шаги, говорю я себе.
Я прочитал ей всю историю, от корки до корки. Как только я заканчиваю книгу, Джо собственнически забирает ее.
— Спасибо, — говорит она так вежливо, что у меня пульсирует в груди. — Это была хорошая история. Можешь прочитать мне еще одну?
Я киваю, не уверенный, что сейчас доверяю своему голосу.
Она подбегает к книжной полке. Я поворачиваюсь к матери, которая все еще сидит на подоконнике. Она не сказала ни слова с тех пор, как я сел, но теперь она понимающе улыбается мне.
— Что? — Я щелкаю.
Она пожимает плечами. — То, что ты делаешь для них…
— Tak tebe prikhodilos' chitat' kuchu skuchnogo der'ma, kogda my byli molody?
Перевод: так тебе приходилось читать кучу скучного дерьма, когда мы были молоды?
Мама смеется. — Konechno. I ya s radost'yu eto sdelal.
Конечно. И я сделала это с удовольствием.
Я оборачиваюсь и вижу, что Джо стоит в стороне и пристально смотрит на меня. — Что это за язык? — она спрашивает.
— Русский.
Она задумчиво поднимает свои маленькие брови. — Красиво.
Я ухмыляюсь, зная, что не так многие люди описывают русский язык.
Это холодный язык. У некоторых людей он может быть резким во рту — у меня, например.
Но ее это, кажется, не пугает.
— Можешь меня научить?
Я ухмыляюсь. — Конечно.
— Джо, дорогая, как насчет того, чтобы принять ванну? — Мама предлагает.
— Хорошо, — соглашается она. Затем она поворачивается ко мне. — Ты придешь и почитаешь мне еще раз?
— Конечно.
— И меня тоже русскому научишь?
— Определенно.
Она улыбается от уха до уха. — Хорошо. Пока-пока.
Затем она поворачивается и бежит в ванную, даже не оглянувшись на меня. Смеясь, мама встает с сиденья у окна и подходит ко мне.
— Ну?
— Все прошло… отлично.
— Отлично? — Мама повторяет. — Это прошло эффектно. Она так легко к тебе привязалась.
Я торжественно киваю и встаю. — Я зайду к ней позже.
Мама протягивает руку и касается моей руки. Этого жеста она не делала годами. В другой день это было бы неуместно.
Но теперь нас связывает нечто общее: мы оба родители.
Я выскальзываю из комнаты и иду по коридору. Я даже не дошел
