Нунг, наконец, почувствовал боль. Как и Молох, огрин пострадал от первого же залпа. Он взревел. Из опаленной раны в его боку хлестала кровь.
Молох решил помочь Нунгу и стал пробираться к раненому огрину под гудящими над головой выстрелами. Великан выглядел плохо. Лазер задел его вскользь, но разорвал инфицированную щеку, и оттуда на плечо и шею гиганта вываливались личинки. Молох вытащил из сумки на поясе одноразовую капсулу с иглой и вколол Нунгу транквилизатор.
— Давай же! Держись, Нунг! — сжав зубы, проговорил он.
Огрин прекратил завывать и поглядел на Молоха со странным выражением, которое, вероятно, должно было обозначать благодарность. Затем великан тяжело перекатился, встал на четвереньки и, шлепая по жиже, пополз к ближайшим зарослям. Добравшись до них, он перехватил штурмовой пулемет «Корш 50», отстегнув его от ремней на спине. Три тяжелых барабанных магазина висели на его поясе так же, как у обычного человека фляги с водой. Толстые пальцы принялись заряжать пулемет. Наконец орудие ожило. Языки огня заплясали вокруг многочисленных вращающихся стволов, извергающих рокочущий грохот, дополняемый металлическим скрежетом раскручивающего механизма. Гильзы каскадом взлетали в воздух и падали в зловонные лужи.
Очереди косили заросли перед огрином. Мясистые стволы крошились, превращаясь во влажные ошметки, взрываясь липким туманом.
Неожиданно лазерный огонь прекратился.
— Уходим! — приказал Молох. — К лагерю!
Люди побежали. Под ногами чавкали перегной и толстый трубчатник. Молох потерял из виду Линту. Впереди двигался Эммингс. Выбежав на открытое место, он обернулся и махнул остальным:
— Давайте же, мать вашу!
В этот миг голова Эммингса дернулась в сторону, с хрустом сломалась шея. Волна агонии пробежала по его жилистому телу. Прежде чем упасть, Эммингс сложился пополам, а его череп взорвался на тысячи кусочков. Ветеран Гвардии боком повалился в белую пыль. Краем глаза Молох заметил тощую фигуру с болтерным пистолетом, откатившуюся в укрытие позади одной колонны. Всего лишь секунда, но Зигмунт узнал его.
Это был тот ублюдочный дознаватель, Тониус.
Значит, они нашли их. Тониус со своими дружками и их треклятый хозяин.
Нунг выскочил из подлеска и накрыл ближайшие столбы плотным огнем из своего пулемета. В воздух взметнулся вихрь каменной пыли и осколков кварца.
Молох побежал вперед и выхватил из сжатых рук Эммингса окровавленную винтовку.
— Где он? — Линта неожиданно выросла за его спиной и вскинула пистолет. — Это ведь тот долбаный коротышка Тониус, верно? Я видела его.
— Там… — показал Молох.
— Прикрой! — прокричала Линта Нунгу и устремилась в атаку.
Нунг любил Линту настолько, насколько вообще мог кого-то любить. Он беспрекословно подчинился ее команде и снова накрыл колонны огнем. Землю под его ногами усеял очередной слой гильз. Известковая пыль облаками взмыла в чистое небо.
Линта уже скрылась за ближайшими колоннами, когда из джунглей появились Кибанд и Гехтенг.
— К лагерю! — прокричал им Молох. — Нунг, за мной!
Кибанд и Люпен побежали следом. Мягко и проворно прыгая на своих мощных лапах, Гехтенг обогнал людей.
Молох помчался по краю поляны с колоннами. Внезапно на землю вновь обрушились жара и тишина. Солнце нещадно палило над самой головой, но Зигмунт старался не обращать внимания на струящийся пот и обожженную кожу. Его соломенная шляпа осталась где-то в вонючих зарослях. Молох двигался от одной тени к другой, прижимаясь к основаниям колонн. Громко и прерывисто дыша, за ним покорно плелся Нунг.
Неожиданно из-за столба белого кварца выскочили двое — Линта и Тониус. Оказалось, что им каким-то образом удалось обезоружить друг друга. Теперь они сошлись врукопашную, перемещаясь настолько стремительно, что Зигмунт даже не мог различить большую часть их движений. Выпад, удар, отход, кувырок, взмах, удар. Двое идеально натренированных убийц, спущенных с цепи. Молох вскинул винтовку и попытался прицелиться в Тониуса, но Нунг отбил дуло в сторону.
— Зигмунт попадет в нее! — прохрипел огрин.
Верно. Кружащиеся тела соперников слились в единое размытое пятно. У Молоха не было ни единого шанса подстрелить дознавателя. Бросив эту затею, Молох пробежал по выжженной солнцем тропинке к участку С. Нунг остался далеко позади.
Притормозив возле одной из последних колонн, Зигмунт оперся на крошащийся кварц, пытаясь отдышаться. Затем он внимательно оглядел утес. Никого. Только отключенные экскаваторные модули жарились на солнце там, где их бросили сервиторы.
Молох шагнул вперед. Что-то твердое и горячее вжалось в его висок.
— Брось винтовку! — приказал женский голос.
Молох заколебался.
— Положи ее, Молох, или я уложу тебя.
Зигмунт бросил оружие тау в белую пыль.
— Это ты, Кара Свол? — спросил он.
— Так точно, чертов нинкер.
Она позволила ему повернуться. Теперь дуло лазерного пистолета смотрело Молоху в лицо. Из всей банды этого выродка она всегда нравилась ему больше остальных. Танцовщица, акробатка, невысокая, гибкая, мускулистая и женственная. На ней был кожаный комбинезон сливочного цвета, рыжие волосы убраны под капюшон. Солнцезащитные очки. Маленький, выразительный рот, широкие скулы. Такая же привлекательная, как и во время их последней встречи.
— Я всегда думал, что ты выбрала не ту сторону, Кара, — произнес Зигмунт.
Девушка сплюнула и с такой силой впихнула ствол в его редкозубый рот, что Молох заскулил.
— Я готова убить тебя за то, что ты сделал на Маджескусе. Поверь, я… — Она замолчала и напряглась, будто услышала какую-то команду. — Хорошо, хорошо, — ответила Кара кому-то невидимому. — Живым.
— Он ведь с вами, да? — спросил Молох. — Скажи ему… скажи, что я его в аду видал.
Нунг, наконец, догнал своего хозяина. Он выскочил из-за колонн, провыл имя Молоха и открыл огонь из своего тяжелого пулемета.
Зигмунт бросился на землю. Над ним промчался поток крупнокалиберных зарядов. Он увидел, как Свол отпрыгнула в сторону, пройдясь по пыли колесом. Убравшись из зоны поражения целой и невредимой, она перекатилась за корпус одного из экскаваторов за секунду до того, как пулеметная очередь застучала по металлу машины. Не теряя драгоценных мгновений, бывшая акробатка бросилась бежать и вскоре скрылась в джунглях.
Молох не знал, удалось ли Нунгу задеть ее. Хотя, если бы это произошло, она не смогла бы так ловко двигаться. Зигмунт подхватил импульсную винтовку и тоже дал вслед Каре несколько очередей, разорвавших трубчатник и пробивших мясистые чаши цветов.
— Нунг! Останься здесь. Прикрывай меня! — приказал он и побежал к месту раскопок.
В узком, душном и темном проходе Молох встретился с Боросом Диасом. Док шел ему навстречу.
— Назад!
— Я слышал стрельбу…
— Назад, док!
Диас отступил к дальней стене. Органические части искореженных сервиторов уже начинали источать сладковатый запах разложения.
— Что произошло? — жалобно спросил Борос Диас. Зигмунт в раздражении прошел мимо него. — Молох?
— К нам прибыло правосудие Империума, упивающееся чувством собственной важности.
— Империума? Вы подразумеваете Инквизицию?
Молох наклонился к кожаному саквояжу Диаса, выбрал подходящую кисточку из дорогостоящего меха ларизель и принялся сметать пыль с настенной гравировки.
— Вы говорите об Инквизиции?
— Заткнитесь, Диас.
— О Великий Трон… — Ксеноархеолог захныкал и сполз по стене.
— Заткнитесь, Диас, — повторил Молох.
С кисточкой работа продвигалась слишком медленно. Зигмунт вытряхнул арсенал Диаса на песчаный пол и схватил горелку, которую Борос использовал для выжигания лишайника. Включив ее, Молох расширил раструб до максимума. Синее пламя заплясало по древней скале. Тесная пещера наполнилась едким запахом обгорелого камня.
— Вы повредите находку! — завизжал ксеноархеолог, увидев, что от гравировки откалываются раскаленные кусочки породы. — Она бесценна!
— Знаю, — сказал Молох, соглашаясь с обоими пунктами, но продолжил спокойно выжигать пыль и песок. — Доктор, сколько вам надо времени на то, чтобы обнажить оставшуюся часть скалы?
— Неделя… может быть, две…
— У нас нет даже часа.
Горелка не смогла справиться с толстыми наростами, остававшимися у основания и в верхнем левом углу находки. Молох схватил молоток для взятия проб и мощными ударами стал откалывать наслоения.
— Остановитесь! Прекратите! — закричал Борос Диас, падая к ногам Молоха. — Вы уничтожаете…
— Заткнитесь, — ответил Зигмунт, резкими, размашистыми ударами снося еще несколько кусков.
— Сэр, вы платите мне за советы. Вы хорошо платите мне за мой опыт. Мы даже достигли определенного взаимопонимания. Я согласился присоединиться к вам только потому, что вы говорили, что раскопки будут проводиться со строгим соблюдением всех формальностей.
