И вот когорты противника бросились в последнюю решающую а-таку. Не обращая внимания на крики, звон металла и стрелы, пролетавшие совсем рядом с нею, Пакс подняла к небу меч и стала молиться. Всей душой она стремилась достучаться этой молитвой до богов, моля их лишь об одном — чтобы они помогли ей удержать этот волшебный свет над полем боя, где ее товарищи сошлись в последнем бою с жестоким и многократно превосходящим их по численности противником.
Глава XXXI
Сколько времени Пакс удалось бы удерживать волшебный свет над сражающимися товарищами, ей так и не довелось узнать. В какой-то момент пронзительный мелодичный звук эльфийского горна всколыхнул ее сердце. Этот звук она однажды услышала в Колобии и запомнила на всю жизнь. Посмотрев на восток, Паксенаррион увидела, как по поросшему лесом склону холма скатывается вниз, в долину, волна серебряного света. Между деревьями замелькали те, кого людям уже давным-давно не доводилось видеть. Высокие, стройные, верхом на бледных, как пена, освещенная звездами, скакунах, они мчались во весь опор, и их перекличка сливалась в единую мелодию, перекладывавшую на свой лад музыку сражения. Шеренга за шеренгой выходили они из темного леса, неся с собой аромат весны и свет эльфийских королевств — свет, порожденный не солнцем и не звездами. Оказавшиеся ближе всех к лесу орки забеспокоились и в какой-то момент, не сговариваясь, бросились бежать. Далеко уйти они не успели: первая шеренга эльфийских рыцарей уже налетела на них. Стоявшая на том же фланге когорта гвардейцев Верракая запаниковала и нарушила строй. Часть эльфов сменила направление, преследуя тех, кто пытался бежать. Остальные продолжали двигаться вперед стройными рядами. Пакс не поверила своим глазам, когда увидела скакавшую в середине эльфийского строя всадницу без доспехов. Боясь поверить в то, что происходит, и опасаясь радоваться преждевременно, она посмотрела туда, где еще недавно стояли бок о бок паргунцы и гвардейцы Верракая. Оставшись без прикрытия разбежавшихся гвардейцев, когорты паргунских солдат отступали достойно, удерживая строй. Еще одна группа эльфийских рыцарей проскакала вдоль противоположной стороны каре защищавшихся солдат Пелана. Серебристый свет накрыл обороняющихся, сияющей стеной отгородив их от нападавших.
К крикам и лязгу металла — привычным звукам боя — добавились новые ноты: звон копыт эльфийских скакунов, пронзительные крики всадников, испуганные возгласы и даже мольбы о пощаде со стороны отступающего противника. К ее удивлению, вокруг короля образовалось словно озеро тишины: все меньше и меньше проникали в центр каре когорты Пелана звуки жаркого боя. Без единого слова передние шеренги каре с той стороны, где командовала Доррин, разомкнулись и пропустили внутрь строя эльфийских всадников. Без единого слова, в полной тишине Пелан шагнул им навстречу и поднял меч в знак приветствия. Сжимая занесенный над головой, сверкающий голубыми всполохами меч, он выглядел как король из древней легенды. Королева эльфов, подъехав к нему вплотную, наклонилась в седле, сняла с его головы шлем и передала его Льет, мгновенно преодолевшей тот шаг, на расстоянии которого она оставалась от своего короля все это время. Тогда Пелан опустил меч и преклонил колени перед великой альфарой.
— Госпожа, — сказал он, и голос его зазвучал совершенно по-новому; таким Пакс его еще никогда не слышала. — Какая честь для меня…
— Ваше величество, — последовал ответ, и, услышав этот голос, Пакс отбросила последние сомнения относительно того, кем была эта прекрасная всадница. — Вы тоже оказали большую честь нам — как нашему народу, так и нашему королевству.
Король поднял голову и обратился к Госпоже с вопросом:
— Значит, вы согласны признать меня…
— Встаньте, ваше величество. — Жестом показав на меч, Госпожа продолжала:
— Я видела, как сын моей дочери защищается мечом, который был выкован для него в год его рождения лучшими мастерами моего народа. Я видела и слышала, как этот меч отозвался на прикосновение руки его истинного хозяина. Мы прибыли сюда, чтобы приветствовать вас и возрадоваться вместе с вами вашему прибытию, и мы глубоко сожалеем о том, что не успели сделать это чуть раньше.
Король встал на ноги и, держа меч перед собой, подошел к скакуну, на котором сидела Госпожа. Она слегка наклонилась и прикоснулась к его голове. Одно легкое касание руки, сверкнувшей серебряным огнем. В голосе альфары послышалось искреннее удовольствие и веселье:
— Если бы я в чем-то и сомневалась, сын моей дочери, сами враги, которых ты себе нажил, были бы прекрасными свидетелями в твою пользу. Ни один человек, сердце которого отдано пороку, не собрал бы против себя такую армию.
Король спокойно и не смущаясь рассмеялся:
— Госпожа, благодарю вас за ваше доверие. С другой стороны, я не могу не спросить вас: не считаете аи вы, что только безнадежно глупый человек мог накликать на себя столько бед сразу?
— Я так не думаю. Глупые люди слишком осторожны. Но, ваше величество, я вырвала вас из неоконченной битвы. Быть может, вы желаете, чтобы я предоставила вам возможность закончить ее? Мои рыцари в вашем распоряжении.
Оглядев свой отряд и сверкающее подкрепление, король сказал:
— С вашего позволения, уважаемая Госпожа, мы постараемся очистить эту долину от всякой гадости, надолго отвадив силы зла от этих мест.
Альфара поклонилась, и король стремительным шагом вернулся к своим защитникам. Пакс вдруг поняла, что давно уже не освещает пространство вокруг отряда Пелана. Погас ли волшебный свет из-за того, что истощились ее силы, или от пережитого ею потрясения, она не знала, но факт оставался фактом: над долиной горел лишь свет эльфов. Король же, заняв свое место в центре каре, подозвал ее к себе. Никогда еще Пакс не видела столько величия в его облике.
— Паксенаррион, — обратился он к ней, — мы не будем гнать паргунцев и стремиться перебить их солдат. Я подозреваю, что их фактически заманили сюда, чтобы впоследствии обвинить во вторжении на территорию сопредельного королевства и в резне, учиненной над отрядом лионийского короля. Пусть уходят. Я не хочу бессмысленных жертв среди моих солдат и солдат соседнего, пусть и враждебного мне королевства. Не нужна мне и их слепая ненависть и жажда мести. Но что касается жрецов Лиарта" орков и слуг Верракая, то они должны ответить за все.
— А вы, ваше величество? Как же вы? — спросила Доррин.
— Я останусь здесь, и если будет на то воля Великой Госпожи, поговорю с ней. Мне нужно спросить ее очень и очень о многом.
В ту ночь противник оказался заперт словно ожившей тьмой леса, не позволившей никому покинуть долину. До самого утра эльфийские рыцари прочесывали ее склоны и дно. Все три маршала и Пакс скакали вместе с эльфами, выслеживая и преследуя жрецов Лиарта. К утру, добавившему золота к серебряному свету, осиявшему долину, Пакс успела убить еще двоих жрецов в рогатых шлемах. Каждый маршал записал на свой счет по одному жрецу, и еще одного эльфы обнаружили скончавшимся от ран. Помимо жрецов, убитыми оказались два десятка джибб, дюжина фолокаи и больше сотни орков. Паргунские когорты стояли, запертые невидимой стеной в дальнем конце долины, лишь по привычке сохраняя какое-то подобие строя. Когорты барона Верракая были разбиты на несколько групп, разоружены и взяты под охрану. Больше половины стрелков Комхальта погибли. Оставшиеся" так же как. и гвардейцы Верракая, стояли, тесно сбившись в одну плотную кучу" под неусыпным надзором конвоиров. Что же до последователей Лиарта, то большую часть из них разметали по всей долине и затоптали копытами эльфийских скакунов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
