Вернулся к Иве полностью в этих мыслях. Она, в первое мгновение увидев меня, сверкнула радостью в глазах и заметно расслабилась, тут же, заметив мое состояние, без слов притянула меня к себе. Так мы простояли несколько минут. Почувствовав её тепло, появилось желание порыдать, уткнувшись в её плечо. Тоска постепенно преобразовывалась в злость на себя.
Отпуская девушку, решил для себя, что тихая жизнь закончилась.
Глядя прямо, спросил:
— Ты пользуешься магией, которая, как я надеюсь, никому неизвестна из наших врагов. Использовать свои текущие умения против них мне сейчас кажется бессмысленно и даже опасно. Нужно что-то совсем иное. Ты меня сможешь научить своим приемам?
Девушка на секунду задумалась.
— Да, я не думаю, что что-то из моего арсенала известно ныне живущим…
Меня охватила скрытая радость… кажется я нашел…
— Но боюсь, — продолжила желтоволоска, — что не смогу тебе помочь, как бы я этого не хотела. Для меня это… не является чем-то, чему я могу научить…
— Но твоя мама…
— Нет! — мотнула головой, — она очень многому успела научиться, пока жила… в клетке мага, но я сама боялась спрашивать и лишний раз напоминать ей об этом. Да и не нужно это мне было. Наша же магия не является чем-то, чему я училась специально. Сколько себя помню, столько ею и пользуюсь. Просто представляю, что должно получиться, небольшое усилие — и получается желаемое. Ну или крайне редко — не получается. Хотя, конечно, чем больше использую, тем это мне удается проще, возникают всякие новые желания, которые раньше даже не приходили в голову…
Это приблизительно как ты пускаешь огонь… Я бы была не прочь такому научиться…
Поглядев на моё помрачневшее лицо, вздохнула:
— Знаешь, я мечтаю сама там все разнести, но сейчас… я боюсь. Прости!
По её лицу катились слезы, совсем смутившись, отвернулась.
В молчании пообедали. Я пытался лихорадочно найти выход из создавшейся ситуации и не находил его, что меня злило еще сильнее.
За обедом, чтобы как-то нарушить неловкую тишину, кратко рассказал про свой визит в замок.
Появление моего живого кота Иву заметно обрадовало, она слегка отвлеклась сказав, что скучала по «этой твари» выспрашивала про него подробности. Посетовала, что сама не может сходить к нему и попросила по возможности привести его сюда.
К вечеру, запасшись куском окорока, вернулся в зачарованный замок.
Кот находился на прежнем месте, напоминая скорее тощую гончую, чем привычный мне круглый пушистый шарик. Старое прозвище «бегемот» звучало как издевка. Да и на домашнего Мурзика он также не был похож. Я налил ему воды и положил рядом кусок мяса. Судя по тому, как он начал жадно пить, за все это время он так и пролежал тут. Затем он как-то безразлично обнюхал и лизнул лежавшую рядом еду. Перехватив его взгляд, я растерялся. Он что, стесняется меня?!
Чтобы не тревожить его совесть вышел из комнаты дочки. Ноги сами привели меня в нашу спальню и, упав на родную кровать, уткнулся в подушку. При этом уловил тонкий запах волос Мариэль и не сдержался. Брызнули слезы принося небольшое облегчение.
Не знаю, сколько я так пролежал, пока не почувствовал слабый толчок в бок. Замер, не поняв прошедшего. Еще один. оглядываюсь — кот, больше напоминающий старое чучело, требовательно уставился на меня одиноким глазом. Тоска и отчаянье, ранее не сходящие с его морды, сменились выражением, которое я раньше видел у него перед охотой.
Поднялся, оглядев комнату. Все также, как и тогда. Прям музей моего счастья… только стекла не хватает… взгляд уперся в картину-портал. В голове возникла мысль, опасаясь упустить её, воткнул камень в раму — привычно прошлись волны и на меня дохнуло ветром, пропахшим морем и жарой.
Отсюда плохо видно, но башня со спрятанной прошлый раз книгой видна. Книгой — учебником по магии, явно незнакомой темным!
Но башня находиться очень далеко отсюда, — я, пока будет открыт портал, туда и обратно просто не успею.
Заодно засек время его работы — оказалось чуть меньше пяти минут… Мда. Идти еще раз через земли светлых и пустошь совершено не хочется.
На картине давно уже нарисованное море… а я все стою, уставившись в неё. Кажется, Мурзик тоже что-то понял, стоит пошатываясь рядом и молчит.
Вдруг вспоминаю — есть же и ДРУГИЕ книги! Причем достать их намного легче!
Сорвавшись с места, бегу к выходу, оборачиваюсь, прощаясь с этим милым мирком: к моему удивлению, Мурзик скользит сзади меня. Причем, походка изменилась, взгляд жесткий, драные уши прижаты — только что «побитый жизнью» зверь превратился в машину убийства. Что-ж, меня это радует.
Не заглянув даже в дом к Иве, спешу в знакомый особняк.
Дом, где я нашел камень портала сияет новыми окнами и постриженной лужайкой перед входом. Меня это напрягает. Если и вивернин дом был восстановлен, могу и ничего не найти — камин был прикрыт очень условно…
К удивлению восстановительные работы его не коснулись. Калитка закрыта, во дворе все, как и прежде. Взлетаю на знакомый этаж — все, как и было. Пыль, мусор, запустение… Чему я радуюсь, как ребенок. Ящик на месте. Вытаскиваю его, почти не напрягаясь, в центр комнаты, открываю — полный!
Кот, повесив на себя обязанность патрулировать округу, изредка мелькает в отдалении, абсолютно не мешая мне.
За окном стояла кромешная темнота, когда я со злостью откинул от себя тяжеленые альбомы.
Ничего. Опять безрезультатно. Даже безумные идеи кончились.
Нет, уже известным способом, зажигая свой светляк появляется связанный текст, и мне даже кажется, что я его могу прочитать. Но не понять! Сжал затекшее лицо руками.
С тоской взглянул в окно:
— Какая-же я сволочь! Иваа с ума сходит, ведь я только кота покормить вышел и пропал. Теперь она одна у меня осталась, а у меня такое к ней отношение…
Ящик, в который я быстро покидал томики, торопливо и довольно грубо спустил по лестнице, при этом чуть не расколотив. Выволок во двор, там обернувшись драконом, схватил сундук и полетел над улицей позволяя Мурзику не отставать.
Зайдя в дом девочки стойко вытерпел истерику, которая быстро закончилась из-за того, что я и сам считал себя полностью виноватым. Действительно, ну что мне стоило заглянуть и предупредить её, когда проходил мимо?
А тем более появление худющего мурзика… которого она, презрительно взглянув на меня принялась осторожно тискать. Кажется, ему это не очень нравилось, но он отважно все терпел, видно прощая такие непривычные для него нежности той, которую со дня появления нашего древа он считал своей подопечной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
