Сам Перрин был удивлен прозвучавшей в его голосе горечью. О Свет, вот дурень! Ты что, решил встать против одного из Отрекшихся? Нет! Нет, но я устал убегать. Помню ведь, как однажды мы остановились в пути и вступили в бои. Я сражался, бился, и это было лучше, чем отступление! Даже когда я думал, что погибну, это было в тысячу раз лучше!
– Я отыщу Лойала, – объявила Заринэ. – Мне нисколько не стыдно признаться: я рада бежать от этого сражения. Мужчины сражаются, когда им стоит бежать, но лишь дураки сражаются, когда лучше отступить! И дважды я эти слова повторять не собираюсь! – И она широким шагом двинулась впереди своих спутников в гостиницу, шурша узкими юбками с длинным разрезом.
Проходя через общий зал к дальней лестнице, Перрин окинул взглядом помещение. Народу за столиками было меньше, чем он ожидал. Некоторые из постояльцев гостиницы сидели поодиночке с мутными глазами, но там, где людей собралось больше двух, они испуганно шептались, и даже уши Перрина мало что слышали. Но все равно Перрин раза три уловил – "Дракон".
Поднявшись на верхнюю площадку лестницы, юноша услышал глухой мягкий стук, будто в обеденной комнате что-то упало на пол. Он пошел по коридору на этот звук.
– Заринэ?
Ответа не последовало. Перрин почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы, и, осторожно ступая, двинулся дальше.
– Заринэ! – Он толкнул дверь. – Фэйли! Она лежала на полу около стола. Он хотел уже вбежать в комнату, но его остановил грозный окрик Морейн:
– Стой, глупец, не то погибнешь!
Айз Седай медленно шагала по коридору, повернув голову, словно к чему-то прислушиваясь или кого-то разыскивая. Следом за ней, опустив ладонь на рукоять меча, шел Лан, но взгляд его будто говорил: сталь здесь не поможет. Айз Седай поравнялась с дверью и сказала:
– Отойди, Перрин! Отойди!
Он, точно безумный, не мог оторвать взгляда от Заринэ. От Фэйли. Девушка не подавала признаков жизни. Наконец Перрин заставил себя отступить от двери, но встал так, чтобы видеть Заринэ. Она лежала точно мертвая. Он не видел, чтобы она дышала. Перрину хотелось завыть. В отчаянии сдвинув брови, он сжимал и разжимал кулак той руки, которой толкнул дверь. Руку покалывало, будто он ударился локтем.
– Вы что-нибудь сделаете, Морейн? – спросил он. – Если вы ничем ей не поможете, то пропустите меня к ней!
– Стой на месте, иначе тебе больше вообще не придется никуда ходить, – спокойно произнесла Морейн. – Что это там возле ее правой руки? Как будто она, падая, что-то выронила. Что это такое – не вижу.
Перрин взглянул на Морейн, потом обратил взор на комнату.
– Это еж, – сказал он. – Такая штука, похожая на ежа, вырезанного из дерева. Но скажите, Морейн, что случилось?! Что здесь происходит? Объясните мне!
– Еж, – тихо промолвила Морейн. – Еж. Помолчи, Перрин. Я должна сосредоточиться. Я почувствовала, как это сработало. Я ощущаю остатки сплетенных потоков, которые образовали это. Дух. Чистый Дух, и ничего больше. Чистые потоки Духа почти ни для чего не применяются. Почему же этот еж заставил меня подумать о Духе?
– Морейн, вы почувствовали, как что-то сработало? А что здесь было установлено? Какая-то ловушка?
– Да, ловушка. – По ее ледяному спокойствию пробежали трещинки раздражения. – Ловушка, предназначенная для меня. Если бы Заринэ не ринулась вперед, то первой в эту комнату вошла бы я. Мы с Ланом собирались здесь поговорить о наших делах, дожидаясь ужина. Но теперь ужин отменяется. И помолчи, если хочешь, чтобы я помогла девушке! Лан! Приведи сюда хозяина гостиницы!
Страж ринулся вниз.
Морейн прохаживалась взад-вперед по коридору, иногда останавливалась возле двери и заглядывала в комнату, заслоняясь своим глубоким капюшоном. Никаких признаков жизни на лице Заринэ Перрин по-прежнему не видел. Она словно совсем не дышала. Юноша пытался услышать биение ее сердца, но даже его слух был бессилен.
Ухватив за шиворот и подталкивая впереди себя перепуганного Джурага Харета, вернулся Лан. Айз Седай внимательно посмотрела на лысеющего хозяина гостиницы.
– Мастер Харет, вы обещали, что эта столовая, – сказала она, – будет оставлена за мной и никто не зайдет сюда. – Ее голос был безжалостен, точно остро отточенный скорняжный нож. – Даже служанка не должна была делать здесь уборку в мое отсутствие. Кому вы позволили войти в эту комнату, мастер Харет? Отвечайте!
Харет дрожал, как студень в миске:
– Т-т-толь-к-к-ко д-д-двум леди, госпожа. Он-ни х-х-хотели ос– с-ставить для вас с-с-с-сюрприз. Я к-к-к-клянусь! Они пока-ка– казали его мне: м-м-маленький ежик. Он-н-ни сказали, что вы б-б-будете прямо-таки ошеломлены.
– Я и вправду ошеломлена, хозяин, – тихо сказала Морейн. – Ступайте прочь! И если вы хоть раз заикнетесь обо всем этом, пусть даже во сне, я снесу с лица земли вашу гостиницу, только дыра от нее останется!
– Д-д-да, г-г-госпожа! Клянусь! – прошептал Харет. – Клянусь вам!
– Иди!
Хозяин так торопился к лестнице, что по пути упал на колени. Когда он спускался по ступеням, то по раздававшемуся несколько раз грохоту было ясно, что от ужаса его не держали ноги.
– Он знает, что я здесь, – сказала Морейн Стражу, – и он послал кого-то из Черных Айя установить эту ловушку. Теперь он, вероятно, полагает, что в нее попала я. Это была крохотная вспышка Силы, но он достаточно чуток, чтобы уловить ее.
– Тогда он не готов к тому, что мы перед ним предстанем, – негромко проговорил Лан. Кажется, Страж был доволен.
Перрин смотрел на них оскалившись.
– А с ней – что?! – крикнул он. – Что они сделали с ней, Морейн? Она жива? По-моему, она не дышит!
– Она жива, – произнесла Морейн неторопливо. – Сейчас я не могу, не осмеливаюсь подойти к ней ближе, чтобы определить большее. Но она жива. Заринэ… можно сказать, спит. Как медведь зимой. Сердце ее бьется так медленно, что между ударами проходит больше минуты. И дыхание у нее тоже медленное. Она спит. – Перрин почувствовал на себе взгляд Морейн из глубин капюшона. – Только боюсь я, Перрин, что ее нет здесь. Ее больше нет в ее теле.
– Что значит: ее нет в ее теле? Свет! Вы… Вы хотите сказать, что они… забрали ее душу? Как у Серых Людей? – Морейн отрицательно покачала головой, и он облегченно вздохнул. В груди у Перрина кололо, будто с того момента, как Морейн произнесла последние слова, он не дышал. – Тогда где же она, Морейн?
– Не знаю, – ответила Айз Седай. – Точно не знаю, только подозреваю.
– Подозрение, предположение, намек – да что угодно. Чтоб мне сгореть! Где она? – Лан от резкости в голосе юноши чуть шевельнулся, но Перрину казалось, что он в силах разбить Стража, как болванку о наковальню, реши тот остановить его. – Где Заринэ?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
