— Десять штук и всё — твоё.
Именно в десять тысяч Маляренко и оценил доход командира воздушного судна от этого рейса.
— Десять?
Летун был в а. уе. Цепь и печатки стоили, минимум, в двадцать раз дороже.
— Десять, и ты меня сведёшь с человеком, который меня отвезёт дальше. По рукам?
Жадность пересилила. Лётчик задрал глаза к небу, прикинул, с кем из знакомых можно поговорить на эту тему и махнул рукой.
— По рукам.
Вот таким образом, за совсем небольшие деньги и совсем без документов Иван Маляренко и преодолел самое большое государство на планете с востока на запад, всего за пять дней.
Правда это стоило ему кучи нервов. Но это же мелочи!
В больницу его определили, как родственника завотделением. Соответственно, уход был наилучшим, сестрички — вежливыми, а главврач — слепым. Лечение родственников врачей за казённый счёт было делом обычным, хоть и не афишируемым. Получив за неделю безумное количество лекарств и витаминов внутримышечно, Иван приободрился и совсем уж было собрался выписываться, но был остановлен железной рукой завотделения. Отпускать такого денежного клиента он не хотел.
— Ну-с, молодой человек. Анализы ваши за эту неделю сильно улучшились, но! Но это ещё не всё. Я вас, — врач жестом заткнул робкую попытку Вани вставить свои пять копеек, — я вас в санаторий направлю. Полежите там месяц — другой. Отдохнёте. Придёте в себя. У вас ведь, кроме проблем с сердцем ещё и крайняя степень нервного истощения, знаете ли. Да. Отдыхать вам нужно! Не спорьте! И это совсем недорого вам будет стоить…
Маляренко вздохнул и раскрыл портмоне — денег оставалось в обрез.
— Спасибо вам, доктор.
В руку завотделением перекочевало ещё два сотенных президента.
'Ну что, последние три тыщщи. Гуляем!'
Из санатория Иван решил свалить, как только с него потребуют денег.
Бывшая здравница областного обкома не поражала своими размерами, да и отделка была так себе. В лучших советских традициях. Но обслуживание, процедуры… мечта! Да и территория санатория была просто превосходна — огромный парк из сосен, елей и дубов с множеством скамеек и беседок. Замглавврача по лечебной части, получив звонок от старого приятеля, принял нового пациента без слов. Конец февраля — не самое горячее время. Две трети мест пустуют а кушать то хочется. Приятель клятвенно заверил, что клиент денежный, не жадный и хлопот не доставляет. Затем завотделением пригласил выпить пивка и отключился, а замглавврача санатория вызвал сестру-хозяйку и велел устроить Ивана Андреевича в лучшем полулюксе.
Люксов в здании шестьдесят четвёртого года постройки, просто не было.
Целую неделю Ваня провёл в блаженном ступоре. Он ел, спал и получал процедуры. Массаж, душ-шарко, ванны с минеральной водой и соляной грот. От выработки витамина Д при помощи ультрафиолета Маляренко, с которого южный загар только-только слез, отказался. Это было и легко и трудно одновременно. Легко, потому что тело было в восторге и просило — ещё. Ещё чуть-чуть этого рая и 'я тебе потом отслужу', а трудно потому, что приходилось себя постоянно контролировать. Чтобы не заорать. От удивления. От счастья. От любой мелочи. Когда в ресторане санатория Ваня углядел самую обычную перечницу, он едва не запрыгал от восторга. Перца в ТОМ мире ему очень не хватало. А уксус? А ТЕЛЕВИЗОР? Древний, как …овно мамонта 'Фунай', стоявший в его номере, казался абсолютным чудом.
А каблуки у женщин…
Уффф!
Хорошо, что большинство женского персонала этого пережитка советских времён было в возрасте 'от пятидесяти и выше'.
'Хотя эта — очень даже ничего!'
Маникюрша, которая уже целую неделю боролась с чёрными ногтями и железобетонными мозолями на руках странного клиента, на фоне остальных выглядела не так плачевно.
'Ладно, Бог с ней. Что дальше? Завтра-послезавтра расчёт… пора валить'
Оплата в этом санатории, если не покупать путёвок, была еженедельной. И деньги вперёд. Только личная рекомендация позволила Ване прожить неделю на халяву, пользуясь всеми благами и получая максимум процедур.
Организм был счастлив.
Мозг — нет.
Иван составил себе план. Простой, как мычание. До обеда ДУМАТЬ что его семье и его государству необходимо в будущем. А после обеда — как сделать так, чтобы всё это раздобыть.
Пока ничего не придумывалось. Особенно по второму пункту. Каждое утро Иван, нежась под ласковыми руками массажистки, придумывал, что же ещё такого заложить в тайник. Чтоб не испортилось, не заржавело. Перед глазами мелькали абстрактные станки, книги, свитки с мудрыми мыслями и прочими знаниями. Все эти вещи заставляли Ваню жмуриться от удовольствия, когда он представлял себе, как Маша собственноручно всё это выкапывает и радуется. А после обеда наступало похмелье. Стоя под струёй, бьющей из пушки, Иван мрачнел и нервно бил кулаком по кафелю, отчего медсестра, поливавшая пациента, испуганно сжималась. Мужчина вроде бы был интересный, но… дикий какой то. Страшный. Хотя…
За неделю Иван отъелся, округлился, перестал напоминать Кощея Бессмертного и все относительно молодые сотрудницы санатория стали бросать на него заинтересованные взгляды. На фоне остальных пенсионеров Ваня выглядел настоящим плейбоем.
Где быстро раздобыть МНОГО денег Маляренко не знал. Варианты, что лезли в голову, были совсем утопическими. Начиная от ограбления инкассаторов a-la Голливуд, заканчивая нудной работой на ниве продажи продуктов питания. Был ещё вариант тупо набрать кредитов и всех кинуть, но опять всё упиралось в деньги. Надо было легализоваться. Получить документы. Историю. Начальный капитал. Завести знакомства. Всё это было возможно, но на это требовалось время.
Времени у Ивана не было.
Часики тикали. До первых признаков катастрофы было три года, а до начала ПРОЦЕССА, если верить тому 'китайцу' — десять лет. А если он, Иван Маляренко, рассчитывал вернуться ДОМОЙ на канадском лайнере, то следовало шевелиться ещё быстрее.
А потом господин Маляренко, возвращаясь в свой номер после прогулки в парке, набрёл на киоск 'Роспечати', притулившийся в фойе санатория, рядом с ресепшеном.
Ваня и раньше покупал здесь газеты, жадно поглощая информацию, теребя пальцами бумагу и нюхая запах типографской краски, но на этот раз он остановился у боковой витрины, где ждали своего покупателя самые дорогие издания. В аккурат между GQ с Аль-Пачино на обложке и Cosmo с очередной блондинистой красоткой, затесался ещё один журнальчик.
Иван прочёл название, и в его голове взорвалась бомба.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
