Получение этой книги было для Толстого новым толчком к изучению греческого текста Евангелий и их вариантов. В том же письме к Страхову он писал: «Работы, работы мне впереди бездна, а сил мало. И я хоть и приучаю себя думать, что не мне судить то, что выйдет из моей работы, и не мое дело задавать себе работу, а мое дело проживать жизнь так, чтобы это была жизнь, а не смерть, часто не могу отделаться от старых дурных привычек заботиться о том, что выйдет, — заботиться, то есть огорчаться, желать, унывать. — Иногда же, и чем дальше живу, тем чаще, бываю совсем спокоен» (т. 63, стр. 21).
Очевидно, Толстой приписывал большую важность своей работе.
26 (?) сентября 1880 г. Толстой писал H. Н. Страхову: «Я продолжаю работать всё над тем же и, кажется, небесполезно» (т. 63, стр. 24). Вероятно, в тот же день он писал Фету: «Я очень много работаю» (т. 63, стр. 25).
Благодаря одному документу, сохранившемуся в архиве Толстого, мы можем точнее определить, в какой стадии находилась тогда его работа по исследованию Евангелий. Документ этот — телеграмма на имя Толстого из Москвы от 21 сентября 1880 г. от приглашенного им учителя к его детям — студента Ивана Михайловича Ивакина. На обороте этой телеграммы Толстым написан черновой перевод 10—17 стихов первой главы Евангелия от Иоанна. Перевод первой главы Евангелия от Иоанна был чрезвычайно важным моментом в работе Толстого. Первый стих первой главы Евангелия от Иоанна (о «логосе») Толстой перевел следующим образом: «Началом всего стало разумение жизни. И разумение жизни стало за Бога. И разумение-то жизни стало Бог». Такое понимание начала Евангелия от Иоанна доставило Толстому глубокое удовлетворение. Перевод первых 18 стихов этой главы он поместил в начало своего труда как введение, дающее основу понимания всего дальнейшего изложения.
Это чувство глубокого удовлетворения своей работой нашло себе глухое выражение в вышеприведенном письме Толстого к Страхову от 26 (?) сентября 1880 г. Но и в более позднем Дневнике Толстого мы находим совершенно ясное указание на то, что новый перевод начала Евангелия от Иоанна был крупнейшим событием в его работе. 29 марта 1884 г. Толстой получил от В. Г. Черткова письмо от 26 марта, в котором Чертков возражал против редакции перевода в «Кратком изложении Евангелия» первого стиха первой главы Евангелия от Иоанна. Здесь этот стих переведен так: «В основу и начало всего стало разумение жизни. Разумение жизни стало вместо Бога. Разумение жизни есть Бог». По поводу письма Черткова Толстой в тот же день записал в Дневнике: «Письмо после обеда от Черткова. Он сердится на «разумение» вместо «Бога». И я с досадой подумал: коли бы он знал весь труд, и напряжение, и отчаяние, и восторги, из которых вышло то, что есть» (т. 49, стр. 74—75).
После того как был понят смысл «логоса», впереди оставалась еще большая работа: нужно было найти наиболее сильные, точные и краткие выражения для перевода всех стихов первой главы Евангелия от Иоанна, где речь идет о «логосе». И Толстой упорно добивается этого. Сохранилось не меньше десяти вариантов его перевода этих текстов.
II
6 октября 1880 г. Толстой поехал в Москву. Одной из целей его поездки было приобретение книг, нужных для его работы. Он пробыл в Москве три дня и, как писал он В. В. Стасову 14 ноября, «всё достал», что было ему нужно (т. 63, стр. 35).
Среди черновых рукописей работы Толстого над переводом Евангелий, хранящихся в отделе рукописей Государственного музея Толстого, имеется сделанный рукой переписчика А. П. Иванова список книг, которыми Толстой пользовался во время своей работы.
Из перечисленных в этом списке книг Толстому особенно полезен оказался «Подробный сравнительный обзор четвероевангелия в хронологическом порядке», составленный магистром богословия Василием Гречулевичем, 2 части, СПб. 1859. Книга эта, содержащая свод сказаний всех четырех Евангелий в хронологическом порядке, помогла Толстому установить план своей работы. Взяв за основу свод Гречулевича, Толстой разделил весь свой перевод Евангелий на двенадцать глав с введением (первые восемнадцать стихов первой главы Евангелия от Иоанна) и заключением («Первое соборное послание» Иоанна Богослова).
Другой работой, которой пользовался Толстой при расположении материала, была книга: «La Bible». Traduction nouvelle avec introduction et commentaires par Edouard Reuss professeur à l’université de Strasbourg, Paris. Sandoz et Fischbacher, Libraires-Editeurs. Сочинение это содержит семнадцать томов, из которых первые десять посвящены Ветхому Завету и семь последних — Новому Завету.
В предисловии к своему труду Толстой говорит: «Попыток соединения Евангелий в одно было много, но те все, которые я знаю: Arnaldi, de Vеnсе, Фарара, Рейса, Гречулевича, все они берут исторические основы соединения, и все они безуспешны. Ни одно не лучше другого в смысле историческом, и все одинаково неудовлетворительны в смысле учения. Я совершенно оставляю в стороне историческое значение и соединяю только по смыслу учения... Я избрал два самые новые свода составителей, воспользовавшихся трудами всех предшественников: Гречулевича и Рейса, но так как Рейс отделил от синоптиков Иоанна, для меня был удобнее свод Гречулевича, и я его взял за основу работы, сличал его с Рейсом и отступал от обоих, когда смысл того требовал».
Книгами Рейса Толстой пользовался и для другой цели: в своей работе он часто цитировал и критиковал те объяснения евангельских текстов, которые давал Рейс, представитель так называемой Тюбингенской школы богословов. Для той же цели служили Толстому и три тома «Толкового Евангелия» архим. Михаила, последовательно излагавшие толкования всех четырех Евангелий православной церковью.
Наконец, наличие в списке А. П. Иванова переводов Нового Завета на различные языки и ряда лексиконов по Новому Завету объясняется тем, что Толстой при переводе наиболее трудных и значительных мест Евангелий обращался к латинскому переводу (Вульгата), к немецкому, французскому, английскому переводам и справлялся в ряде лексиконов о передаче на различных языках употребленных в Евангелиях греческих слов. Как видно из черновых рукописей, Толстой пользовался преимущественно греко-немецким словарем W. Pape, издания 1866 г.
Около 15 ноября 1880 г. Толстой писал H. Н. Страхову: «Я очень напряженно занят» (т. 63, стр. 34).
28 ноября С. А. Толстая писала своей сестре Т. А. Кузминской: «Левочка вдался в свою работу, в посещение острогов, судов мировых, судов волостных, рекрутских приемов, в крайнее соболезнование всему народу и всем угнетенным» (ГМТ).
Около 28 декабря Толстой писал H. Н. Страхову: «Работа идет ровно. Могу сказать, что я на половине. И рядом с работой всё светлее и светлее становится» (т. 63, стр. 39).
И в следующем 1881 г. работа продолжалась так же напряженно. В первых числах января Лев Николаевич писал А. А. Толстой, что он «очень занят» (т. 63, стр. 42). 20 января С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской: «Он [Лев Николаевич] всё дома сидит, очень пристально занимается и ничем светским уж совсем не интересуется.... Главное, что меня беспокоит в Левочке — это его головные боли, почти ежедневные» (ГМТ).
31 января С. А. Толстая заносит в свой дневник краткую запись о занятиях Льва Николаевича за последние годы. Она пишет: «Он стал изучать Евангелие, переводить его и комментировать. Работа эта продолжается второй год и доведена, кажется, до половины. Но он стал, как он говорит, счастлив душой. Он познал (по его выраженью) «свет». Все миросозерцание осветилось этим светом... Всякий день садится он за свою работу, окруженный книгами, и до обеда трудится. Здоровье его сильно слабеет, голова болит, он поседел и похудел в эту зиму. Он ... стал тих, сосредоточен и молчалив».[22]
2 февраля С. А. Толстая опять пишет Т. А. Кузминской: «Левочка совсем заработался, голова всё болит, а оторваться не может» (ГМТ).
18 февраля в Ясную Поляну приехал на несколько дней H. H. Страхов, Толстой рассказывал ему про свою работу и давал читать то, что было им сделано.
Нет никаких сведений о работе Толстого в течение марта и апреля 1881 г., но несомненно, что работа продолжалась, будучи прервана на некоторое время только письмом к Александру III по поводу убийства Александра II (см. т. 63, стр. 44—59). 12 мая Толстой писал Фету: «Я очень заработался и очень постарел нынешний год» (т. 63, стр. 63). Около 28 мая Толстой писал Страхову: «Я живу по-старому, расту и ближусь к смерти всё с меньшим и меньшим сомнением. Всё еще работаю и работы не вижу конца» (т. 63, стр. 65).
Работа, как и в 1880 г., продолжается и летом. Она прерывается 10 июня, когда Толстой вместе с слугою С. П. Арбузовыми и яснополянским учителем Д. Ф. Виноградовым отправился пешком в Оптину Пустынь, откуда вернулся в Ясную Поляну 19 июня.
Наконец, в письме к Страхову, написанном по возвращении из Оптиной Пустыни в конце июня или в начале июля, читаем: «Я недавно сделал путешествие в Оптину Пустынь и в Калугу, и очень мне было хорошо. Теперь сижу дома и понемногу занимаюсь всё той же своей работой... Дело мое вот в каком положении. Из большого сочинения, которое я после вас [то есть после поездки Страхова в Ясную Поляну в феврале] и кончил и еще раз всё прошел, я сделал еще из Евангелия извлечение без примечаний, но с коротким предисловием; и это-то извлечение, которое составит небольшую книгу, хочу напечатать за границей; а большое покамест положить (по гордости своей, в библиотеку). Извлечение это мне кажется готовым, и я думаю напечатать его осенью. Большое же, может быть, буду, может — не буду еще перерабатывать» (т. 63, стр. 72).
