— Рад встретить вас, — пробормотал Ллойд.
— Как ваш артрит, Глен? — спросил Флегг. Тон его был соболезнующим, но в глазах сверкало открытое ликование.
Глен быстро сжал и разжал пальцы, улыбаясь Флеггу в ответ. Никто никогда не узнает, каких усилий стоила ему эта улыбка.
«Внутренние свойства глины!»
— Прекрасно, — сказал он. — Гораздо лучше, благодаря ночлегу под крышей. Спасибо вам.
Улыбка Флегга слегка потускнела. Глен уловил промелькнувшее по его лицу выражение удивления и гнева. Или страха?
— И я решил отпустить вас на свободу, — сказал он резко.
Сияющая улыбка вновь заиграла на его лице. Ллойд удивленно охнул, и Флегг повернулся к нему.
— Так ведь, Ллойд?
— Ну… конечно, — сказал Ллойд.
— Ну что ж, прекрасно, — весело сказал Глен. Он чувствовал, как артрит вгрызается в его суставы.
— Вам дадут небольшой мопед, и вы сможете отправиться обратно домой.
— Разумеется, я не могу отправиться домой без моих друзей.
— Разумеется, нет. Все, что от вас требуется, это попросить меня. Встать на колени и попросить.
Глен искренне расхохотался. Он откинул голову и смеялся долго и громко. Пока он смеялся, боль в суставах значительно уменьшилась. Он почувствовал себя лучше, сильнее и снова овладел собой.
— Ну, ты и кадр, — сказал он. — Я знаю, чем тебе помочь. Найди-ка ты большую кучу песка, возьми в руки молоток и набей весь этот песок прямиком себе в задницу, а?
Лицо Флегга потемнело. Улыбка исчезла. Глаза его, раньше напоминавшие своим цветом камень на шее Ллойда, теперь приобрели желтый оттенок. Он протянул руку к засову на двери камеры. Раздалось электрическое гудение. Искры засверкали у него между пальцев. Засов, черный и дымящийся, упал на пол. Ллойд Хенрид вскрикнул. Темный человек схватился за решетку и отодвинул дверь в сторону.
— Прекрати смеяться.
Глен засмеялся еще громче.
— ПРЕКРАТИ СМЕЯТЬСЯ НАДО МНОЙ!
— ДА ТЫ ЖЕ НИЧТОЖЕСТВО! — сказал Глен, утирая слезы и все еще хихикая. — Ой, извините меня… а мы-то так тебя боялись… придавали тебе такое значение… я смеюсь и над нашей глупостью, а не только над тобой…
— Пристрели его, Ллойд. — Флегг повернулся к своему соседу. Лицо его исказилось. Пальцы его скривились, как клыки хищника.
— Ну так убей меня сам, раз уж собрался, — сказал Глен. — Ты ведь можешь. Дотронься до меня пальцем и останови мое сердце. Соверши перевернутое крестное знамение и награди меня мозговой эмболией. Извлеки молнию вон из той розетки и разруби меня пополам. Ой, Господи… Господи помилуй… я себе живот надорву…
Глен рухнул на койку и стал кататься из стороны в сторону, сотрясаемый неудержимым хохотом.
— ПРИСТРЕЛИ ЕГО! — прогрохотал темный человек.
Бледный, трясущийся от страха, Ллойд вытащил из-за пояса револьвер, чуть не уронил его, а потом попытался прицелиться в Глена. Ему пришлось взять револьвер обеими руками.
Глен смотрел на Ллойда, по-прежнему улыбаясь.
— Раз уж вы собрались стрелять в кого-нибудь, мистер Хенрид, то пристрелите его.
— Давай же, Ллойд.
Ллойд спустил курок. В замкнутом пространстве выстрел прозвучал оглушительно. Пуля выбила кусок бетона в двух дюймах от плеча Глена, срикошетила и вылетела из камеры.
— Откуда у тебя руки растут? — завопил Флегг. — Пристрели его, идиот! Пристрели его! Он же стоит прямо перед тобой.
— Да я пытаюсь…
На лице у Глена по-прежнему играла улыбка. Он лишь слегка вздрогнул от звука выстрела.
— Повторяю, раз уж вы собрались стрелять, то пристрелите его. В нем ведь нет ничего человеческого. Как-то в разговоре с другом я назвал его последним волшебником рациональной мысли, мистер Хенрид. Это оказалось даже более справедливым, нежели я предполагал. Но сейчас его чары оставляют его. Они ускользают от него, и он знает об этом. И вы тоже об этом знаете. Пристрелите его сейчас и избавьте нас от массового кровопролития и убийства.
Лицо Флегга стало очень спокойным.
— Хорошо, пристрели одного из нас, Ллойд, — сказал он. — Я вызволил тебя из тюрьмы, когда ты умирал от голода. А такие парни, как он, хотят запихнуть тебя обратно. Маленькие человечки, которые много говорят.
Ллойд сказал:
— Мистер, вам меня не одурачить. Рэнди Флегг говорит правду.
— Но он лжет. И ты знаешь, что он лжет.
— Он сказал мне больше правды, чем кто бы то ни было за всю мою вшивую жизнь, — сказал Ллойд и трижды выстрелил в Глена. Глена отбросило назад и изогнуло, как тряпичную куклу. Кровь хлестнула из ран. Он ударился о койку, тело его подскочило и скатилось на пол. Он с трудом приподнялся на одном локте. — Все в порядке, мистер Хенрид! — прошептал он. — Вас нельзя за это винить.
— ЗАТКНИСЬ, СТАРЫЙ БОЛТУН! — закричал Ллойд. Он выстрелил еще раз, и лицо Глена Бэйтмена исчезло. Еще раз — и тело безжизненно подпрыгнуло. И еще раз. Ллойд плакал. Слезы катились по его сердитому, загорелому лицу. Он вспоминал кролика, который съел свои собственные лапы. Он вспоминал Поука и людей из «Конни». Он вспоминал Джорджа, которому они залепили рот скотчем. Он вспоминал тюрьму Феникса, крысу и Траска. Он вспоминал, как нога Траска показалась ему кентуккийской жареной курицей. Он снова спустил курок, но револьвер только щелкнул.
— Хорошо, — мягко сказал Флегг. — Хорошо. Отличная работа, Ллойд. Отличная работа.
Ллойд уронил револьвер на пол и отшатнулся от Флегга.
— Не прикасайся ко мне! — закричал он. — Я не ради тебя это сделал!
— Нет, ради меня, — нежно сказал Флегг. — Ты можешь думать иначе, но на самом деле это так. — Он протянул руку и сжал черный камень на шее у Ллойда. Когда он снова разжал руку, камня уже не было. На его месте висел маленький серебряный ключ.
— Кажется, я тебе обещал его, — сказал темный человек. — В другой тюрьме. Он лгал… а я держу свое слово, не так ли, Ллойд?
— Да.
— Другие уходят или собираются уходить. Я знаю, кто они. Я знаю все имена. Уитни… Кен… Дженни… о да, я знаю все имена.
— Тогда почему же вы…
— Почему я не положу этому конец, так? Я не знаю. Может быть, лучше, чтобы они ушли. Но ты, Ллойд… Ты мой преданный и верный слуга, правда?
— Да, — прошептал Ллойд. — Да. Наверное, это так.
— Без меня ты был бы способен только на мелкие проделки, даже если сумел бы выбраться из тюрьмы.
— Да.
— Этот парень Лаудер знал об этом. Он знал, что я могу сделать его сильнее. Выше. Вот почему он шел ко мне. Но он был слишком переполнен мыслями… слишком переполнен… — На лице его появилось недоумение, и он неожиданно стал выглядеть гораздо старше. Потом он махнул рукой, и улыбка снова расцвела у него на губах. — Возможно, дела действительно идут плохо. Возможно, это так, по причине, которую даже я не могу понять… но у старого волшебника есть еще в запасе несколько фокусов, Ллойд. Один или два. А теперь слушай меня. Мы не должны терять времени, если хотим остановить этот… этот кризис доверия. Если мы хотим убить его в зародыше. Завтра мы разберемся с Андервудом и Брентнером. А теперь слушай меня внимательно…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
