А он был слишком стар, чтобы сражаться с Берктгаром. Он думал, что образ жизни варваров Долины Ледяного Ветра изменился, когда Вульфгар объединил племена. Именно поэтому он согласился стать вождем, когда Вульфгар покинул их, хотя в прошлом такой титул мог быть только унаследован или добыт в сражении.
Старое отмирало с трудом, подумал Рэвйяк, глядя на откидное полотнище, закрывавшее вход в палатку, через который только что вышел Берктгар. В его племени многие, особенно те, кто вернулся из Мифрил Халла, и даже те, кто оставался с Рэвйяком, испытывали ностальгию по прошлому, по тем безвозвратно ушедшим дням, наполненным большей свободой и яркими чувствами. Рэвйяку часто доводилось слышать рассказы старших соплеменников о великих войнах и об объединенном наступлении на Десять Городов, когда Вульфгар попал в плен к Бренору.
Рэвйяк знал, что подобная ностальгия неразумна. Множество воинов погибло тогда, и племена едва пережили последующую зиму. И тем не менее рассказы о войне были всегда полны воспоминаниями о славных подвигах и всеобщем воодушевлении, в них не находилось места для трагедии. Всеобщее возбуждение, вызванное возвращением Берктгара, так же как и возвращением Бренора и дворфов, заставило многих с теплым чувством вспоминать дни, предшествовавшие их союзу.
Рэвйяк, конечно, будет присматривать за Берктгаром, но это все, что он сможет сделать.
* * *
Киерстаад, который притаился у палатки и слушал, кивнул в знак согласия с Бренором. Юноша разрывался между Берктгаром, которым он восхищался, и Бренором, к которому испытывал не менее сильные чувства. Но в тот момент мысли юноши были заняты совсем другим.
Бренор подтвердил, что Клык Защитника находится в Долине!
* * *
— Возможно, это такой же шторм, который настиг нас возле Скал Чаек, — заметил Робийярд, глядя на черную стену, видневшуюся вдали на востоке, на линии горизонта.
— Но сильнее, — добавил Дюдермонт. — И он еще усиливается.
Солнце все еще сияло над ними, от Каэрвича их уже отделяло шесть дней пути, а до островов Муншэй оставалось, по прикидкам Дюдермонта, восемь.
Первые дуновения встречного ветра коснулись лица высокого капитана, первые, еще слабые, порывы шторма, который вскоре обрушится на них со всей силой.
— Право руля! — крикнул Дюдермонт моряку, стоящему у штурвала. — Мы пойдем на север, чтобы обойти эту зону, а затем и острова Муншэй, — сказал он спокойно, так чтобы только Робийярд мог его слышать. — Этот курс приведет нас прямо к нашему порту.
Чародей кивнул. Он понимал, что Дюдермонт не хотел поворачивать на север, где ветер был менее предсказуем, а море холоднее, но понимал также, что у них не было выбора. Если бы они попытались уклониться от шторма на юг, то оказались бы возле Нилантера, пиратских островов, в том месте, где «Морской фее» — этому бельму на глазу корсаров — явно не стоило показываться.
Итак, они пойдут на север, обходя шторм, а затем и острова Муншэй. Во всяком случае попытаются. Глядя на быстро приближающуюся стену тьмы, которую прочерчивали молнии, Робийярд не был уверен, что «Морской фее» хватит скорости.
— Иди и наполни паруса своим волшебным ветром, — приказал ему Дюдермонт, и, несмотря на спокойный тон капитана, было очевидно, что он разделяет тревогу кудесника.
Робийярд подошел к поручням палубы юта и сел, свесив ноги с палубы, лицом к грот-мачте. Он протянул левую руку к мачте и воззвал к силам своего кольца, чтобы создать порыв ветра. Столь незначительное волшебство не должно было чрезмерно напрячь силы могущественного кольца чародея, и Робийярд повторял заклинание снова и снова, наполняя паруса, под которыми «Морская фея» быстро бежала по волнам.
Но все же недостаточно быстро. Черная стена нависла над ними, волны раскачивали «Морскую фею», и вскоре корабль больше подпрыгивал, чем шел вперед. Дюдермонт оказался перед суровым выбором: он мог либо спустить паруса, задраить все люки и попытаться пройти сквозь шторм, либо продолжать мчаться вперед, обходя стороной границу шторма в отчаянной попытке проскользнуть к северу от него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да пребудет с нами удача! — решил капитан, и шхуна продолжала нестись на всех парусах, пока шторм наконец не настиг ее.
«Морская фея» была одним из лучших кораблей, построенных человеком, с тщательно подобранным, опытным экипажем, в который входили теперь два могущественных чародея, Дзирт, Кэтти-бри и Гвенвивар. Ее капитаном был один из самых многоопытных и уважаемых моряков на всем Побережье Мечей. Велики были, по человеческим меркам, возможности «Морской феи», но сейчас, перед лицом разбушевавшейся стихии, она казалась крошечной скорлупкой. Шхуна пыталась уйти от шторма, но он, подобно опытному охотнику, отрезал ей все пути к спасению.
Направляющие канаты разорвались, и мачта изогнулась. Даже объединенное волшебство Робийярда и Гаркла Гарпелла не смогло бы уберечь грот-мачту. Ее спасло лишь то, что в этот момент сломался горизонтальный направляющий бимс.
Рванувшийся парус снес с реи матроса, который сразу же исчез в пенящейся воде. Дзирт мгновенно вызвал Гвенвивар и отправил ее в море, на поиски моряка. Пантера не колебалась: ей уже приходилось делать это прежде. С рычанием она прыгнула в темную воду и скрылась из виду.
Стихия неистовствовала: по кораблю молотили дождь и град, на него одна за другой обрушивались огромные волны, не переставая громыхал гром и молнии впивались в высокие мачты.
— Мне следовало спустить паруса раньше! — воскликнул Дюдермонт, и, хотя он кричал изо всех сил, Дзирт, стоявший рядом, едва смог расслышать его из-за рева ветра и громыхания грома.
Дроу покачал головой.
— Мы на краю шторма, — твердо сказал он. — Если бы ты остановился раньше, мы оказались бы в центре и были бы обречены.
Дюдермонт расслышал только несколько слов, но понял суть того, что пытался высказать его друг. В порыве благодарности он положил руку на плечо Дзирта, но неожиданно отлетел в сторону, сильно ударившись о поручни и чуть было не перелетев через них, когда огромная волна почти положила «Морскую фею» на борт.
Дзирт мгновенно оказался возле капитана, ибо его заколдованные ножные браслеты и природная ловкость позволяли ему быстро передвигаться по ходуном ходившей палубе. Он помог Дюдермонту подняться на ноги, и вдвоем они с огромным трудом добрались до люка.
Капитан первым нырнул вниз, а Дзирт остановился, чтобы осмотреть палубу и удостовериться, что все остальные уже покинули ее. Наверху оставался только Робийярд, который по-прежнему сидел на палубе юта, уцепившись за столбики поручней, и продолжал колдовать, пытаясь противостоять урагану порывами создаваемого им волшебного ветра. Чародей заметил, что Дзирт смотрит на него, и жестом предложил ему удалиться, указав затем на свое кольцо, как бы напоминая дроу о том, что у него достаточно магической силы, чтобы позаботиться о себе.
Как только Дзирт оказался внизу, он извлек фигурку пантеры. Дроу надеялся, что Гвенвивар уже нашла матроса.
— Иди домой, Гвенвивар, — сказал он, обращаясь к фигурке.
Дзирт хотел сразу же вызвать пантеру назад, чтобы выяснить, спасла ли она моряка, но корабль содрогнулся от удара волны, и статуэтка упала куда-то в темноту. Дзирт пополз было в том направлении, куда она полетела, но помещение было слишком темным и слишком переполнено людьми.
Объятая ужасом команда, сгрудившаяся под палубой, не знала, тот ли это шторм, который так потрепал корабль недавно. Если так, то на сей раз он был значительно сильнее, «Морскую фею» швыряло, как щепку. Вода хлестала в трюм из каждой щели, и лишь неистовые усилия экипажа по откачке воды, которые четко координировались, несмотря на темноту и владевший людьми страх, держали корабль на плаву. Это продолжалось более двух часов, двух кошмарных, выматывающих часов, но Дзирт верно оценил местоположение корабля: «Морская фея» оказалась на границе, а не в центре шторма. Ни один корабль во всех Королевствах не выдержал бы такого.
