— Совершенно верно.
— В таком случае размер пошлины составит… — Таможенник запнулся. — Четыреста евро! — Окинул взглядом костюм Лу и уточнил: — За каждый, хм, образец. Итого тысяча двести! — и поглядел на младшего: во как я ловко!
— They want one thousand two hundred euros, — перевел Тэм.
— Я понял, — по-английски ответил рыжеволосый. — Может, засунуть эти кости им в задницы?
— Это было бы неуважением по отношению к твоим… подружкам, — насмешливо произнес брюнет. И, по-русски:
— Боюсь, господа, вы неправильно поняли. Это не человеческие скелеты!
Лу с безмятежным видом запустил в чемодан руку и выудил из груды тряпья аккуратный череп, похожий на бильярдный шар.
— Look, — сказал он, подбрасывая череп на ладони.
Череп бодро щелкнул зубами.
Лу быстро заговорил по-английски.
— Господин Элвин говорит: взгляните на височные кости этого черепа и на его лицевой угол, — перевел Тэм. — И главное — на зубы.
— И что зубы?
— Приглядитесь, пожалуйста.
Таможенник окинул цепким взглядом оскаленные челюсти. И вдруг воскликнул:
— Не может быть!
Представители власти дружно уставились в рот черепу. Младший таможенник даже засунул туда палец и едва успел его отдернуть, когда челюсти с хищным стуком сомкнулись.
Потом старший таможенник задал резонный вопрос:
— Чей это череп? — В его голосе лязгнул металл. Он не собирался упускать такой сочный кусок. — Если животного, то тем более требуется…
— О, мой Бог! — Брюнет по-актерски всплеснул руками. — Где вы видели животных с таким объемом черепа! Это, господа, artwork, произведение искусства.
Тэм достал из бокового кармана чемодана папку с документами, извлек один и протянул таможеннику.
Бумага была солидная, гербовая, с внушающим уважение набором подписей и печатей.
— От Министерства культуры, — растерянно проговорил таможенник, быстро пробегая документ глазами. — Официальное разрешение на ввоз!
У младшего был вид ребенка, обнаружившего, что большая и очень красивая конфета — пластиковый муляж.
— Мы — сотрудники выставочного проекта, — сообщил Тэм. — Сопровождаем экспонаты.
— Это — экспонаты? — скривился младший таможенник. — Это надругательство над… — Тут старший тронул его за плечо, и младший умолк, не сказав лишнего. Ясно было, что евро уплыли безвозвратно.
— Слово «инсталляция» вам что-то говорит? — высокомерно спросил Тэм. — А «перформанс»?
— Вы бы еще кучу сушеного дерьма привезли! — пробурчал младший.
— Непременно привезем к следующей выставке, — пообещал Тэм.
— Конечно, — проворчал таможенник с неприязнью. — Из России — Фаберже и Янтарную комнату, в Россию — дерьмо и обглоданные мослы…
— И все-таки. — Старший таможенник, как бультерьер, вцепившись во что-нибудь, с большим трудом разжимал челюсти. — Я вижу разрешение на ввоз, но не вижу документации по выставке от принимающей стороны!
Пусть не штуку, но пару сотен он из этих англичан вынет. Черт! С виду богатеи, а такие жадные!
— Он меня достал! — произнес Лу. Оттопырил средний палец и сунул под нос таможеннику.
— Вот моя документация!
— Так-так… — Таможенник внимательно изучил палец и разочарованно изрек: — Все в порядке.
Младший глядел на него, выпучив глаза.
— Больше мы вас не задерживаем.
— Минуточку!
Младший сделал движение, попытавшись перехватить Лу, но тот вдруг неуловимо быстрым движением сцапал таможенника за воротник. Молодой и с виду крепкий таможенник беспомощно затрепыхался. Аристократически изящные руки англичанина оказались удивительно сильными.
Старший глядел на эту сцену совершенно равнодушно. Так, словно душить таможенников — это в порядке вещей. Младший обмяк и беспомощно смотрел на оскаленные зубы англичанина. Они были точно такими же, как зубы черепа!
— Relax, Llu! Please don’t kill this dirty policeman![27] — вмешался брюнет.
— You bloody mortal! — прошипел блондин.
Но пальцы разжал.
— Господин Элвин благодарит вас за теплый прием, — торжественно произнес Тэм. — И приглашает вас на открытие нашей выставки через две недели в Эрмитаже…
— Спасибо, мы очень признательны, — не менее торжественно ответил старший таможенник.
— Какого хрена?! — просипел младший, растирая горло. — Вы что творите, психи?
…За что удостоился осуждающих взглядов Тэма и собственного начальника.
Лу подошел к двери и дернул ее на себя. В замке что-то хрустнуло, и дверь открылась, выпуская англичан.
— Ты, блин, спятил! — свирепо прохрипел младший. — Он же меня чуть не задушил! Сколько он тебе дал?
— Ничего! — буркнул старший. — И помело придержи! Никто тебя не душил!
— Да ты… Да только что… — Младший не находил слов. — Ты ослеп, что ли?
— Да не было ничего! — тоже взъярился старший. — Или у тебя крыша съехала?
— Да… Ладно, — внезапно успокоился младший. — Давай посмотрим запись.
— Нет, ты точно сбрендил! — воскликнул старший. — Я что, по-твоему, лох — оставить камеру включенной? Ладно, пошли. Этак мы и на пиво не заработаем!
Глава первая
Любовь мертвеца
Хотите, чтобы ваш тролленок всегда оставался маленьким, пушистым и неагрессивным? Обращайтесь к нам!
Эльфийское общество таксидермистов
На лекцию Катя опоздала. Ездила по чиновникам с юристом Коли Голого. Процесс регистрации детективного агентства был в самом разгаре, и процесс этот оказался невероятно хлопотным и скучным. Во всяком случае на взгляд Кати. Лейке вот вся эта суета нравилась. Но ходить по инстанциям в дорогом костюме (вместо любимых джинсов и кроссовок) и подписывать бумаги приходилось Кате. «И зачем они все это затеяли? — иногда думала она с тоской. — Ну ничего, вот зарегистрируемся, а потом пусть занимаются агентством сами! Только ради Карлссона…»
В «коридорах власти» ее подташнивало. Здесь царила липкая атмосфера жадности, наглости и подобострастия. Согбенные просители и мордастые хозяева кабинетов… Кате не приходилось стоять в очередях. Молодой шустрый юрист плавал в этом отхожем месте, как головастик в луже, обещая со временем стать такой же жирной бородавчатой жабой, как и эти чиновники. Кате юрист был так же противен, как и те, кто ставил печати и подписи. Несмотря на ухоженный вид и спортивную фигуру, юрист был таким же гнусным: алчным, наглым, похотливым… Нет, он не позволил себе ничего лишнего, но даже от его взглядов на коже появлялось ощущение липкой слизи…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
