Удалов стеснялся, краснел, утверждал, что не нуждается в таких шумных знаках внимания, но, разумеется, никто его даже не слышал.
Апогей радости пришелся на тот момент, когда смущенный Удалов вошел в зал съезда.
Делегаты встали. Ведь за время отсутствия Удалова все только о нем и говорили, его скромная речь в день открытия съезда превратилась в воспоминаниях очевидцев в кардинальный и основополагающий доклад. Лозунг «Середина непобедима!», брошенный Удаловым с трибуны, стал самым распространенным словосочетанием на планете, и уже несколько городов боролись за право поставить Удалову памятник в случае, если его не отыщут, а одна небольшая безответственная планета Пршекай официально объявила, что Удалов родился на ней, в небольшом городке, и в младенчестве был выкраден землянами.
Напрасно отговаривался Корнелий усталостью и нездоровьем. Под шум аплодисментов его вынудили подняться на трибуну и сказать речь.
Удалов откашлялся, одернул полы пиджака и проговорил таким знакомым всем присутствовавшим высоким застенчивым голосом:
– Здравствуйте, дорогие коллеги, дорогие средние существа Вселенной. Мне приятно вновь вернуться в лоно родного съезда.
Раздались бурные аплодисменты, которые во время речи Удалова стихали лишь изредка.
– Вас всех, – сказал Удалов, – явно волнует вопрос: где я был все это время, куда я исчез и почему никого не предупредил? Разрешите мне начать с самого важного. Я был на планете Кэ.
В зале грянула тишина.
– Я знал об опасности, угрожающей всему человечеству. Я знал о тайне, связанной с этой планетой, и счел своим долгом лично направиться туда в сопровождении моего друга синхронного переводчика Тори. Мы решили, что либо разгадаем тайну и ликвидируем опасность, либо погибнем.
Когда аплодисменты стихли, Удалов продолжал:
– С большими трудностями и приключениями добравшись до планеты Кэ, мы обнаружили, что наши опасения оправдались. Планета Кэ была захвачена микроорганизмами, которые внедрились во всех свободолюбивых жителей планеты и намеревались расширить агрессию, чтобы населить своими потомками тела всех жителей Галактики и таким образом поработить Космос. К счастью, мне удалось найти способ обезвредить микробов, хотя наша борьба, о которой я расскажу подробнее при первой же возможности, была тяжелой и повлекла жертвы. От рук микробов смертью храбрых пал наш общий друг, синхронный переводчик Тори с планеты Тори-Тори. Прошу почтить его память минутой молчания.
Голос Удалова дрогнул. Председатель СОС Г-Г налил ему воды из графина и подвинул под локоть. Но Удалов отрицательно покачал головой. Он продолжал:
– Трудно представить, каким мучениям и издевательствам подвергались разумные существа на планете Кэ. В каждом из них сидел микроб, который говорил, что им надо делать, каким нектаром питаться и как размножаться.
Вопль негодования пронесся по залу съезда. У многих на глазах выступили слезы.
– И хотя тайна разгадана, – продолжал Удалов, – и меры принимаются, население планеты Кэ истощено, лишено моральной поддержки и совершенно деморализовано. Надо спасать наших друзей. Как это сделать, как помочь братьям по разуму, я еще не решил и прошу вашего совета.
Удалов сел и скромно отвернулся от урагана, вызванного рукоплесканиями.
С мест раздавались возгласы, славившие Удалова, а также советы, как спасти планету Кэ. Шум стоял невообразимый, и никто не заметил, как в зал вбежала запыхавшаяся и растрепанная, уставшая от пересадок и нервного напряжения Ксения Удалова, которую поддерживал под локоть Николай Белосельский.
Ксения тут же увидела своего мужа и помахала ему рукой. Но, разумеется, в этом гаме и мелькании конечностей ее не заметили.
– Видишь? – крикнула Ксения на ухо своему спутнику. – Сидит! Нарочно меня волновал. Может, никуда и не исчезал.
– Вот и хорошо, – сказал Белосельский с облегчением. – Значит, нам можно возвращаться. Подойдем к нему в перерыве, пожелаем счастья и успехов в работе, а потом домой.
– Нет, – произнесла Ксения твердо, – не для того я его догоняла, чтобы оставить в одиночестве. Полетим домой все вместе. Так я решила.
И Белосельский с ужасом понял, что ничего поделать с этой женщиной он не может. И понял другое: хоть он и уехал от Гусляра дальше, чем расположен город Петропавловск-Камчатский, все равно никуда не делся от тяжелого груза прошлого.
– Погляди, Коля, – продолжала между тем Ксения, которая умела быстро успокаиваться. – Всюду портреты моего мужа, плакаты на непонятных языках – тоже в его честь. Уважают Корнелия. Приятно это. Пойду, пожалуй, скажу народу, что я его жена.
– Ты не права, Ксюша, – остановил ее Белосельский. – Это уважение оказывается не лично Удалову, а всему населению нашей планеты. Мы же с тобой рядовые ее граждане и не должны зазнаваться.
Председатель съезда Г-Г поднялся на трибуну и постучал карандашом о графин.
– Тишина! – потребовал он.
Тишина наступала медленно, делегаты с трудом успокаивались. Наконец председателю удалось утихомирить зал, и он сказал:
– Мы тут посоветовались с уважаемым делегатом Удаловым и пришли к положительному решению, которое я выношу на голосование. Мы предлагаем всем делегатам, кто может и хочет передвигаться в кислородной атмосфере, провести, конечно, приняв необходимые меры предосторожности, заключительное заседание на несчастной планете Кэ, этим продемонстрировав нашу солидарность с ее населением, а также на месте найти реальные меры помощи пострадавшим.
Удалов вскочил с места и крикнул:
– Я всем сердцем поддерживаю это предложение. Да здравствует наш председатель Г-Г!
Зал взорвался шумной овацией, диссонансом в которой прозвучали лишь возмущенные протесты некислорододышащих делегатов, которые тоже хотели немедленно лететь на планету Кэ.
Ксения далеко не все поняла, так как знала только русский язык, но была горда своим мужем и громко воскликнула:
– Да здравствует мой муж Корнелий Удалов! Так держать!
Крик ее прорвался сквозь общий шум, и многие обернулись, а по залу прокатилось известие о том, что жена Удалова прилетела с Земли, чтобы присутствовать при историческом моменте.
– Проходите в президиум! – кричали делегаты, и Ксения с удовольствием последовала этому совету.
Она хотела взобраться наверх, но тут ее остановил голос Удалова:
– Ксения, опомнись! Ты меня ставишь в неловкое положение.
– Это ты меня поставил в неловкое положение, когда сбежал из дома! – огрызнулась Ксения, но в президиум не пошла, а остановилась в нерешительности на ступеньках.
– Погоди, – сказал ей Удалов. – Сейчас организуем поездку на освобожденную мною планету, и я с тобой воссоединюсь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
