- Иди к ним, - шипит она, отчаянно упираясь в него руками, но он уже не в силах от нее уйти.
- Асенька, мы поженимся, - его руки дрожат, когда он притягивает ее к себе ближе, с ласковой силой, ломая ее сопротивление. - Ты станешь для меня единственной, прошу тебя, только позволь показать тебе, как это будет между нами. Я богат, я сделаю для тебя все, все, что попросишь. Откажешься ехать на Мурано и я останусь с тобой здесь.
Но она кричит, извиваясь в его руках, и отказывается слушать.
- Это говорит твой страх перед близостью, я тебе покажу, что бояться нечего.
Он должен быть жестким, ради них обоих и только поэтому он решается привязать ее руки к спинке кровати, одним движением разорвав на ней блузку. Она уже не угрожает, молча рвется из пут, увертываясь от его рук, ловко избавляющих ее от остальной одежды. Она в его постели, обнажена и прекрасна. Волосы разметались и вносят еще большую прелесть в картину плененной красавицы. Ярослав сбрасывает одежду и дает ей полюбоваться собою. Он высок и отлично сложен, женщинам нравится смотреть на него, они восхищаются его подтянутой фигурой и тугими канатами мышц. Он опускается на колени между ее разведенных ног, крепко удерживая их за щиколотки. Асинаиля мелко трясется, беззвучно глотая слезы, и смотрит на него расширившимися от ужаса глазами. Она отчаянно пытается смотреть ему в глаза, но взгляд упорно спускается вниз по его груди... и гораздо ниже. Он знает, что ее пугает его размер, потому что девочка слишком невинна для того, чтобы оценить его возможности. Он кладет руку на свой член, нежно обхватывая и проводя рукой вверх и вниз. Она снова отчаянно дергает привязанными руками и замирает, не отводя взгляда от его движений.
- Тебе понравится ощущать его глубоко внутри себя.
Она бьет освободившейся ногой, но он ловко перехватывает ее и рывком опускается между широко разведенных бедер. Асинаиля бьется, как пойманный в силки зверек, но ее удары слабеют, она выбивается из сил. Пряди волос прилипают к взмокшим вискам. Он скользит кончиками пальцев по ее скулам, любуясь точеными линиями ее лица, нежностью кожи и влажным блеском прозрачных глаз.
- Ты даже не представляешь на что я готов ради тебя.
- Тогда отпусти меня.
Ее голос предательски дрожит и срывается.
- Асенька, ты теперь моя, я люблю тебя.
Она снова плачет, мелко вздрагивая и поскуливая. Он тянется к ее губам, пытаясь успокоить свою маленькую девочку, но она отворачивается, почти беззвучно шепча:
- Извращенный ублюдок.
- Не смей, - сильные пальцы пребольно впиваются в ее подбородок, заставляя взглянуть в его глаза. - За такие слова ты можешь ответить.
Она смеется, вначале неуверенно, потом звонко и заразительно, слезы бегут из глаз, губы совсем бескровные.
- Я не боюсь тебя, я обращусь к властям, то, что ты делаешь, смахивает на попытку изнасилования.
- То, что я делаю, похоже на любовь.
- Докажи, отпусти меня, развяжи руки.
- Докажу, - он осторожно сдвигается ниже, предупредив. - Ударишь, и я привяжу твои ноги.
- Не нужно, - она поспешно соглашается и тут же испугано взбрыкивает, испуганно глядя на него. - Ты что?
Ярослав кривовато усмехается.
- Ты уже целовалась? - И довольно хмыкает, прочитав ответ по ее покрасневшим щекам. - Я собираюсь тебя поцеловать.
Его язык бесстыдно скользит по ее складочкам, он слышит ее прерывистый вдох и проникает внутрь, имитируя то, что собирается сделать с ней сразу после того, как она растворится в наслаждение. Он слышит ее прерывистое дыхание, ее робкое "пожалуйста". Но наслаждения нет, есть ее стыд и страх, и есть ненависть ее слов.
- Почему ненавидишь?
Почему.
Отчего - то это слово становится главным в их никак не складывающихся отношениях. Почему отталкиваешь? Почему не нравлюсь? Почему ненавидишь? Ярослав много говорит Асе, заглядывая в глаза и держа ее дрожащие ладошки в своих руках, рассказывает о семье, матери и отце, о проказливом младшем брате, о том, что, ради нее готов навсегда остаться на Сахелии. Он может забыть о карьере, только бы она его полюбила, готов забыть о традициях и привычках тоже только ради нее одной. Он стучится в закрытые окна, барабанит в захлопнувшуюся дверь, стоит на коленях, готовый на все ради одной только улыбки своей любимой. Он нежен и терпелив. В тот день он все же развязал ее руки и долго целовал натертые до крови запястья. Он лопался от желания войти в нее, но опасался все окончательно разрушить.
- Ты не отпустишь меня?
Она истово ненавидит его и еще больше боится. Ярослав отрывается от изучения ее шеи легкими покусываниями и нежно улыбается, припечатывая ее к постели всего двумя словами.
- Ты моя.
Она судорожно вдыхает и молчит.
- Что мне нужно сделать, чтобы ты отпустил меня?
Он дожидается того, что ему было от нее очень нужно.
- Поцелуй, - его пальцы обхватывают ее затылок, не дожидаясь согласия, губы трепетно касаются ее губ. - Разожми зубы и повторяй за мной.
И она послушно отвечает на его ласки, покусывает и посасывает его язык... и Ярослава окончательно сносит. Он отрывается от ее губ, облизав их напоследок, приподнимается на кровати, занимая место в изголовии на высоких подушках и усаживая Асинаилю меж своих ног. Она стыдливо клонит голову вниз, словно пытаясь прикрыться длинными локонами светлых волос, обхватывает руками узкие плечи.
- Мне нужен еще один поцелуй.
Он собирает ее волосы в хвост, перекидывая их за спину, чтобы не мешали наслаждаться видом ее соблазнительного тела. Потом неожиданно для нее хватает за плечи и наклоняет вперед, с легкостью ломая сопротивление тонких рук, испуганно упершихся в его бедра. Ее манящие губы прямо возле его раздувшегося члена. Одно движение ее языка вверх и вниз и он уверен, что тут же кончит. Дыхание перехватывает, и он почти хрипит:
- Прикоснись губами.
- Нет, пожалуйста, - просит она, боясь отвести взгляд от того, что видит перед собой.
- Я хочу того же, что получила ты, когда я целовал тебя.
- Я не смогу, - упирается она, пытаясь избежать неизбежного.
- Тогда мне придется войти им в тебя.
Она жалостливо всхлипывает и склоняется ниже. Горячее дыхание обжигает головку члена, через мгновение влажные губы обхватывают ее. Ярослав резко выдыхает, сквозь сжатые зубы и неумолимо толкается вперед. Она испуганно отступает, но его пальцы уже в ее волосах и мягко, но уверенно давят на затылок, заставляя открывать рот шире и принимать его член на всю длину. Она давится и мотает головой, но он не позволяет освободиться, холодно советуя дышать носом. Он не двигается какое - то время, ровно до того мгновения когда она выравнивает дыхание, потом тянет за волосы вверх и тут же толкает вниз. Он ускоряет ритм, приближая сладкую развязку и не отводя напряженного взгляда от влажных губ, скользящих по его члену. Она инстинктивно дергается, почувствовав первые спазмы, но он не дает ей слететь, вынуждая глотать всю сперму до последней капли. Разрядка в соблазнительный рот не дает желанного единения. Он должен быть в ней. И он притягивает ее к себе, целует, слизывая слезинки со щек.
