— Ты издеваешься? Блин, помыть бы тебе рот с мылом, — сокрушалась я.
— Ой, да ладно, тоже мне фиалка нашлась, а то я не видела тебя после тех длительных каникул, живого места не было, — расхохоталась Машка.
Крыть мне было нечем. Глеб действительно на мне живого места не оставил. Нужно было быть слепым, чтобы не разглядеть следы у меня на шее. А губы, превратившиеся в вареники — и вовсе сдали с потрохами.
До сих пор вспоминать стыдно.
Те новогодние каникулы я не забуду до конца своей жизни.
— А если серьезно, — заговорила я, глядя на Машку, — я тебе благодарна очень, Маш, — я улыбнулась.
После праздников мы с Глебом вернулись в город. Вместе. На мои тщетные попытки найти отдельное жилье был мгновенно наложен запрет. Он даже слышать ничего не хотел, как с цепи тогда сорвался. Я его не понимала. Какой нормальный мужик захочет так быстро терять свободу почти сразу после развода, и уж тем более вешать себе на шею балласт в лице едва знакомой девицы.
К тому же беременности не случилось, я выдохнула и в том, чтобы съехаться не было необходимости.
Если, конечно, не брать в расчет отсутствие у меня жилья.
Впрочем, сопротивлялась я недолго. Так, поотнекивалась ради приличия и плюнула на все на свете.
Но на работу все же устроилась. Вот к Глебу и устроилась, так что, за исключением тех редких моментов, когда ему нужно было уехать из города, мы все время находились рядом. Каждую минуту.
Это казалось сумасшествием, но вопреки моим ожиданиям, чем больше я мы были вместе, тем сложнее мне было расставаться.
Из университета я ушла. Если быть точнее, взяла академический отпуск. Так, на всякий случай, ведь должен же всегда оставаться план «Б». Глеб же не понимал, зачем мне этот план.
В отличие от меня, он был уверен в том, что я поступлю. И оказался прав.
Просто взял и исполнил мою давнюю мечту. Такой вот получился своеобразны дел Мороз.
Что касается моей расстроившейся свадьбы, все решилось само собой. Пашка самоизолировался, потом до меня донеслись слухи, что он женился на дочери какой-то шишки. Родители несколько месяцев делали вид, что меня не существует, но потом сами вышли на связь. Теплых чувств у нас не случилось, но иногда общаемся. Жизнь постепенно наладилась.
— Ты счастлива? — вдруг спросила Машка.
— Очень, — призналась я честно.
— Ну и отлично, значит, все не зря.
Я собиралась было ответить, но из прихожей вдруг донеслись какие-то звуки.
— Что это? — насторожилась я, точно зная, что кроме нас с Машкой, в квартире никого нет.
— Сейчас гляну, — бросила Машка и выбежала из кухни.
Я прислушалась. Шаги и чьи-то голоса.
В кухню вернулась Машка.
— Сюрприииззз, — взвизгнула подруга, а следом вошел Глеб.
Я сначала замерла от неожиданности. В себя пришла спустя секунду, запищала, как ненормальная и, подбежав к своему дикарю, запрыгнула на него и повисла на шее.
— Тише-тише, с ног меня собьешь.
— Глеб, вернулся, — забив на наблюдающую за нами Машку, я обхватила его лицо руками и, как оголодавшая самка, набросилась на его губы.
Мамочки, как же я все-таки скучала, оказывается.
— Вы тут только маленьки Глебиков делать не начинайте, ладно? — подала голос Машка.
— Маша! — в кухне раздался еще один голос. Олег.
— А что Маша, ты посмотри на них, не ровен час.
Рассмеявшись, я уткнулась в шею Глеба. Машка такая Машка.
— Ты же должен был только через пять дней вернуться, — прошептала я.
— Соскучился. Но если ты нет, я могу через пять дней вернуться.
— Цыц.
— Так-с, — тем временем снова заговорила Машка, — мясо нам не понадобится, так что с твоего позволения, уберу-ка я все это дело в морозильник.
Олег тем временем прошел на кухню и поставил на стол два больших пакета с контейнерами, а я вдруг вспомнила, что не помыла после мяса руки.
Упс.
Глеб опустил меня на пол.
— А это что? — я кивнула на пакеты.
— Праздничный ужин, — тут же отозвалась Машка.
— А что празднуем? — не поняла я.
— Аляяя, — выдохнули все трое.
— Что? — я развела руками.
— Во-первых, возвращение этих оболтусов, во-вторых, твое поступление, ой да не смотри на меня так, все уже давно все знали, ты одна сомневалась, и в-третьих.
— Это я уже сам, — перебил ее Глеб.
— Что сам? — я непонимающе заморгала.
Глеб вздохнул, сунул руку в карман.
— Я хотел за ужином, но у твоей подруги слишком длинный язык, — пробурчал Глеб, скорчив рожицу Машке.
— Если бы не я, у тебя бы вообще сейчас не было повода.
— Аль.
Я молча наблюдала, как Глеб опускается на одно колено. Божечки-кошечки, он что…Он серьезно?
— Алин, выходи за меня, а? — произнес Глеб, открыв передо мною коробочку.
Я выпучила на него глаза, потом посмотрела на улыбающихся Олега и Машку, и нервно сглотнула.
— Ой, да согласна она, не видишь, что ли, — затянувшуюся паузу прервала Машка, — давай надевай ей кольцо, все тут голодные.
— Маша! — одновременно вскрикнули я, Олег и Глеб.
— Что, Маша? Ты же согласна?
— Согласна, — выпалила я, едва сдерживая рвущийся наружу смех.
У нас все не как у людей, честное слово.
— Это кошмар какой-то, — рассмеялся Глеб, потом взял мою руку, достал из коробочки кольцо и уже собирался надеть его на палец, как я снова вспомнила о немытых руках.
— Ой, нет, — я одернула руку.
— Нет? — лицо Глеба и остальных нужно было видеть.
— Ну руки надо помыть, грязные после мяса.
— Аля! — все трое хором возмутились.
— Что Аля?
— Я тебя поздравляю, брат, — хохотнул Олег, — у тебя такая же долбанутая женушка будет.
— Нет уж, давай сюда ручку, дорогая, — Глеб снова перехватил мое запястье, надел кольцо и добавил: — только попробуй снять.
Да я и не собиралась.
Конец
