Смущенная собственными мыслями, Руби оставила спящих сыновей. Она устала и сама хотела спать. Сердце ее стало неровно биться. Хотела спать? Вместе с Сандером? В одной постели?
Внутренняя отделка виллы была великолепной. Комната для гостей, которую Анна показала Руби и в которой та предпочла бы остаться на ночь, была элегантно отделана в стиле модерн и обставлена строгой мебелью в белых и серо-коричневых тонах. Стены украшали средиземноморские пейзажи, их голубые и зеленые краски красиво оттеняли общий фон.
Из комнаты близнецов Руби направилась в комнату, предназначенную для них с Сандером — но совсем не для того, чтобы взглянуть на большую кровать и дать волю воображению, дразнившему ее. Она уверяла себя, что всего лишь собирается распаковать свои чемоданы. Однако, открыв дверь, она увидела, что чемоданы исчезли. Сквозь открытую дверь ванной комнаты доносился острый лимонный запах мыла и слышался шум льющейся воды.
Сандер убрал ее чемоданы? Может быть, он заявил Анне, что не желает делить с ней свою постель? Чувство облегчения смешалось с протестом. Руби нравилась Анна, и она не хотела, чтобы экономка думала, будто Сандер отвергает ее. Это было бы унизительно. Более унизительно, чем рыдать в одиночестве, изнемогая от желания к мужу.
Руби взволнованно переступила с ноги на ногу, а затем замерла, когда из ванной вышел Сандер.
Бедра его были обернуты полотенцем. Тело было влажным после душа. Он отбросил белое полотенце в сторону и стоял теперь полностью обнаженным. Руби залюбовалась загорелой фигурой с широкими плечами, мощными мускулами груди, твердым бугристым животом. Черные завитки, покрывавшие грудь Сандера и узкой дорожкой спускавшиеся вниз, еще больше подчеркивали его мужественность, и Руби не смогла отвести от них глаз. Она была зачарована этой чувственной картиной.
Не надо смотреть на него! Не надо вспоминать, не надо чувствовать! Но она уже не владела собой. Всего лишь взглянув на Сандера, молодая женщина ощутила желание, которое захлестнуло ее с головой. Кровь стала медленно закипать. По телу пробежала горячая волна.
Ее собственная страсть обескуражила Руби. Она прожила шесть лет, не испытывая никаких сексуальных потребностей, а сейчас, едва взглянув на Сандера, почувствовала непреодолимое и, казалось бы, чуждое ей желание, которое грозило поглотить ее. Мысль об этом жгла тело, учащала пульс, бьющийся где-то в низу живота…
«Это Руби виновата в том, что я хочу ее», — сказал себе Сандер. Именно она — с ее нежным ртом, призывным взглядом, ненасытной потребностью — виновата в том, что он не в силах сдержаться. Это из-за нее он теряет контроль над собой и своими эмоциями.
Они словно попали в шторм, и смерч грозил поглотить их обоих. Руби чувствовала, как давит на нее их взаимное влечение друг к другу. Ее охватил страх. Она не хотела этого. Ей было очень стыдно. Оторвав взгляд от Сандера, она стремительно направилась к двери, охваченная паникой. Но Сандер опередил ее. Он преградил ей дорогу, и Руби, наткнувшись на него, испытала шок.
Слезы гнева — на себя, на него, на мучительное желание, переполнявшее ее, — навернулись на глаза, и Руби, сжав кулачки, стала колотить по его груди. Сандер схватил ее за запястья.
— Я не хочу это чувствовать! — плача, воскликнула она.
— Но ты чувствуешь это. Ты хочешь меня, — хрипло произнес Сандер, закрывая ей рот страстным и жестким поцелуем.
Вкус ее губ пробудил в нем огонь, который он был не в силах обуздать. Руби тихо застонала, когда он целовал ее, и задрожала в его объятиях. Это чуть не свело Сандера с ума, все окружающее перестало для него существовать, все мысли исчезли из головы. Он страстно жаждал удовлетворить Руби, и ему казалось, что он рожден именно для этого.
Каждый стон, который она издавала, малейшее содрогание ее тела, любое движение в ответ на его ласки возбуждающе действовали на него. Сандер мечтал стать для нее единственным мужчиной. Бледная шелковистая кожа женщины пробудила в нем желание вновь и вновь прикасаться к ней. Рукам его уже были знакомы ее упругие груди, но Сандер хотел снова ощутить их в своих руках. Его губы, язык и зубы уже возбуждали темные припухшие соски, но сейчас он собирался доставить ей еще одно удовольствие. Он хотел положить руку на плоский живот Руби и услышать, как она сдавленно вскрикнет, будто не совладав с собой. Он хотел раздвинуть стройные ноги женщины и услышать тихий стон, сорвавшийся с ее губ. А он насладится, лаская повлажневшее лоно, ожидающее его…
Волны страсти охватили Руби, все глубже затягивая ее в чувственный омут. Она как будто была неопытным пловцом, попавшим в глубокие воды. С каждым прикосновением кончика его языка к самому чувствительному местечку Руби все глубже погружалась в этот омут, пока в мире не осталось ничего, кроме горячих прикосновений языка Сандера.
Позже, когда она стала ритмично двигаться вместе с ним, побуждая его взорваться от напряжения, Сандер понял необычайно ясно: Руби несомненно влечет к нему, но и его неудержимо тянет к ней.
Глава 9
Сидя в тенистой беседке, увитой виноградом, Руби наблюдала за тем, как близнецы плещутся в бассейне под бдительным присмотром Сандера. Прошло шесть недель с тех пор как они приехали на остров, и мальчикам полюбилась их новая жизнь. Они обожали Сандера. Он оказался хорошим отцом, вынуждена была признать Руби. Он уделял сыновьям время и внимание, но важнее всего была его любовь. Руби взглянула в сторону дома. Анна скоро должна принести ланч. Неожиданно холодок пробежал по ее спине.
Сегодня утром Руби убедилась в том, что она беременна. Завтраки, которые она не могла съедать по утрам, усталость, охватывавшая ее днем, небольшое увеличение грудей — все могло иметь иное объяснение, но к этому теперь прибавилась и задержка месячных.
Сердце ее затрепетало. «Больше никаких детей», — предупреждал Сандер. Он заставил Руби принимать противозачаточные таблетки. Она и принимала их, не пропустив ни одной, но симптомы у нее те же, что и при беременности. Сандер разозлится, конечно, и даже разъярится. Но что он сможет сделать? Она — его жена и забеременела от него, хотя он против этого ребенка.
Руби почувствовала, что к горлу подступила тошнота, а на лбу выступила испарина. Судя по всему, Анна уже подозревает что-то. Анна оказалась ангелом, обожавшим детей, — она стала для них почти бабушкой. К тому же Анна в свое время заменила мать Сандеру, его сестре и брату. А теперь она заметила, что Руби быстро устает и чувствует себя неважно, и взяла на себя заботу о близнецах, добродушно похлопав молодую женщину по руке, когда та пыталась объяснить свое состояние переменой климата.
