Тугой корсаж подчеркивал высокую крепкую грудь, и при тонкой талии у нее были довольно широкие бедра, которые обещали в свое время превратить роды в естественное и легкое дело. Лет шестнадцать, подумал Кадфаэль. Самое любопытное - оказалось, что ждет она его, и когда он направил мула в ее сторону, она повернулась на своем насесте, посмотрела на монаха с доверчивой улыбкой, как бы приветствуя его, а когда тот приблизился, соскользнула со стены, сбросив с колен остатки ореховой скорлупы, и резко отряхнула юбку жестом человека, приготовившегося действовать.
- Брат, мне нужно поговорить с тобой, - сказала она решительно и положила маленькую дочерна загорелую руку на шею мула. - Ты можешь сойти и посидеть со мной?
Ее лицо еще сохраняло детскость, но сквозь нее уже начала проглядывать женщина: младенческая пухлость исчезла, уступая место утонченным очертаниям скул и подбородка. Под коричневым, такого же оттенка, как скорлупа орехов, загаром проглядывала румяная кожа, губы были красными и похожими на лепестки полураскрывшейся розы. Густая копна коротких волос отливала каштаново-рыжим цветом, такого же цвета были глаза, но чуть темнее и опушены черными ресницами. Никак не крестьянская девушка, хоть и предпочитающая ходить босиком и явно пренебрегающая украшениями. Во всем ее облике сквозило сознание того, что она богатая наследница и что с ней нельзя не считаться.
- Охотно, - немедленно отозвался Кадфаэль на предложение девушки и спешился. Девушка, не ожидавшая, очевидно, такого безоговорочного согласия, когда объяснений не требуют и не предлагают, отступила на шаг, а увидев, что монах, когда слез с мула, оказался всего на полголовы выше ее, вдруг решилась и улыбнулась ему широко и лучезарно.
- Наверное, мы хорошо поговорим. Что же ты молчишь и даже не спрашиваешь, кто я?
- Думаю, я знаю, кто ты, - возразил Кадфаэль, привязывал поводья к скобе в стене. - Ты скорее всего Айсуда Фориет. Остальных я уже видел, и мне говорили, что ты самая младшая в этой компании.
- Он говорил обо мне? - немедленно отозвалась девушка с горячим интересом, однако без видимой тревоги.
- Он упомянул о тебе в разговоре с другими, но это дошло и до моих ушей.
- И что же он говорил обо мне? - спросила она прямо, выпятив крепкий подбородок. - Это тоже дошло до твоих ушей?
- Я понял так, что ты вроде младшей сестренки. - Кадфаэль почувствовал, что не только не может солгать этой девочке, но и что, говоря с ней, не стоит смягчать правду.
Она улыбнулась и задумалась, как взвешивающий свои шансы на поле битвы уверенный в победе командир.
- Он не очень-то обращал на меня внимание. Ничего! Обратит.
- Если бы он слушался меня, я посоветовал бы ему сделать это теперь же, - с должным почтением произнес Кадфаэль. - Ну вот, Айсуда, я здесь, как ты хотела. Пойдем сядем и расскажи, зачем я тебе нужен.
- Считается, что вы, братья, не должны иметь дела с женщинами, начала Айсуда. Она опять уселась на стенке и оттуда тепло улыбнулась Кадфаэлю. - По крайней мере, ему не будет грозить опасность от нее. Да и все равно это безумие долго не продлится. Могу я узнать твое имя, раз уж мое ты знаешь?
- Меня зовут Кадфаэль, я валлиец из Трефрива.
- Моя первая няня была валлийка, - сказала Айсуда, наклонилась, сорвала тоненькую травинку и прикусила ее своими белыми, крепкими зубами. Наверное, ты, Кадфаэль, не всегда был монахом, уж слишком много ты знаешь.
- Я встречал монахов, живших в монастыре с детства, с восьми лет, ответил Кадфаэль серьезно, - и они знали больше, чем я смог бы узнать за всю свою жизнь, и только одному Господу Богу ведомо, как им это удавалось. А я - я до сорока лет жил в миру и только потом пришел в монастырь. Мои знания ограничены. Но всем, что я знаю, я поделюсь с тобой. Полагаю, ты хочешь услышать о Мэриете.
- Не о "брате Мэриете"? - проговорила она, быстро, по-кошачьи ловко уцепившись за его слова.
- Пока еще нет. Пройдет еще время, прежде чем его можно будет так назвать.
- Никогда! - заявила девушка твердо и уверенно. - До этого не дойдет. Он не должен. - Она повернула голову и посмотрела в лицо Кадфаэлю надменным и властным взглядом. - Он мой, - коротко сказала она. - Мэриет мой, известно ему об этом или нет. И никому, кроме меня, принадлежать он не будет.
Глава шестая
Спрашивай обо всем, о чем хочешь узнать, - сказал Кадфаэль, ерзая на стенке в поисках места, где камни были бы не такими острыми. - А потом и я спрошу тебя кое о чем.
- И ты расскажешь мне честно все, что мне нужно знать? Все-все? - с вызовом спросила девушка. Ее голос был высоким и чистым, говорила она по-детски прямо, но и по-хозяйски властно.
- Да. - Кадфаэль понимал, что она справится с тем, что услышит, она готова к этому. Кто лучше ее знал Мэриета, причину стольких беспокойств?
- Что он предпринимает, чтобы ему разрешили дать обет? Каких врагов нажил? Какие глупости натворил в этом своем стремлении к мученичеству? Расскажи все, что с ним случилось после того, как он уехал от меня. - Она так и сказала - "от меня", а не "от нас".
Кадфаэль рассказал. И хотя он осторожно выбирал слова, изложил всю правду. Айсуда слушала, не проронив ни звука, сдержанно, оставаясь все время начеку. Временами она кивала, соглашаясь, трясла головой, протестуя против безрассудств Мэриета, внезапно на ее лице на мгновение мелькала улыбка, когда ей было понятно, чем продиктованы поступки ее избранника, то, чего Кадфаэль полностью понять не мог. В конце он рассказал о наказании, которому подвергся Мэриет, и даже, что вообще-то было не очень благоразумно, о сожженном локоне, причине того, что юноша впал в грех. Кадфаэль заметил, что и это не удивило Айсуду и не очень огорчило. Лишь на секунду она задумалась.
- Если бы ты знал, какие порки ему приходилось сносить раньше! Этим его не проймешь. А твой брат Жером сжег то, что напоминало о ней, и хорошо сделал. Значит, скоро бросит валять дурака, раз не осталось приманки.
Кадфаэль догадался, что девушка, очевидно, уловила мелькнувшее у него подозрение, что все дело в женской ревности. Айсуда повернулась к нему и улыбнулась. Что-то явно забавляло ее.
- О, я видела, ты встретил их! Я все видела, а вы и не подозревали об этом. Ты считаешь ее хорошенькой? Конечно считаешь. А уж она-то наверняка постаралась приглянуться тебе, быть милой и ласковой, - да-да, тебе, можешь быть в этом уверен. Зачем ей охотиться за Найджелом, он и так у нее на крючке, это единственная рыбка, которую на самом деле она хочет иметь. Но она ничего не может с собой поделать и при всяком случае забрасывает удочку. Конечно, это она дала Мэриету прядь волос! Она ни одного мужчину не может пропустить.
Это в точности совпадало с тем, о чем подумал Кадфаэль, увидев Розвиту. Он промолчал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
