Мужчина глубоко вздохнул. Он живо вообразил себе, каким ужасом могли обернуться столь невинные замечания юноши. Скорее всего, весной жители Побочного Кловелла не покидали своих домов без противогазов и бронежилетов. Солнце, резво сияющее наверху, скрылось за одним из цветных образований; его лучи приобрели голубой оттенок, наполняя улицы скребущимся изнутри холодом. Тео сделал вывод, что перетекающие пятна являются не чем иным, как облаками, и никакой опасности не представляют. Светофор на другой стороне дороги запиликал. Несколько раз моргнул, прежде чем переключиться на красный свет, в то время как Норман замер на краю тротуара, расслабленно покачиваясь взад-вперед.
– А я думал, у вас все наоборот должно быть. И дорогу вы переходите на красный, – смущенно поделился своими домыслами Тео, поправляя сползшие на кончик носа очки. Растянувшееся перед парочкой шоссе пустовало, и было абсолютно неясно, зачем светофор исправно работал в том месте, где машины появлялись в сотню раз реже пешеходов. Норман неподвижно стоял на месте. Он дожидался разрешения двинуться, и мужчина заключил, что к правилам дорожного движения в Побочном Потоке относятся намного строже, чем в Основном. Лишиться головы или попасть в тюрьму только за то, что ты торопился перебежать дорогу, казалось до глупости отвратительным.
– Я мог бы с тем же успехом подивиться, что вы этого не делаете, – с громким смешком парировал молодой человек, делая шаг вперед, стоило сигналу смениться на зеленый. – К сожалению, я знаю об Основном Потоке не так много, как мне хотелось бы. Впрочем, чем больше в наших мирах общих правил, тем лучше.
Тео согласно кивнул, засеменив следом. Как только шоссе осталось позади, слуха мужчины коснулся едва различимый звук, напоминающий цоканье копыт. Впрочем, имелось в этом шуме что-то ненатуральное. Татуированный повернул голову, пытаясь идентифицировать источник, – он начал свыкаться с мыслью, что все вокруг него не поддавалось никакой логике, однако любопытство успешно брало верх над здравомыслием. Тео жаждал впитать в себя как можно больше новой информации, даже если это вынуждало его каждую секунду внимательно осматриваться, принюхиваться и прислушиваться. В дальнем конце дороги показалось средство передвижения. Сперва оно напомнило мужчине обыкновенный автомобиль, но по мере приближения его силуэт становился все более странным, неестественно удлиняясь и растягиваясь. Тео потребовалось больше пяти секунд, чтобы заметить, что у транспорта напрочь отсутствуют колеса, но он вовсе не парит над поверхностью асфальта, а скорее непостижимым образом переливается по нему. Будто… густая жидкость? При появлении объекта Норман напрягся, после чего подозвал собеседника к себе одним жестом. Так же молча он ухватил того за запястье и бесцеремонно утащил в сторону – подальше от дороги.
– Молчи, не двигайся с места и не рассматривай это. Отвернись, – едва слышно, но четко процедил юный ученый сквозь зубы. Мужчина поспешил выполнить его приказание. Любопытство клокотало в груди Тео, но идея ослушаться настоятельного совета в подобной ситуации казалась ему абсурдной. Норман знал, о чем говорил.
К побрякивающему звуку добавилось гудение, отдавшееся волной раздражения в области затылка, – мужчина отчетливо ощутил, как сердце в его груди забилось быстрее, чем прежде. Норман, стоящий напротив, прищурился, неотрывно глядя в сторону дороги и удерживая Тео, чтобы тот не мог повернуться. Пугающее транспортное средство становилось все ближе. В то мгновение, когда оно оказалось прямиком за спиной мужчины, татуированный почувствовал нахлынувшую волну паники и беспомощности. Редкие горожане вокруг двигались, как ни в чем не бывало, изредка бесцельно переговариваясь между собой, и казалось, будто странный объект не беспокоил никого из них. Только одна невысокая фигурка, подробно разглядеть которую близорукому Тео помешало расстояние, замерла на месте так же, как это сделала парочка, потупив голову и опустив глаза в землю. Тарахтение постепенно смолкло. Затишье свидетельствовало о том, что средство передвижения уже достаточно далеко, но Норман отпустил мужчину только тогда, когда оно и вовсе скрылось из виду. Тео метнул любопытный взгляд в сторону незнакомой фигурки, однако та успела раствориться в теплой пустоте улицы.
– И что это было? Почему, кстати, только мы этого опасаемся? Я не заметил, чтобы оно вызвало страх хоть у кого-то из мирного насе…
Норман негодующе сверкнул глазами, тотчас же прижимая палец к губам собеседника. Кое-кто из прохожих замер неподалеку, фокусируя на парочке бессмысленный взгляд, но уже через мгновение снова двинулся вперед, неловко покачиваясь из стороны в сторону. Юноша пробормотал что-то под нос. Отступив от мужчины на расстояние нескольких шагов, он наконец сумел хоть немного расслабиться. Тео же недовольно нахмурился, припоминая, что сам Норман разрешил ему задавать любые вопросы.
– Прости, я немного нервничаю, – поспешил объясниться юный ученый, переплетая пальцы на руках. – Мне меньше всего на свете хотелось бы навлечь на тебя неприятности из-за собственной неосторожности.
Солнце игриво блеснуло на стеклах очков мужчины, после чего скользнуло вниз по ткани его толстовки, приятным теплом касаясь кожи ладоней. Тео улыбнулся, пожимая плечами:
– Значит, мне не стоит спрашивать тебя ни о чем?
– О нет, что ты. Я же обещал. Я никогда не пустословлю, особенно в таких важных делах.
В голосе Нормана появились отчетливые нотки возмущения, в то время как сам парень скрестил длинные руки на груди.
– Просто я думаю, что первое время нам стоит быть более внимательными к мелочам. Если ты спрашиваешь меня о чем-либо на улице, убедись, что никто не подслушивает. Говори негромко – так, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Мирное население города едва ли представляет для нас серьезную опасность, но, как ты мог уже заметить, оно функционирует, словно единый организм. Ты можешь завести с каждым из них беседу о погоде, новом печенье, которое начали продавать в пекарне на углу, или, к примеру, о том, какой цвет будет модным в следующем сезоне, но на более вразумительные темы с ними лучше не пытаться говорить. Все, что ты произнесешь в их присутствии, может быть сочтено чрезмерно вызывающим. Чрезмерно подозрительным! И эти гадкие марионетки поспешат тотчас же донести на тебя Власти. И вот тогда будет действительно страшно.
Тео закусил губу. В молчании парочка минула сквер с цветами невероятного размера и свернула на дорожку, ведущую к парку.
– Лучше всего на секретные темы общаться дома, но в экстренных ситуациях нам приходится заниматься этим прямо на улицах. Тогда мы вынуждены искать наименее людные места, где возможность попасться сводится к нулю. Правда, и это не всегда помогает, так как вездесущие Представители могут оказаться где угодно. Для них ничего не стоит влезть на вершину высокого дерева или опуститься глубоко под воду. Это действительно досаждает. Поэтому я не понимаю, какого черта нам понадобилось покидать надежное убежище и прямо сейчас самостоятельно добираться до места.
Юный ученый всплеснул руками, после чего ссутулился, пряча тонкие кисти в карманах медицинского халата. Дорожка постепенно сузилась, и теперь парочка едва помещалась на ней, шагая бок о бок.
– Выходит, мирные жители не совсем разумны? Я заметил, что они не реагируют практически ни на что вокруг, – брови Тео удивленно поползли вверх, в то время как он сам поднялся на бордюр, пытаясь удержать на нем равновесие. – Они выглядят, как… боты? Типичные игровые боты, точно. Я привык, что в нашем городе многих напрягал мой внешний вид, но здесь всем абсолютно все равно. Понимаю, ваши горожане наверняка насмотрелись на куда более странные вещи, чем я сам, и все же… Значит, Власть их не пугает? Или у них в программе заложено отсутствие возможности нарушить закон?
Норман легким движением поддержал балансирующего мужчину за предплечье, помогая тому не упасть.
– Никто не знает. В массовых казнях нередко страдали и мирные жители, но, тем не менее, мы никогда не замечали в них тяги к переменам. Не замечали желания добиться минимальной справедливости, отстоять свои права на свободу. Они совершенно безынициативны и при этом с покорностью ручных обезьянок готовы докладывать Власти о мельчайших наших нарушениях. Сами по себе они доставляют мало неприятностей, однако нам было бы куда удобнее существовать, являйся население Кловелла полностью нейтральным. Я уж не говорю о том, что оно могло бы нам помогать.
Юный ученый хмыкнул. Крепче сцепил пальцы на руке собеседника, когда тот оступился.
– Да уж, действительно тяжело, – Тео прыжком спустился с бордюра на твердый асфальт. Несколько мгновений он в задумчивости кусал нижнюю губу, пытаясь понять, что именно не дает ему покоя. – Значит, всякий, кто принимает определенные меры предосторожности…
