У Мейсона заблестели глаза.
— Отличная работа, Пол, — похвалил адвокат.
— Тогда мы обратились в электрокомпанию и попросили ознакомить нас со списком недавно подключенных абонентов на тот случай, если эта Дорис и Греггори Фриман живут где-то здесь. И что ты думаешь? Оказывается, две недели назад был подключен свет в квартире Дорис Фриман, поселившейся в Балбоа-апартамент на Западной Ордвей стрит, семьсот двадцать один, в шестьсот девятом номере. Живет она одна, и о ней пока ничего неизвестно.
— А нельзя ли что-нибудь выяснить о разговоре через местный коммутатор?
— Как ты думаешь, за что мои парни получают деньги? — усмехнулся Дрейк. — Мы сразу же выяснили, что в холле имеется свой коммутатор, возле которого постоянно кто-то дежурит. Работы у оператора не слишком много, поэтому они ведут учет всех телефонных переговоров с регистрацией квартир, из которых поступают заказы. Нам не хотелось обращаться с расспросами непосредственно к оператору, поэтому мы под благовидным предлогом затащили его в буфет, а мои парни тем временем заглянули в журнал. К сожалению, точное время в журнале не отмечается, указывается только дата. Так вот, шестнадцатого июня из квартиры номер шестьсот девять заказывали разговор с абонентом по номеру Юг, девять сорок три шестьдесят два. Поскольку этот вызов на шестнадцатое число записан первым, то можно предположить, что звонили вскоре после полуночи.
— Где этот журнал?
— Остался на месте. Но мы сфотографировали страницу, на которой произведена эта запись. Таким образом, если журнал вдруг пропадет перед судом, у нас останется вещественное доказательство.
— Прекрасно! — воскликнул Мейсон. — Не исключено, что нам придется использовать этот журнал на процессе. Кстати, Пол, есть ли у тебя толковый оперативник, которому можно было бы поручить ответственное дело? Надежный во всех отношениях?
— Разумеется. Рекомендую хотя бы Денни Спейра. Это он фотографировал журнал.
— Ты за него ручаешься?
— Он один из лучших моих оперативников. Ты же должен помнить, Перри. Мы его использовали во время процесса Элитейринга.
— Хорошо, — кивнул Мейсон. — Пусть он придет ко мне… Впрочем, пошли его туда сам…
— В Балбоа-апартментс?
— Да.
— Будет сделано… Если у тебя больше поручений нет, Перри, тогда я пойду работать, — сказал Дрейк, поднимаясь.
14
Пол Дрейк припарковал машину возле самого тротуара перед Балбоа-апартментс. Денни Спейр, неприметный мужчина в широкополой шляпе, нахлобученной на каштановые волосы с рыжеватым отливом, вопросительно посмотрел на Мейсона. Спейра никто не принял бы за детектива — настолько простодушно было его лицо с широко раскрытыми от удивления глазами и полуоткрытым ртом. Его внешность ассоциировалась с типичным провинциалом, приехавшим в большой город.
— Что конкретно я должен делать? — спросил Спейр.
— Мы поднимемся и позвоним у двери ее квартиры, — начал инструктировать Мейсон. — Вам же надо так рассчитать время, чтобы когда женщина откроет дверь, вы могли с независимым видом спуститься по лестнице и хорошо разглядеть ее. Но при этом нужно сделать так, чтобы она не обратила на вас внимания. Вы же должны как следует запомнить ее внешность. На тот случай, если наш номер не пройдет, позднее вы позвоните у ее двери сами, придумав благовидный предлог. Например, что разыскиваете девушку, проживающую в этом доме. Впоследствии вам придется следить за этой женщиной. Мы оставляем вам машину, а сами уедем на такси. Все понятно?
— Вполне, — ответил Спейр.
— Возможно, она будет следить за нами, когда мы выйдем от нее. Она должна заволноваться, именно для этого мы и нанесем ей визит. Мне, правда, пока не ясно, одна она действовала, или у нее есть сообщник. А это важно.
— А если она позвонит по телефону?
— Она не станет этого делать. Мы постараемся внушить ей, что телефон прослушивается.
— Но если вы возбудите ее подозрения, то она будет ожидать за собой «хвост».
— Тут уж ничего не поделаешь. Вам придется пустить в ход все свое мастерство.
— Хорошо, — согласился оперативник. — Но тогда лучше объехать вокруг квартала и высадить меня на углу. Кто-нибудь из ее друзей или знакомых может увидеть нас из окна. В этом случае получится накладка.
Дрейк кивнул, принимая предложение Спейра.
Первыми вошли в вестибюль Мейсон и Дрейк, всем своим видом показывая, что они не торопятся и явились сюда просто нанести кому-то визит вежливости. Зато у идущего позади Спейра на лице было написано, что у него каждая минута на учете. В вестибюле находился какой-то толстяк, развалившийся в кресле. Он рассеянно посмотрел, как Спейр довольно невежливо толкнул Мейсона и Дрейка, торопясь к кабине лифта, что вполне естественно для занятого человека.
Мейсон и Дрейк вышли вместе, а Спейр поднялся еще на один этаж. Покинув лифт, оперативник спустился на пролет лестницы и видел, как у одной из дверей звонили Мейсон и Дрейк.
Почти сразу же за дверью послышались шаги, и щелкнул замок. Дверь отворилась, и на посетителей вопросительно посмотрела несимпатичная женщина лет двадцати пяти, с карими глазами и твердой линией губ.
— Вы Дорис Фриман? — довольно громко спросил Мейсон.
— Да. Что вы хотите?
Мейсон отошел в сторону, чтобы спускавшийся сверху Денни Спейр смог как следует разглядеть лицо женщины.
— Вряд ли коридор будет подходящим местом для нашего разговора, — заметил адвокат.
— Вы продаете подписку на журналы? — спросила она.
— Нет.
— Значит, вы представители страховой компании?
— Тоже нет.
— Но вы что-то продаете?
— Нет.
— Чего же вы хотите? — удивилась Дорис Фриман.
— Задать вам несколько вопросов.
Тонкие губы женщины сжались еще решительнее. В глазах мелькнул страх.
— Кто вы такие?
— Собираем кое-какие данные.
— Не понимаю, о чем вы говорите!
Мейсон прошел мимо женщины в прихожую. Дрейк последовал за ним.
Хозяйка осталась стоять в дверях. На ней был аккуратный халат, облегающий ее довольно приятную фигуру с округлыми формами. На ней не было никакой косметики, прямые волосы зачесаны назад. Теперь она уже с явным испугом переводила взгляд с Мейсона на Дрейка и обратно.
— Так в чем же дело, господа?
Мейсон, который все это время довольно бесцеремонно рассматривал женщину, чуть заметно кивнул головой детективу.
— Важно, чтобы вы правдиво ответили на наши вопросы, — начал адвокат решительным тоном. — Если будете лгать, то у вас будут крупные неприятности. Вы понимаете?
— Да что вы хотите в конце концов?
— Вы замужем?
— Какое вам дело?
— Здесь спрашиваем мы! — властно сказал Мейсон. — Вам следует только отвечать на наши вопросы. Итак, вы замужем?
— Замужем.
— Где вы жили до приезда сюда?
— Я не намерена отвечать на такие вопросы!
— Ну что же, это самое лучшее доказательство ее вины, — усмехнулся Мейсон, бросив красноречивый взгляд на Дрейка.
— Да, но, возможно, этого будет недостаточно, — задумчиво сказал детектив.
— Вы ведь проживали в Сентервилле, не так ли? — обратился Мейсон к хозяйке квартиры. — Не стоит отпираться. Рано или поздно вам придется это признать.
— Разве жить в Сентервилле является преступлением? — спросила она.
— Чего тебе еще нужно? — повернулся Мейсон к Дрейку. — Если бы она не имела к этому отношения, то не стала бы запираться!
Дорис Фриман схватила себя за горло, словно у нее перехватило дыхание. Она шагнула к стулу, на котором лежали какие-то вещи, и буквально рухнула на него, словно у нее подкосились ноги.
— Чего вы… Чего вы хотите?
— Как имя вашего мужа?
— Фриман…
— Я спрашиваю имя.
— Сэм.
— Что вы рассказываете нам сказки, если мы отлично знаем, что его зовут Греггори?! — рассмеялся Мейсон, грозно посмотрев на женщину.
Она сразу сникла, словно душа покидала ее тело.
— Если уж вы так хотите знать, то телефонная компания расследует жалобу, поскольку ваш телефон был использован для шантажа!
— И вовсе не для шантажа, — слабо запротестовала она. — Это вовсе нельзя назвать шантажом.
— Но вы же пытались получить деньги?!
— Конечно, я пыталась получить деньги, но они принадлежали мне.
— Кто вам в этом помогал?
— Это вас не касается.
— Разве вам не известно, что в этих целях запрещено использовать телефон?
— Не понимаю… Почему?
— Скажите, какая невинность! — воскликнул Мейсон. — Вы требовали, чтобы человек уплатил вам деньги, угрожая ему черт знает чем!
— Мы этого не делали…
— Чего именно?
— Не звонили ему с требованием уплаты денег. Этого по телефону мы не говорили.
— Кто это — «мы»? — спросил Дрейк.
Мейсон бросил на него предостерегающий взгляд, но было уже поздно.
— Я говорю только о себе, — заявила женщина.
