- Ты заметила, что здесь совершенно нет комаров? - Маргарита неловко поежилась. -Наверное, это из-за трав. Вон сколько их насушено кругом… Кто она вообще такая, как думаешь?
- Откуда же мне знать? - Мариночка пожала плечами, чуть отодвинув свой табурет, спиной прислонилась к массивному столу. - Спасибо, хоть кормить не забывает. Опять же одежду вернула. А то жили бы тут голыми среди мужиков!…
Заслышав далекий крик петуха, Маргарита вздрогнула.
- Что-то поздновато он кричит.
- А тут у них все на особый лад. - Буркнула Мариночка. - И петухи не вовремя кричат, и людей похищают. И вообще деревенька более, чем странная.
- Чем же она странная?
- Да всем. - Мариночка фыркнула. - Пока ты ногу свою лечила, я кое-что успела здесь рассмотреть. Так вот, дорогуша, жителей по моим наблюдениям здесь практически нет. Да и вся деревенька укладывается в две-три небольших улочки. Женщин почти нет, а мужики все больше на кулаков послереволюционных похожи - все, как один, хмурые, бородатые, обряжены в телогрейки, у каждого второго оружие.
- А что за оружие?
- Да всякое. Один тут даже с автоматом немецким бегал. Знаешь, как в фильмах показывают. И каска на голове болталась. С тех самых времен.
- Так, может, это кино?
Мариночка невесело улыбнулась.
- В кино, подруженька, если даже стреляют, то исключительно холостыми патронами.
- А если насилуют, то исключительно с презервативами. - В тон ей подхватила Маргарита.
- Вот-вот, а у них тут, похоже, все по-настоящему, никакой бутафории.
- Бред какой-то! - Маргарита покачала головой. - Колдунья, бандиты, мази знахарские… Хорошо, хоть электричество еще есть.
- И что с того? Электричество нынче везде, даже у людоедов с Амазонки. - Мариночка украдкой оглянулась на дверь. - Сдается мне, подруженька, что и нас с тобой оставили в живых не за красивые глаза.
- Думаешь, будут просить выкуп?
Мариночка покачала головой.
- Хочешь скажу, о чем спросила меня вчера эта баба-яга?
- Ты о Горбунье?
- Ну, да, о ком же еще! Так вот, она спросила, умею ли я вязать на спицах.
- А что ты?
- Я сказала, что нет.
- А она?
- Она успокоила меня: сказала, что научит. Дескать, и коврики будем вязать, и шали с варежками, и шапочки с носками.
- Ничего себе перспективка! Выходит, мы здесь на положении пленниц?
- Рабынь - я бы так выразилась… - Мариночка хотела было завершить начатую мысль, но произнести ничего не успела, потому что именно в эту минуту в помещение ввалилось двое мужчин. Тот, что поменьше ростом, был в каске и держал в кулаке нечто вроде чахлого букетика. Свободной рукой он теребил ремешок перекинутого за спину автомата и глупо улыбался. Автомат был и впрямь немецкий - из тех, что частенько показывают по телевизору. Именно об этом идиоте она только что рассказывала своей подруге. Второй тип был значительно выше и здоровее, но вид его тоже не обнадеживал. Заросший по самые брови клочковатой нечистой щетиной, он смотрел на девушек глумливым взором и мягко оглаживал торчащую из-за пояса рукоять. Сначала перепуганной Марго показалось, что это рукоятка обреза, но, присмотревшись, она разглядела огромный охотничий нож. Примерно таким же хлеборезом кареглазый Рэмбо рубил в фильмах своих многочисленных врагов. Впрочем, тесак бородатого богатыря был значительно больше, и, разумеется, это тоже не радовало…
Глава 14
Время, что и говорить, они подобрали удачное. Не так уж часто в эту глушь наезжал Тренер с очередным составом послушников. А потому, даже те немногие, что слонялись по лагерю без дела, были мобилизованы Лесником для охраны полигона. Атаман, судя по всему, застрял в городе еще на пару-тройку дней, так что присматривать за рядовым составом было по большому счету некому. Кроме того, о свеженьких пленницах знали пока не все обитатели Облучка, а потому и шансы оказаться в числе первых у них действительно имелись.
Тем не менее, гостей девушки явно не ждали и радоваться появлению незнакомых мужчин не спешили. Во всяком случае, восторга на их лицах ни Шнурок, ни Мох не заметили.
- Вот, значит, пришли… - Шнурок первый шагнул вперед, неловким движением протянул пучок сорванных по дороге цветов.
- Предположим, пришли. И что вам тут нужно? - Мариночка настороженно отступила на полшага. Ни протягиваемый ей букет, ни сладенькая улыбочка дарителя ее не обманули. Она уже успела составить себе первое представление о здешних обитателях и отлично понимала, что ждет их отнюдь не дружеское чаепитие, а серьезный разговор. Возможно, даже не разговор, а очередная жестокая схватка. Это для мужиков драки являются обычным делом, а для женщин любая потасовка столь же серьезна, сколь и жестока.
- Чего это подружка твоя не встает? - Пробасил здоровяк. - Все-таки гости в доме.
- А ты не видишь, что у нее с ногой? Ваш козел, между прочим, стрелял.
- Почему же наш? Вовсе даже не наш. - Шнурок продолжал улыбаться. - Мы-то как раз наоборот - с миром пожаловали.
- Это вы-то с миром?
- А как же? Вам ведь друзья по-любому нужны. Без друзей здесь трудно. Вот мы и станем друзьями. Зато потом не будет никаких непоняток. Кто сунется, всегда можете посылать к нам.
Шнурок старался говорить твердо и уверенно, однако сознавал, что звучат его слова не слишком убедительно. Да и как иначе, если он городил сейчас полную чушь. Никакой серьезной защиты ни он, ни даже Мох обещать девушкам не могли. Конечно, врать Шнурок научился еще в школе, и все же фальшь в его голосе Мариночка учуяла без особого труда.
- Ага, как же! Вы же у нас тут самые крутые, верно? - язвительно произнесла она. - Вас тут все, должно быть, боятся. И Горбунья, и Атаман…
Шнурок чуть нахмурился. В отличие от Мариночки способностей психоаналитика он в себе не ощущал, а потому никак не мог понять - смеются над ним или говорят серьезно.
- Ну… Все не все, но кое-что мы тоже можем.
- Что, например?
- Например, словечко за вас нужное замолвить - перед тем же Атаманом, от работ тяжелых освободить. - Шнурок продолжал еще хорохориться, хотя по лицу девушки было уже видно, что она ни на грош ему не верит. Курвочка оказалась неглупой и, конечно, смекнула что к чему. Он бы, наверное, попытался бы еще что-нибудь придумать, но шагнувший вперед Мох бесцеремонно отодвинул его в сторону.
- Короче так, шалавы, - звучно объявил он, - некогда нам базарить, а потому слушай сюда. Нравы у нас самые простые, и каждая баба на своем особом счету. - Непривычный говорить длинно, Мох перевел дух. - Короче, без мужиков вы - ничто. Любой сожрет и оприходует. А коли так, то не хрен выдрючиваться. Будете из себя целок строить, вам же дороже встанет…
- Чего, чего?!
- На матрас, цыпа! И покороче!… - Мох угрожающе стиснул рукоять своего ножа, по-медвежьи тяжело шагнул к девушке.
Одного-единственного взгляда на этого буйвола Мариночке хватило, чтобы понять: меряться с таким силами бесполезно. Это того, с букетиком, можно было еще свалить на пол или даже оглушить, - этот же слон ее ударов просто не почувствует. Даже, наверное, глазом не моргнет. Все также спокойно заломит за спину руки, повалит на койку и сделает свое дело.
- Вы чего, мальчики, рехнулись? - она испуганно переводила взгляд с одного бандита на другого. - В нас же еще вчера стреляли! Вон, и подругу мою изувечили!
- А причем здесь твоя подруга? Мы ее трогать не собираемся. - Добродушно промычал Мох. - Да и с тобой обойдемся ласково. Если не будешь, конечно, брыкаться.
Мариночка в панике отступила еще на один шаг, и сияющий Шнурок немедленно переместился, отрезая ей путь. Правда, в отличие от Моха, он допустил непростительную ошибку - нерасчетливо приблизился к кушетке, на которой лежала Марго. Поставив себя на линию огня, он тут же получил свирепый удар пяткой. Маргарита била изо всех сил, но положение ее тела не позволяло должным образом сгруппироваться. Удар вышел далеко не смертельным, хотя и отбросил Шнурка далеко в сторону.
- Ах, ты гнида! - схватившись за живот, Шнурок с ненавистью уставился на свою обидчицу. - Да я ж тебя прямо здесь похороню! В печь вместо полена затолкаю!…
- Только подойди, заморыш! - Взвизгнула Маргарита. Опираясь на локти, она чуть привстала, готовясь повторить удар. Несмотря на весь свой страх, она все-таки успела заметить, что за свой автомат этот недомерок не хватается. Вполне могло быть и так, что патронов к этой допотопной железяке у него не было и в помине.
- Вот, чокнутая! Ты на кого пасть раскрываешь?
- Да на тебя, уродец! Давай, иди сюда! Так приласкаю, до конца жизни за промежность держаться будешь!
- Тварь! - ухватив за ножку ближайший табурет, Шнурок двинулся было вперед, но в этот миг ожила Мариночка. Пауза, в которой забияки перенесли свое внимание на раненую, была использована ею с должной пользой. За эти короткие секунды Мариночка успела вооружиться стертой от длительной работы деревянной прялкой и стремительным движением сорвала со стены крохотную, утыканную швейными иглами подушечку. Наверное, для женщины было бы логичнее воспользоваться прялкой, но Мариночка поступила более изуверски. Все-таки сказывался давний боевой опыт, когда приходилось дружить с отпетыми головорезами. Кое-что из их жутковатой похвальбы, видать, отложилось в подсознании. Подскочив к Шнурку, девушка с силой всадила ему в шею одну из иголок. В отличие от Мариночки, она не ходила ни в какие боевые секции, в отличие от Стаса Зимина никогда не слушала лекций о грамотном использовании в бою тех или иных подручных средств, и, тем не менее, сама того не подозревая, она избрала наиболее оптимальную тактику. Именно шея человека насчитывает максимальное количество болевых точек и жизненно важных зон. По этой же самой причине любой удар в шею может повлечь за собой за собой самые серьезные последствия. Так получилось и на этот раз. Заверещав во всю силу своих легких, Шнурок отпрыгнул в сторону, запнувшись о стопку березовых поленьев, с грохотом обрушился на пол. Растопыренными пальцами он продолжал царапать горло, пытаясь вслепую выдернуть торчащую из шеи иглу. Между тем, выставив перед собой прялку, Мариночка уже приближалась к новому противнику. Ей было отчаянно страшно, она мало на что надеялась, однако жизненный опыт подсказывал, что только яростная атака могла их спасти. Ну, а будут сидеть, сложа руки, обязательно дождутся. Либо увечий, либо смерти…
