Анна часто думала об этом. Отец для нее всегда был призрачной фигурой, совершенно лишенной слабостей, которые бы делали его похожим на человека. Ненадолго появляясь и вновь исчезая, он заставлял Анну иногда задумываться над тем, есть ли у нее вообще отец. Как мог такой холодный, бесстрастный человек спать с ее матерью и зачать ребенка? Может быть, он послал вместо себя заместителя? А может, ее удочерили.
«Отец» – она была приучена обращаться к нему почтительно, но не могла припомнить, чтобы он проявлял человеческие эмоции по отношению к ней. Анна не только не знала отцовской ласки, но даже ни разу не видела его улыбки. Он был просто лицом на фотографии и голосом по телефону. А в минуты редких встреч, под пристальным, постоянно изучающим ее взглядом, она начинала заикаться и не могла связать двух слов.
Перед тем как постучать в дверь кабинета, Анна сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. «Господи, все эти формальности! Это же нелепо! А интересно, что бы произошло, если бы я просто вбежала в кабинет, бросилась ему на шею и поцеловала?» Мысль показалась ей настолько безумной, что она чуть не рассмеялась.
Он был один. Анна ожидала, что Крег тоже придет и будет взирать на нее осуждающим взглядом. Но, кажется, ее удостоят частной аудиенции.
– Ты прекрасно выглядишь, Анна. Хочешь немного шерри? – он вежливо поднялся, когда она вошла в кабинет, засунув руки в карманы выгоревших джинсов.
– Я бы предпочла мартини, если ты не возражаешь.
На его лице не отразилось никаких эмоций.
– Конечно, не возражаю. Правда, я не уверен, что помню правильные пропорции.
Анна присела на ручку кресла. Ей казалось, что внутри у нее сжатая пружина, но она твердо решила не подавать вида, что нервничает.
Протянув ей стакан и подождав, пока она попробует напиток, Риардон начал свою речь:
– Теперь мы можем побеседовать. Если я правильно понял, между вами с Крегом возникли некоторые недоразумения…
Анна с благодарностью ухватилась за последнюю фразу.
– Боюсь, что это нечто большее, чем просто недоразумения. И мне неприятно, что Крег приехал вместе с тобой. Я собиралась сообщить тебе, что не могу с ним больше жить, а поэтому собираюсь развестись. И… еще я хотела сказать, что намерена на некоторое время уехать за границу. Ты знаешь, что у меня есть свои деньги, и мне бы хотелось некоторое время пожить самостоятельно. Вот и все, что я собиралась тебе сообщить.
– Понятно, – и вновь лишь слегка приподнятая бровь и почти полное отсутствие реакции. Эта невозмутимость разозлила Анну, и ее следующие слова звучали дерзко и почти вызывающе.
– Надеюсь, что ты действительно меня понял… отец. Мне бы не хотелось, чтобы между нами возникли какие-то недоразумения. Для разнообразия мне хочется пожить собственной жизнью. А Европа находится на достаточном расстоянии для того, чтобы это можно было осуществить.
– Анна… – он обращался к ней преувеличенно терпеливо, как будто она все еще была ребенком. – Ты уже совершеннолетняя, да я никогда и не принуждал тебя ни к чему. Конечно, мне жаль, что ты не можешь уладить свои разногласия с Крегом – или мне следовало сказать «не хочешь»? Единственное, о чем я тебя прошу, это быть осторожной. Более осторожной, чем в последние несколько дней. До сих пор ты вела довольно замкнутый образ жизни, а потому не вполне понимаешь свою уязвимость. Потому что, – теперь его голос стал резче, – нравится тебе это или нет, но ты моя дочь. И многие люди не прочь воспользоваться этим фактом. Мне жаль, если мои слова тебе неприятны, но знать такие вещи необходимо. Приходится думать о том, как обезопасить себя.
Он не осуждал, не упрекал, и в то же время каким-то неуловимым образом ему удалось унизить ее. Под влиянием его слов недавно обретенная уверенность в себе лопнула, как мыльный пузырь.
Она была беспечна и неосторожна. Он просто дал понять, что все знает, но и не подумал развивать эту тему, тем самым лишив ее возможности защищаться.
Впоследствии Анна не могла вспомнить, чем закончилась их встреча. Всплывали лишь отдельные детали.
Она допила мартини, оставив оливку на дне бокала. Отец вежливо открыл перед ней дверь, но больше не было сказано ни слова. Теперь Анна была свободна. Если можно назвать свободой то, что она позвонила в бюро путешествий и упаковала два чемодана. Победа, за которую не пришлось бороться, не принесла радости. Ей вдруг показалось, что она не спасается бегством, а просто мчится сломя голову. Но откуда и куда?
Часть вторая: Актер
Глава 9
В течение двенадцати месяцев Анна Мэллори путешествовала по Европе. У нее было достаточно средств для того, чтобы чувствовать себя независимой и вращаться в определенных кругах. Она была полна решимости начать новую жизнь и называла свой отъезд из Штатов «бегством в поисках самой себя». Анна даже взяла девичью фамилию матери – Мэллори.
Сначала был Париж, где она раскошелилась на коллекцию одного из модельеров и отец ее подруги по частной школе предложил ей работу модели; потом – жаркое солнце Испании, катание на лыжах в Швейцарии и, наконец, – итальянская Ривьера, Венеция и Рим. Однажды в Риме, где она пробыла не очень долго, вместе с несколькими английскими друзьями, американским послом и его женой они посмотрели вестерн, где главную роль играл Уэбб Карнаган. Анна узнала, что за последний год он снялся в двух фильмах – итальянском и испанском, став одним из самых кассовых актеров Европы. Актриса, игравшая главную роль, чем-то напоминала Таню. Интересно, а что на самом деле произошло тогда с Таней? Неужели Уэбб… Уэбб был одной из причин, по которым она так стремилась уехать. Уэбб и Кэрол, улыбающиеся с фотографий в газетах, заголовки которых гласили: «ПОМОЛВКА ВОЗОБНОВЛЕНА!» Черт бы его побрал!
Перед отъездом из Америки у нее была долгая мучительная встреча с доктором Холдейном. Он молча выслушал ее, не перебивая и лишь иногда кивая головой, а в конце сказал: «Итак, у тебя было приключение – это чудесно. По моему мнению, поездка в Европу – тоже замечательная идея. Нужно покончить со всеми старыми комплексами. Живи в свое удовольствие, развлекайся и будь самой собой, но уже в новом качестве».
Ну что ж, она делала все возможное. Новый стиль одежды, макияж придали ей внешний лоск и изысканность.
Все получалось само собой. Работа модели принесла необходимый опыт и доставляла удовольствие. К сожалению, она слишком быстро уехала из Парижа, так и не увидев свои четыре фотографии в «Элле». В путешествиях месяцы пролетали незаметно, и Анна уже привыкла к своему новому образу жизни. Фильм с участием Уэбба выбил ее из привычной колеи (ну почему так трудно забыть его?), но Анна взяла себя в руки и уехала в Лондон с Виолеттой Сомерс и ее родителями. Это решение было принято после того, как они с Виолеттой договорились вместе снимать квартиру и та пообещала ее «со всеми-всеми перезнакомить».
