Как только она повернула маленький ключ в замке, мир словно взорвался движением. Эндрю, двигаясь со скоростью тигра в прыжке, высвободил запястья и набросился на нее. Слишком ошеломленная, чтобы оказать сопротивление, Каролина поняла, что ее повалили на спину и прижали к кровати. Его наполовину обнаженное тяжелое тело глубоко вдавило ее в матрас, пугающие толчки его напряженной плоти задели ее подрагивающий живот. Он потерся об нее раз, второй, третий - мешочки его плоти глубоко зарылись в ее темные завитки - и он застыл, сжимая ее, пока ей не стало нечем дышать. Он застонал, и что-то горячее и мокрое просочилось между их телами и потекло по ее животу.
Потрясенная, Каролина не шевелилась и молчала, взгляд ее метался по напряженным чертам его лица. Эндрю прерывисто вздохнул и открыл глаза, которые оказались ярко-синими. – Не двигайся, - тихо сказал он. – Просто полежи спокойно минуту.
У нее не было другого выбора. Все ее члены ослабли и дрожали… она горела словно в лихорадке. Она с несчастным видом проводила его взглядом, когда он поднялся с постели, затем опустила глаза на живот. И кончиком пальца потрогала скользкое липкое пятно, озадаченная, терзаемая любопытством и вместе с тем удрученная. Эндрю вернулся с кусочком влажной ткани и присоединился к ней на постели. Закрыв глаза, Каролина вздрогнула от прикосновения холодной ткани, когда он стал осторожно обтирать ее тело. Она не могла вынести бесстрастного выражения его лица, и не могла думать о том, что он может сказать ей. Вне всяких сомнений, он, наверняка, отчитает ее за участие в этой унизительной эскападе, и она определенно это заслужила. Она прикусила губу и попыталась перестать дрожать… все ее тело было горячим, ее бедра безостановочно поднимались, всхлипы вырывались из горла. – Оставь меня в покое, - прошептала она, чувствуя себя так, словно сейчас разлетится на куски.
Отложив в сторону ткань, пальцы Эндрю аккуратно поддели дужки ее очков и сняли их с ее мокрого лица. Ее ресницы поднялись. Он склонился над ней, так близко, что черты его лишь слегка расплывались. Его взгляд медленно двинулся вниз по ее стройному телу. – Господи, как же я люблю тебя, - прошептал он, оглушив ее, и его ладонь обхватила ее грудь и мягко сжала. Кончики его пальцев лениво проследовали вниз, пока не скользнули в набухшую расщелину между ее бедер.
Каролина исступленно выгнулась, абсолютно беззащитная от его прикосновений, и тихий, умоляющий крик вырывался из ее горла.
- Да. – Его голос ложился темным бархатом, язык задел мочку ее уха. – Теперь я позабочусь о тебе. Только скажи мне, чего ты хочешь, милая. Скажи, и я это сделаю.
- Эндрю… - Она ахнула, когда он разделил нежные складки и погладил прямо между ними. – Н-не мучай меня, пожалуйста…
В его голосе слышался смех. – После того, что ты со мной сделала, думаю, ты заслужила несколько минут мучений… разве нет? – Кончик его пальца обвел маленький ноющий комочек плоти, где скапливались все ощущения. – Ты бы хотела, чтобы я поцеловал тебя туда? – тихо спросил он. - Прикоснулся своим языком?
Вопрос ошеломил ее – она никогда и не представляла себе такого – и все же все ее тело откликнулось дрожью.
- Скажи, - нежно попросил он.
Губы ее пересохли, и ей пришлось облизнуть их языком, прежде чем она смогла говорить. К ее крайнему стыду, начав, она уже не могла остановиться и бесстыдно умоляла его. – Да, Эндрю… поцелуй меня туда, прикоснись языком, ты нужен мне, сейчас, пожалуйста…
Голос ее растворился в громких стонах, когда он двинулся вниз, его темная голова опустилась между ее раскинутыми ногами, пальцы его пригладили темные завитки и раздвинули розовые губы еще шире. Сначала ее коснулось его теплое дыхание, потом по ней скользнул его язык, мягко играя с трепещущим узелком быстрыми порхающими движениями.
Каролина сильно закусила нежную губу, отчаянно стараясь не кричать, несмотря на растущее наслаждение от его рта на ее плоти. Эндрю поднял голову, услышав приглушенный звуки, которые она издавала, и глаза его сверкнули дьявольским блеском. – Кричи, сколько пожелаешь, - пробормотал он. – Никто тебя не услышит.
Его рот вернулся к ней, и она закричала, ее ягодицы настойчиво приподнимались над матрасом в попытке прижаться к нему. Он издал звук, полный удовлетворения и обхватил ее тугие ягодицы своими большими, теплыми ладонями, пока его рот продолжал упиваться ею. Она почувствовала, как широкий кончик его пальца погладил небольшой вход в ее тело, обвел его дразнящим движением… и вошел в нее с тонким мастерством.
- Чувствуешь, какая ты влажная, - прошептал он, уткнувшись в ее скользкую плоть. – Теперь ты готова к тому, чтобы я взял тебя. Я смог бы полностью войти в тебя.
И она поняла, почему не смогла вместить его раньше. – Пожалуйста, - прошептала она, умирая от желания. – Пожалуйста, Эндрю.
Его губы вернулись к ней, зарывшись носом во влажные, чувствительные складки. Ловя ртом воздух, Каролина замерла, когда его палец скользнул глубоко в нее, лаская в такт сладостному ритму движений его губ. – О Боже, - сказала она, прерывисто дыша, - Я не могу… о, я не вынесу этого, пожалуйста, Эндрю, о Боже…
Мир растворился во взрыве обжигающего блаженства. Она всхлипывала и дрожала, плывя в потоке исступленного восторга, пока, наконец, ее не накрыла волна сонной усталости, непохожей ни на что, испытываемое ею раньше. Только тогда его рот и пальцы оставили ее. Эндрю натянул на них покрывала и белье, чуть приподняв Каролину, так что она полулежала на нем, пока они не оказались завернутыми в кокон теплых простыней. Она лежала рядом с ним, закинув ногу на его бедро, голова ее покоилась на его твердом плече. Взволнованная, изнеможенная, она расслабилась в его объятиях, наслаждаясь покоем, словно штилем после сильного шторма.
Эндрю погладил рукой буйные пряди ее волос, расправив их по своей груди. После долгого времени сладостно-горького удовлетворения, он тихо заговорил, губы его касались ее виска.
- Это никогда не было фарсом для меня, Каролина. Я влюбился в тебя в тот самый момент, когда мы заключили нашу чертову сделку. Я полюбил твой характер, твою силу, твою красоту… я тут же понял, какая ты особенная. И я знал, что не заслуживаю тебя. Но мне в голову пришла крайне нелепая идея, что как-то я мог бы стать достойным тебя. Я хотел начать все заново с тобой. Мне даже стало наплевать на треклятое богатство моего отца. Но в своей самонадеянности, я не учел того, что нельзя убежать от своего прошлого. А я совершил тысячу поступков, о которых мне стоит сожалеть… они не перестанут преследовать меня до конца моей жизни. Ты бы не захотела стать частью всей этой мерзости, Каролина. Ни один мужчина, который любит женщину, не стал бы просить ее жить с ним, каждый день гадая, когда какая-нибудь отвратительная часть его прошлого появится вновь.
