— Да ладно это легко перелетим и все.
— Кто-то плохо знает сказки, перелететь не получиться, смотри.
Он кинул камень и тут из-под воды вырвался огненный столб.
— Попытаемся перелететь, и нас сметет огненной волной.
— Тогда давай по мосту, — предложила я.
— Где ты видишь здесь мост?
— Вон там, — махнула я рукой, и мы подхватив коней под уздцы пошли по берегу.
Вскоре появилась роща, и совершенно на пустом берегу, стояли два столба, мы осмотрелись.
— Надо же кого я вижу, — раздалось за нашими спинами и мы резко обернулись, в руке Михея сверкнул меч. Позади нас стоял Соловей с двумя громилами.
— Калинов мост, — протянула я.
— Я поражен, — отозвался Соловей. — Вижу, вы добрались, что ж хотите мост через Горюн-реку, платите.
— Что ты хочешь? — спросил Михей.
— Дай подумать, в золоте я не нуждаюсь, перо есть, яблоко тоже, а вот удиви меня.
Я задумалась, что можно предложить человеку, у которого есть всё, и что есть у нас, хотя. Я стянула с рук перчатки.
— Вот это подойдет?
Я сняла с пальца кольцо и протянула его Соловью, мужчина протянул руку и резко отдернул.
— Я сегодня добрый, так что идите так, — Соловей, щелкнул пальцами и из-под воды стал подниматься мост.
Я задрожала.
— Я по нему не пойду.
Мост состоял из человеческих костей, связанных между собой сухожилиями.
— Можешь убить меня, но я на него не вступлю, — уперлась я.
— Или ты идешь, или остаешься?
— Ты не понимаешь, они когда-то были живые, а ты по ним должен идти, как ты себе это представляешь, у меня есть чувства и я боюсь.
Михей разозлился.
— Закрой глаза.
Я послушалась, Михей перекинул меня через плечо и вступил на мост, я не слышала шагов мужчины, только стук копыт коней и только сильнее зажмуривалась.
— Почему ты их пропустил? — спросил один из громил.
— А ты хочешь схлестнуться с Кащеем из-за его суженой, — отозвался Соловей.
— Но Кащей мертв? — возразил второй.
— Он бессмертен, и много раз доказывал это, если они умрут, то я здесь буду не причем, не хочу чтобы он нашинковал меня на узкие полоски из-за того что я непочтительно посмотрел в сторону этой девчонки. Пусть идут с миром. Пошли, я есть хочу.
— Всё, — услышала я, — открой глаза.
Я тут же открыла, и меня повело в сторону Михей несколько минут держал меня за талию, пока в глазах не перестало двоиться.
— Верхом сможешь?
— Постараюсь.
Мы снова тронулись в путь, и только к вечеру подъехали к кромке леса.
— Давай заночуем здесь, а завтра попытаемся найти проход.
— Хорошо, я устала, — согласилась я.
Мы расседлали лошадей, и пустили их пастись, Михей закутал меня в одеяло и прижав к себе, я удивленно вскинула брови.
— Ничего личного, просто, если с тобой что-то случиться Владимир живьем шкуру снимет, и я не хочу чтобы ты заболела, давай спать.
— Давай, — согласилась я, и провалилась в спасительный сон.
Михей, оказался прав, я заболела, утром у меня поднялась температура, заболела голова. Выпив отвар, мы вступили под кроны деревьев, листья уже почти облетели, только кое-где совсем смелые, бросали вызов наступающей зиме, тишина не гомона птиц, не голосов животных. Я сидела на Моли, Михей вел лошадей на поводу, то и дело, оглядываясь на меня.
— Не надейся, — обнадежила я его, — выживу.
— Дурна девка, — проворчал себе под нос мужчина.
Мы вышли на прогалину между деревьями, вернее сказать уперлись носами в огромный забор, сделанный из сплетенных между собой костей, и осмотрелись невдалеке виднелись ворота, над ними сверкая в разные стороны огненными глазами, висели черепа, несколько наколотых на колы стояли возле ворот. Мы подошли к ним, я старалась не смотреть, Михей долго церемониться не стал и забарабанил в ворота, кулаками, потом присоединил к стучанию еще и тяжелые сапоги.
— Открывай карга! — крикнул он.
Внутри что-то заскрипело.
— Фу-фу, русским духом завоняло, — раздалось за воротами.
Я обиделась.
— И что я тебе говорила, — сказала я, — нужно было искупаться, когда была такая возможность, вот видишь что получилось. Бабушка простите его, он вообще псиной воняет, то есть медвежатиной.
— И ничего я не воняю, — возмутился мужчина.
— А ты себя нюхал, к тебе только с подветренной стороны последнее время подходить можно.
— У меня уникальный нюх, но я ничего не чувствую.
— Конечно, свое не воняет, — не осталась я в долгу.
— Ну знаешь, — разозлился Михей.
Наш спор прервали самым бесцеремонным способом, а именно тихим смехом, мы перестали спорить и уставились на молоденькую девушку с длинной почти до земли черной косой.
— Ну так заходите, — смеясь сказала девушка, отворяя ворота.
— А ты кто? — спросила я.
— Не узнаешь, баба Яга.
— Тю, не похожа, — отмахнулась я.
Мы вступила на двор, чистый большой, посередине стоял терем, украшенный черепами и костями. Мне стало плохо.
— Как же ты тут живешь?
— Привыкла, красиво, правда, это все Соловей сделал.
— Из кого? — еле подавив рвотный рефлекс, спросила я.
— Не из кого, а из чего, из дерева.
— Да ладно? — не поверила я.
— Сама смотри, — Яга сняла один из черепов и кинула мне, я боязливо поймала, осмотрела, правда дерево.
— Ничего себе, да у него золотые руки, — восхитилась я.
— Это да, только ему не говори, а то опять загордиться. Давай те в дом, а я пока баньку истоплю. Тогда и поговорим. Ведь не просто так вы ко мне пришли.
Яга пошла к бане, попутно кинув взгляд на коней, Моль тут же отвернулась, Буян наоборот стал отплясывать.
Ну, где конюшня вы знаете, — сказала она, проходя мимо коней.
Мы вошли в терем, внутри было всё в русско-народном стиле, огромная русская печь, стол, две скамьи. Мы переминались в дверном косяке.
— А ты, и правда, медвежатиной воняешь, — раздалось за спиной Михея, — иди, купайся, или может спинку потереть.
Михей зло сверкнул глазами и схватив Ягу под локоть.
— Я тебя с ней наедине не оставлю, так что ты со мной.
И выволок, её из горницы, я осталась одна, и тяжело опустилась на скамью, тут меня привлек странный шум и ржание. Я выглянула в окно, моя Моль была окружена более десятка белоснежных жеребцов, прижав ушки к голове, кобылка клацала зубами. Выскочив на крыльцо и пробравшись между ног жеребцов, стала на защиту своей любимицы.
— Пошли вон! — крикнула я замахиваясь.
Жеребцы издали шипение и пригнув лебединые шеи ощерились заостренными клыками.
Ничего себе лошадки, — подумала я, но отступать не собиралась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
