Эта безрадостная мысль совсем испортила настроение Пайпер. Поездка в карете и без того была безрадостной, а страх перед тем, что ожидает, лишь усиливал ее нервозность. Она чувствовала, как опасно играть с ним в кошки-мышки, и знала, что рано или поздно будет проглочена заживо!
Логан был расчетлив, скрупулезен и безжалостен. Никто не мог ускользнуть от него. Пайпер следовало бы понять, что ей не под силу тягаться с таким человеком, прежде чем бросать ему вызов. О чем она думала, затевая все это?
Должно быть, рассудок покинул ее.
Глава 10
К тому моменту, когда карета остановилась у станции Буффало, где пассажирам был подан ужин, он уже был сыт по горло поздравлениями. Каждый раз, когда новый кондуктор брал список пассажиров, Логана ожидала очередная фраза из серии «Я не знал, что вы женились». Но более всего бесстрашного стрелка раздражало странное чувство собственника, охватывавшее его, когда Пайпер устраивалась в карете рядом с ним. Логана выводило из себя то, что мужчины в карете пялились на Пайпер с откровенным интересом, явно мечтая оказаться на его месте.
«Какие наглецы! – злился Логан. – Пайпер – моя жена, а они…» Господи! О чем он думает? Из-за ее коварного притворства стал вести себя как ревнивый муж. «Мы не женаты и никогда не будем супругами, – сердито укорял себя Логан. – Как только представится возможность, я немедленно отправлю ее восвояси».
– Я по горло сыт этой теснотой и безвкусной едой, – проворчал Уиллис Уортингтон, втискиваясь на узкое кожаное сиденье.
Логан с раздражением взглянул на Уиллиса. Он так ныл, что можно было подумать, будто ему силой скармливали отваренных крыс. Глубоко посаженные глаза Уиллиса устремились на грузного молодого человека, сидевшего рядом с Пайпер.
– Самюэлю необходимо хорошо питаться. Он должен сразиться с профессиональными боксерами. Но к тому времени, когда мы доберемся до Сан-Франциско, Самюэль окажется на десять фунтов легче, чем был в Сент-Луисе!
Пайпер взглянула на мускулистого молодого человека, который, судя по всему, был фунтов на тридцать тяжелее Логана и на добрых два дюйма выше. Вьющиеся русые волосы с рыжеватым отливом обрамляли почти мальчишеское лицо. Выражение его карих глаз было глуповатым, хотя он производил впечатление порядочного человека, выглядел вполне безобидным и все время улыбался ей. Самюэль больше был похож на щенка сенбернара, чем на профессионального боксера.
Пайпер заметила, что Самюэль позволял Уиллису командовать собой: тот бестактно указывал, какое место боксеру выбрать в карете и за столом. Ей было жаль Самюэля Кирби. Пайпер долго размышляла о том, что же связывает этих мужчин, но после двух дней пути в тесной карете мистер Уортингтон вдруг сообщил, что представляет интересы Самюэля как боксера.
Логан критически осмотрел Уиллиса с ног до головы. Ему было не менее сорока пяти. Уиллис постоянно поправлял очки в тонкой металлической оправе. Редкие веснушки были разбросаны по бледным щекам, а темные волосы торчали из-под шляпы, словно высохшие волоски кукурузных початков.
Логана раздражала сама мысль о том, что этот привередливый ворчун наживается за счет Самюэля. Стрелок был готов побиться об заклад, что молодой боксер получает лишь небольшой процент от выручки. Скоро Уиллис выбросит его и займется проталкиванием вверх нового чемпиона. Логан много раз видел подобное. Этого огромного простофилю с фермы дурили вовсю.
– Вам нравится бокс? – поинтересовалась Пайпер, не представляя, как мужчина может дракой зарабатывать себе на жизнь.
Она не могла объяснить также, почему Логан занимается таким рискованным делом, и сжалась при мысли о том, что его красивое сильное тело могут изрешетить пули. Ни бокс, ни стрельба не были достойным занятием для этих двух представительных мужчин. Логан может раньше времени оказаться на том свете, а Самюэль так покалечится, что всю оставшуюся жизнь будет инвалидом.
– Надо же как-то сводить концы с концами, – ответил Самюэль мягким голосом, совершенно не сочетавшимся с его огромной фигурой. – Уиллис говорит, что мы получим кучу денег, проводя бои на золотых приисках.
Выслушав еще несколько заявлений боксера по поводу соображений Уиллиса, Логан молча уставился в окно. Нет сомнений, что молодой человек позволяет Уиллису думать и все решать за себя. Самюэлю следовало бы запланировать матч со своим тренером и поставить эту старую ворону на колени. Тем самым парень сделал бы большое одолжение и себе, и всем остальным.
– Сколько вы женаты? – поинтересовался Джедедиа Смит, веселый торговец из Спрингфилда, когда в разговоре наступила пауза.
– Три дня… неделю… – одновременно сказали Пайпер и Логан, противореча друг другу.
Застенчиво взглянув на полного пожилого мужчину, щеки которого блестели, словно натертые воском яблоки, Пайпер пробормотала:
– Мой муж прав. Прошло действительно всего три дня, но мне кажется, мы томимся в этой карете неделю.
– Да, медовый месяц получился не очень романтичным, – вмешался Логан, желая смутить упрямую негодницу. – Мы почти не оставались наедине, и я ничего не желал бы так, как…
Трое мужчин посмотрели на него с понимающими улыбками, отчего лицо Пайпер побагровело. Незаметным движением она изо всех сил вдавила каблук своей туфли в носок его мокасина и удивилась, как это Логан не вскрикнул.
– Я тоже нашел себе очаровательную молодую даму, – заявил Джедедиа, складывая толстые руки на груди. – У меня было много пороков, пока в моей жизни не появилась Кэтрин. – Сколько месяцев она умоляла меня прекратить курить эту несносную трубку! Сейчас я только слегка затягиваюсь. Неутомимая женщина убедила меня выпивать лишь несколько глотков вина один раз в неделю, а от виски мне пришлось полностью отказаться, как и от игры в карты и ставок на скачках. Если бы не моя самоотверженная Кэтрин, то я сегодня не был бы тем, кем стал.
– Вы женились на ней? – поинтересовался Самюэль.
– Что вы, нет! – хихикнул Джедедиа, и его глаза весело блеснули. – К тому времени, когда Кэтрин закончила работу надо мной, я стал слишком хорош для нее.
Логан тихо засмеялся над этим полным человечком. Его шутки казались такими удачными после постоянного нытья Уиллиса. Но по прошествии нескольких часов Логан уже готов был признать, что и разговорчивость – тоже порок. Как только лед был сломан, Джедедиа болтал без умолку. А еще он ужасно храпел, никому не давая спать.
Жизнерадостный торговец тараторил все время, пока карета тряслась сначала по лесистой местности, а потом по равнинам, заселенным индейцами. Лишь когда преодолевали очередную речку, Джедедиа наконец прикусил язык. Напряжение отразилось и на его полном лице, когда лошади ступили в бурные воды.
