Однако продолжения боя не последовало. Сначала в торс мстительной гяру ударила одна стрела. Потом – другая. Девочки и один парень из стрелкового клуба очевидно, как и я, посчитали, что бой уже завершён и не словом, но делом помешали вероломной атаке проигравшей.
Всё же, Ленка была права: тут крайне серьёзно относятся к проявлениям слабости.
Глава 22. Мне была нужна одежда с высокими статами, а меня назвали извращугой
Дебютировал я хорошо. Прямо замечательно. Даже Ленка ворчала больше “для порядка”, чем с целью высказать какую-нибудь реальную претензию.
Впрочем, и это ворчание то и дело уходило на второй, а то и третий план. В конце концов, спустя один игровой день у меня наконец-то появилась возможность обсудить эту “Дисбалансную Школьную Жизнь” со своей сестрицей более предметно, пока мы топтали выложенные плиткой полы ближайшего торгового центра.
– Не могу сказать, что в новой школе так уж и отстойно. Мне даже понравилось. Коллективчик, правда змеиный, но я вливаюсь, – было забавно слышать, как моя речь из-за обилия НПЦ на автомате цензурируется до максимально “отперсонаженной”. Вплоть до “в новой школе” вместо “в этой игре”.
– А ты думала? – гордо вздёрнула носик Ленка. – Что у меня нет вкуса? Ха!
Сестричка изящным жестом откинула собранные в хвостик волосы за плечо, не забыв при этом сверкнуть ярким маникюром и обилием украшений на пальчиках.
– Ладно, не будем терять времени! С чего начнём рейд на магазины?
– Помоги мне выбрать нижнее бельё.
Мося Ленки мгновенно подёрнулась чересчур густой тенью, а очи превратились в две ярких красных жирных точки. Кажется даже музыкальное сопровождение локации стало более глухим.
– Ты хочешь, чтобы сестра выбрала тебе нижнее бельё, извращуга?
Только сейчас до меня дошло, как это прозвучало, и я сделал то же, что сделал бы на моём месте любой адекватный человек.
Я начал ржать, как конь.
Игровой движок, разумеется, трансформировал мой хохот в форму куда более приемлемую для местных жителей: моя голова увеличилась, тело сдулось, а рот раскрылся на половину лица, не меньше.
И от этой метаморфозы я стал ржать ещё больше: в конце концов, до сих пор я ни разу не становился ожившей чиби-анимацией. Ощущения, надо сказать, забавные, особенно когда оно случается без предупреждения.
Это зрелище оказало на Ленку волшебный эффект: тень с лица исчезла, а рядом с головой возникла большая тяжёлая на вид капля. Похоже я недооценил узкоглазых аниматоров: ребята фантазию отпустили просто в свободный полёт.
Как хорошо, что в игре можно ржать сколько угодно, и ты даже не почувствуешь, что задыхаешься.
Тем не менее, даже не имея нужды плюхнуться на пол, я плюхнулся, и начал от души колотить по полу чибишными ручками и ножками.
– Вот умора-то!!!
Впрочем, смешно было только мне: сестрица же лишний раз убедилась, что живёт под одной крышей с конченным дебилом. Она прикрыла лицо рукой и просто стала дожидаться, когда же меня наконец-то попустит.
И это работало. Не имея лишних раздражителей я быстро – всего-то через полминуты – перестал хохотать и вернулся из чибишного состояния в нормальное. Насколько может быть нормальным состояние стереотипной рыжей цундерки.
– Уф… жесть какая… – сказал я, сидя на полу и утирая слёзы с внешнего уголка глаз: по старой доброй анимешной традиции в “Карикатурной Школьной Жизни” они скапливались именно там, а не где полагается скапливаться слезами у живых людей. -- Как ты могла обо мне такое подумать? У меня же есть вкус, а ты, определённо, бесконечно далека от того, как должна выглядеть достойная героиня хентая про сестрёнок.
У Ленки задёргался глаз.
– Если у меня есть выбор, то я предпочту счесть сказанное за комплимент.
– Как пожелаешь, – небрежно пожал я плечами.
– Так у тебя есть причина, которая сделала бы твою просьбу менее жуткой или мерзкой?
– Их три! – поднял я руку с тремя оттопыренными пальцами над головой. – В-третьих, стратегические панцу-шоты. Когда я буду драться против тех, кому теоретически способна понравиться, у меня будет возможность сверкнуть труселями и ошеломить противника, нанеся ему дополнительный урон через носовое кровотечение.
– А я-то тут причём? – гнев Ленки сменился на милость, но лёгкое раздражение всё ещё витало в воздухе.
– Во-вторых, ты явно шаришь в этом вопросе. Здесь же какой контингент? Подбора одёжки по одним только статам будет мало, – пояснил я, после чего продолжил объяснение, дивясь, как “статы” обратились в “оценки”, а “форум” в “журнал”. – Тем более, в одном из журналов я читала, что оценка одежды подгоняются вслед за модными веяниями школы, так что, без тебя не обойтись: ты ведь шаришь в труселях и лифчиках не только с точки зрения формальных оценок, но ещё и с точки зрения всей этой моды-шмоды. Не хотелось бы купить то, что на следующей неделе деградирует до жалкого “ну ок”.
– Это звучит логичней, чем вся та предыдущая чушь, которую ты тут несла, – задумчиво пробормотала Ленка, грозно упирая руки в боки. – Ладно, что ты там заготовила для “во-первых”. Давай, задави меня аргументами! Почему ты не можешь выбрать что-нибудь привлекательное с точки зрения твоего лесбийского взгляда?
Я виновато улыбнулся и развёл руками.
– А во-первых, я вообще
