Повинуясь внезапному чувству, Люсьен гикнул и галопом помчался по улице, не обращая внимания на удивленные взгляды местных жителей. Добравшись до крохотной деревенской площади, он натянул поводья, остановил коня и огляделся. Насколько он помнил, деревушка Эвендейл была невелика и не слишком богата. Испокон веку повелось, что бароны Эйншем охраняли обитавших здесь крестьян. Крестьяне же взамен обрабатывали их поля и отдавали им часть своего урожая. Кроме того, они мололи на господской мельнице свое зерно, за что вносили в казну баронов отдельную плату. Жители деревушки Эвендейл много и тяжело работали. Земли здесь были каменистые, а урожаи низкие. По этой причине крестьяне отощали, выглядели изможденными и дурно одевались. В свое время мать Люсьена пыталась как-то облегчить их жизнь, но из этой затеи мало что вышло. Гандольф, первый муж леди Люсинды, отец Люсьена, Питера и Рейвена, запретил жене лечить крестьян, и они мерли как мухи.
Короче говоря, деревушка Эвендейл была не самым приятным на свете местом. Каково же было удивление Люсьена, когда он заметил, как сильно она изменилась.
Деревня стала значительно больше, здесь появилась новая улочка, застроенная пусть и неуклюжими на вид, но прочными, сложенными из камня домами. На общинных пастбищах за деревней щипали траву тучные коровы, а в огороженных заборами двориках было полно домашней птицы. В некоторых рылись в помоях свиньи, в прежние времена считавшиеся в этих краях редкостью. Неподалеку от площади располагалась церковь, мало напоминавшая обычные деревенские храмы, сколоченные из сосновых бревен. Она была сложена из каменных блоков и, хотя большими размерами не отличалась, построена, казалось, на века.
Люсьен перевел взгляд на вершину холма, где стоял замок Эйншем. Рыцарь чувствовал себя Моисеем, добравшимся наконец до земли обетованной. Как и предсказывал лорд Йен, замок претерпел значительные изменения.
Стены стали выше, их надстроили, вокруг был вырыт глубокий ров. Как и в Фортенголле, здесь вдоль парапетов бродили стражники, по обеим сторонам ворот высились новые прямоугольные башни с пробитыми в них узкими вертикальными окнами. В каждом окне стоял вооруженный рыцарь, и все они – Люсьен об этом знал – внимательно его рассматривали.
– Милорд! Милорд!
Люсьен вздрогнул и обернулся. Со всех сторон, сверкая белозубыми улыбками, к нему бежали чумазые деревенские ребятишки с протянутыми руками. Люсьен тоже улыбнулся детворе, сунул руку в висевшую у пояса дорожную сумку, вытащил пригоршню фиников и швырнул ребятишкам. Детвора налетела на заморское лакомство, как стайка голодных воробьев, и принялась есть финики вместе с косточками.
Как раз в этот момент фургон, в котором ехали сестры, вкатился на площадь и Адриенна получила возможность созерцать Люсьена, занимавшегося благотворительностью. Ее удивлению не было предела. Люсьен в окружении деревенских ребятишек выглядел как вернувшийся из дальних странствий добрый хозяин, раздававший угощение детям своих вилланов. Возможно, когда-нибудь сэр Люсьен получит в собственность баронство или графство, где сможет с полным правом разыгрывать из себя благодетеля. Но она об этом не узнает. При этой мысли сердце Адриенны болезненно сжалось.
Уиллз остановил фургон в двух шагах от лошади сэра Люсьена. Шарлотта раздвинула кожаные занавески, выглянула наружу и с блаженной улыбкой на губах воскликнула:
– Адди, мы дома! Наконец-то!
– Точно. Так что напрасно ты боялась, – сказала Адриенна, обращаясь к сестре. – Кажется, дедушка еще не вернулся. – по всему видно. Значит, наказывать нас за поездку на ярмарку некому.
Краем глаза Адриенна заметила, что Люсьен подъехал к фургону. Девушка решила не затягивать с прощанием, тем более между ними, как ей казалось, все кончено.
– Теперь ты можешь со спокойной душой ехать по своим делам, сэр, – сказала она. – Ты сдержал свое слово, проводил нас до дома. Вот замок моего дедушки!
– Замок лорда Озрика Эйншема? – произнес он, стиснув зубы.
– Именно.
Некоторое время Люсьен и Адриенна пристально смотрели друг на друга. Адриенне, правда, казалось, что Люсьен смотрит сквозь нее – такой странный был у него взгляд. Адриенна хотела что-то сказать, но ее опередила Шарлотта.
– Сэр Люсьен, ты, случайно, не заболел?
Люсьен заморгал и перевел взгляд на старшую сестру. Но не успел он ей ответить, как раздался стук копыт боевого коня. Собравшиеся на площади повернулись в сторону замка и увидели, что из ворот выехал один из воинов лорда Озрика и поскакал вниз по холму в направлении деревенской площади.
Когда всадник приблизился, оказалось, что это рыцарь в полном вооружении. Осадив коня, он собрался было заговорить с Люсьеном, но тут заметил сидевших в фургоне сестричек.
– Матерь Божья! – воскликнул рыцарь. – Да это леди Шарлотта и леди Адриенна! Хочу вам заметить, леди, что ваш дедушка вне себя от гнева. Где, спрашивается, вы пропадали?
– Значит, дедушка в замке, сэр Хьюберт? – испуганно пробормотала Лотти.
– Точно так, леди Шарлотта. Лорд Озрик вернулся два дня назад и, не застав вас дома, места себе не находил от беспокойства. Разослал по всем дорогам людей, но сегодня они вернулись и доложили, что обнаружить вас так и не удалось. Так куда вы все-таки ездили, а?
– Уверен, – неожиданно вступил в разговор Люсьен, – что эти юные леди предпочли бы рассказать о своих странствиях непосредственно дедушке.
Рыцарь пристально посмотрел на Люсьена:
– А ты кто такой?
– Сэр Люсьен, приятель этих очаровательных юных леди. – Сэр Хьюберт с неприязнью посмотрел на незнакомого рыцаря. Но когда перевел взгляд на девушек, выражение его лица смягчилось.
– Я порекомендовал бы вам, леди, беседовать с дедушкой в присутствии этого рыцаря, – сказал он, кивком указав на Люсьена.
– Неужели дедушка так сильно разгневался? – озабоченно спросила Шарлота, заглядывая сэру Хьюберту в глаза.
– Не то чтобы разгневался… – ответил сэр Хьюберт. – Скорее разволновался.
– Миледи, – обратился Уиллз к девушкам, – надеюсь, мне не придется объясняться с вашим дедушкой? Меня ждут дела, и я должен торопиться…
– Мы знаем, – сказала Адриенна, забрав из фургона свой узелок и спрыгнув на землю. Она помогла сестре выбраться из повозки и добавила: – Так что езжай, Уиллз. Спасибо за то, что не отказался взять нас с собой!
– Не стоит благодарности, миледи, – просипел Уиллз. Он пристально посмотрел на Люсьена, многозначительно ему подмигнул и принялся что было сил нахлестывать своих мулов. Застучали копыта, заскрипели колеса, заклубилась пыль. Когда она рассеялась, фургон Уиллза был уже далеко. Первой заговорила Адриенна.
