— О нас?
— Да. Если б знал, обязательно выставил бы охрану, чтобы мы не подошли к дому. Раз Лублин ничего ему не сказал, значит, ему надо одновременно решать две задачи. Во-первых, не допустить нас к Уошбурну. Во-вторых, держать под наблюдением дом Уошбурна, но так, чтобы тот ничего не заметил. Ему надо разделаться с нами тихо, без шума. Куда ты?
Джилл встала, шагнула к ограде.
— Хочу получше их разглядеть. Если они проедут еще раз.
Дэйв схватил ее за руку, потянул назад.
— Не дури. Мы и отсюда их увидим. А нам незачем попадаться им глаза.
Он повел ее по асфальтовой дорожке к другой скамейке, отделенной от улицы еще и декоративным кустом. Сквозь листву они видели все, а вот рассмотреть их из проезжающего автомобиля не представлялось возможным.
— Может, ты напрасно встревожилась, — заметят он.
— Ты о «понтиаке»?
— Кто-то мог объезжать квартал в поисках места для парковки. Сама видишь, в Нью-Йорке это проблема.
— Возможно, но…
— Что «но»?
— Не знаю, но чувствую, что искали они не кусок тротуара, где можно поставить автомобиль.
Он чувствовал то же самое. Ему хотелось, чтобы кто-то начал их разыскивать. Если их кто-то ищет, значит, Уошбурн ничего не знает. Это во-первых. А во-вторых, Лублин сказал им правду.
Несколько минут спустя они увидели «понтиак». Джилл ткнула его локтем, указала на автомобиль, но он и сам уже не отрывал от него глаз. На этот раз они ехали в противоположном направлении, в сторону Двадцать первой улицы. Четырехдверный автомобиль с опущенными стеклами. Скорость не превышала двадцати миль в час.
На переднем сиденье — двое мужчин. Поначалу он не смог хорошенько их разглядеть. Прищурился, когда автомобиль поравнялся с ними, шумно вдохнул, почувствовал, как пальцы Джилл впились ему в руку. Автомобиль проследовал дальше.
Место пассажира занимал широкоплечий крепыш с очень короткой шеей, мясистым лицом и сломанным носом. За рулем сидел мужчина с густыми бровями и тонкими губами. На переносице белели полоски шрамов!
«Понтиак» свернул на Двадцать первую улицу. Они проводили его взглядом. Он повернулся к Джилл. Она отпустила его руку, положила свои на колени, пальцы сжались в кулачки. На лице отражались ненависть и ужас.
Ли и его напарник. Убийцы Корелли. Их цель.
Дэйв понял, что пора ретироваться из парка. Он тихонько позвал Джилл, она ответила невидящим взглядом, словно мысли ее гуляли где-то далеко. Может, она вспоминала изнасилование, может, думала о мести.
— Пойдем, нам тут делать нечего.
Джилл поднялась, они вышли из парка, зашагали к Третьей авеню. Остановили свободное такси, попросили отвезти их в «Ройялтон».
— А если им известно об отеле? — спросила Джилл, когда они выехали на Третью авеню.
— Откуда?
— Не знаю. Наверно, я паникую, ничего больше.
— Может, и знают, — он наклонился вперед. — Высадите нас на углу Тридцать четвертой.
— Не у «Ронялтона»? — спросил водитель.
— Нет, на углу.
— Тридцать четвертой и какой?
— И Третьей авеню.
На Третьей авеню, между Тридцать четвертой и Тридцать пятой, они заметили бар. Вылезли из такси и зашагали к нему. Напряжение не покидало их, пока они не зашли в бар и не заняли кабинку у дальней стены. Он понимал, что это нелепо. «Понтиак» далеко, они в полной безопасности, «хвоста» за ними нет. Но на улице он не мог отделаться от ощущения, что кто-то не спускает с них глаз.
Официантки в баре не было. Он прогулялся к стойке, взял две бутылки «будвайзера» и стаканы, заплатил за пиво, вернулся в кабинку. Налил себе пива, выпил. Ее бутылка осталась нетронутой. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, покачала головой, и не произнесла ни слова.
— Я этого не понимаю, — наконец, вырвалось у нее.
— Чего?
— Лублин не знал, кто убийцы. Он так нам и сказал.
— Да.
— Значит, он солгал. В машине сидели Ли и его напарник. Они высматривали нас. Кто, кроме Лублина, знает о том, что мы в городе?
— Никто. Если, конечно, кто-то не узнал тебя в доме Лублина.
— Кто? Я всех видела впервые. Значит, Лублин натравил их на нас. Выходит, что убийство Корелли оплатил он, а Уошбурна приплел, чтобы сбить нас с толку.
— Он не лгал.
— Получается, что лгал. Он…
— Нет. Подожди, — он взял стакан, отпил пива. Очень холодного. Там, где стоял стакан, на поверхности столика осталось мокрое пятно.
— Лублин сказал нам правду, — продолжил он. — После нашего ухода ему пришлось искать ответ на два вопроса. Как удержать нас от встречи с Уошбурном и как дать знать Ли и его напарнику о нашем приезде? Вот он и решил убить двух зайцев одним выстрелом. И пустил их по нашему следу. Во-первых, они нас уже видели, во-вторых, лично заинтересованы в том, чтобы мы отправились в мир иной. Опять же, ему не надо ничего объяснять. Достаточно сказать этой парочке, что в город приехали мужчина и женщине которые разыскивают убийц Корелли, а уж с остальным Ли и его напарник разберутся сами. Если они убьют нас, у Уошбурна не возникнет к Лублину никаких претензий. Если мы убьем их, опять же, он будет чист перед Уошбурном потому что мы тут же уедем, не нанося Уошбурну визита вежливости.
— Он действительно боится Уошбурна?
— Уошбурн распорядился убить Корелли только потому, что тот пытался обдурить его. Не обдурил, а лишь попытался. Лублин позволил себе более серьезный проступок. Он выдал нам Уошбурна. Я думаю, Лублину есть чего бояться.
Джилл покачала головой,
— Не сходится. Прошлой ночью Лублин не знал, кто убийцы. Если знал, то назвал бы их нам, не так ли? Если исходить из того, что он говорил правду. Так с чего его осенило, кому надо звонить сегодня утром. Почему он направил именно их по нашему следу?
— Это просто.
Она вопросительно посмотрела на него.
— От него потребовалось лишь одно — позвонить Уошбурну, — он хлопнул себя по лбу. — Господи, ну до чего же я глуп. Он позвонил Уошбурну, спросил, кто убил Корелли. Уошбурн назвал ему имена, не зная, что стоит за этим вопросом. И Лублин сразу же связался с Ли и его дружком. Мы тут изображаем детективов, следим за квартирой Уошбурна, короче, маемся дурью. А самый короткий путь к цели проморгали.
— И что нам теперь делать?
— Позвоним Уошбурну.
Они позвонили из телефонной будки в баре. Поначалу попытались отыскать номер Уошбурна по справочнику, но там он не значился. Тогда Дэйв вспомнил, что переписал номер и адрес из записной книжки Лублина. Открыл блокнот, бросил в щель десятицентовик, набрал номер.
— Резиденция мистера Уошбурна, — ответил ему мелодичный женский голос.
