Униженная его спокойствием и сарказмом, Граси почувствовала, как слезы обжигают глаза. Что-то подсказывало ей: необходимо уходить, прежде чем она полностью выдаст себя слезами.
— Можешь говорить обо мне что угодно. Мне все равно, что ты обо мне думаешь. Но, знай, я все расскажу Пилар, чтобы расстроить эту дурацкую свадьбу. Ты же солгал, когда сказал, что между вами нет никаких чувств! Подло солгал, чтобы затащить меня в постель!
— Вижу, мне так и не удалось тебя переубедить. Поэтому что-то отрицать с моей стороны будет просто бессмысленно, — ответил Маноло сдержанно.
— Ты самый жестокий мужчина на свете. Да ни одна женщина по собственной воле не выйдет за тебя!
Его глаза потускнели от злости.
— Скорее ни один мужчина не возьмет тебя в жены. Впрочем, тебе лучше уйти, прежде чем мы оба окончательно выйдем из себя.
Граси молча направилась к двери, представляя, в какой кошмар может превратиться их жизнь, если она позволит Маноло остаться с Пилар.
Сев в машину, она дрожащими руками вставила ключ в зажигание, как вдруг почувствовала, что кто-то открывает дверцу, а в следующий момент рука Маноло уже вытаскивала ключ.
— Тебе нельзя сейчас садиться за руль, — сказал он сдержанно, — слишком опасно ездить в таком состоянии.
Сдерживая слезы, Граси закрыла глаза и сдавленно прошептала, не в силах поддерживать этот затянувшийся обмен насмешками и оскорблениями:
— Уходи, уходи прочь из моей жизни.
— С большим удовольствием! — с сарказмом отозвался Маноло. — Ключи оставлю у охранника. Заберешь, когда успокоишься.
Послышались его удаляющиеся шаги. Да, подумала Граси угрюмо, он жесток, но ему не откажешь в здравомыслии. Садиться за руль в том состоянии, в каком я пребываю сейчас, форменное самоубийство. Но если он так ненавидит меня, какое ему до этого дело? Никогда еще я не видела Маноло таким ожесточенным.
Она нахмурилась, осознавая, что вела себя глупо и непродуманно. Ведь Маноло всегда добивался того, чего хотел. И Граси прекрасно об этом знала. Мурлычущие интонации, многозначительные взгляды, нечаянные прикосновения — все это было лишь средством воздействия на ее не в меру чувственное сердце. И он действовал прямо и безоглядно, так как имел возможность немедленно убедиться в эффективности этих средств.
Слезы обожгли щеки Граси, когда она подумала, что вынести самое страшное — встречу с Пилар — ей только предстоит. Дав волю накопившимся чувствам, Граси выпрямилась и вытерла глаза. На смену жалости к себе пришла уверенность. Она не даст Маноло завладеть Пилар, во что бы то ни стало разрушит его подлые козни. При встрече она расскажет Пилар всю правду о том, что произошло между ними, и, может быть, ей удастся убедить ее, что человек, способный на такую низость, не достоин быть ее мужем.
Приняв это непростое решение, Граси мало-помалу начала успокаиваться, и, вскоре, забрав у охранника ключи, снова завела машину. Она вырулила на просторное шоссе, радуясь покою и одиночеству. Свежий воздух и тишина успокоили ее, но даже сейчас, когда уязвленная гордость и ненависть не омрачали больше ее рассудок, она затруднялась объяснить себе, как могла позволить Маноло даже дотронуться до нее, если заведомо знала, что все, что бы он ни делал или говорил, окажется обманом. Да, ее поведение не поддавалось никакой логике. Безусловно, она должна была вести себя более осторожно и сдержанно. И теперь расплатой за обуявшие ее чувства будет стыд перед мачехой, которой непременно придется все рассказать.
* * *
Нажимая на кнопку звонка, Граси молилась, чтобы Пилар оказалась дома. Но по ту сторону двери не послышалось ни малейшего шума. Разочарованная Граси отправилась в бар и в ожидании заказа обессиленно откинулась на мягкие подушки кресла. Стоило ей лишь дотронуться вилкой до аппетитно запеченной сырной корочки омлета, как она увидела Пилар. Мачеха выглядела радостной и беззаботной.
— Пилар! — окликнула ее Граси, приветливо взмахнув рукой.
Заметив ее, Пилар просияла улыбкой, и уже в следующий момент обе душили друг друга в объятиях.
— Граси, — весело щебетала Пилар, — привет, дорогая! Так рада тебя видеть! Извини, что не смогла раньше с тобой встретиться…
— Ничего-ничего. Я слышала, вы с Маноло повздорили…
— Ах да… Но я поехала к одному старому другу, и мы хорошо провели время.
Граси чувствовала себя отвратительно, глядя на счастливое лицо мачехи, сознавая, что по ее вине на нем скоро появятся слезы.
— Может, поднимемся наверх? — предложила Граси. — Мне кажется, что я сижу здесь целую вечность. К тому же, — она пыталась говорить весело и непринужденно, — боюсь, что если я и дальше буду продолжать здесь сидеть, то с меня могут потребовать плату за постоянное проживание.
— Я и забыла, что с тобой не соскучишься! Мне так тебя не хватало! Кстати, отлично выглядишь. Где это ты раздобыла такое потрясающее платье?!
Всю дорогу от бара до квартиры Пилар не прекращала сыпать подобными вопросами. Между тем Граси подметила, что у мачехи в руках не было даже сумочки — лишнее свидетельство того, что ночью Пилар второпях выбежала из квартиры, наверняка еще не зная куда пойдет, и от расстройства забыла прихватить даже самые необходимые вещи. Странно, но Пилар казалась ничуть не огорченной ссорой с Маноло, даже наоборот…
Поудобнее устроившись рядом с мачехой на мягком канапе, Граси попыталась успокоиться и наконец собравшись с мыслями, проговорила дрожащим от страха голосом:
— Знаешь, я должна кое в чем признаться тебе. Я сделала нечто просто ужасное, не знаю, сможешь ли ты меня понять…
Глаза Пилар расширились от удивления, когда Граси рассказала ей все, что связывало их с Маноло в прошлом. Что-то заставило ее уклониться от подробностей, связанных с делами клиники. Может быть, она старалась пощадить Пилар, которой наверняка было достаточно услышанного…
— С тех самых пор я ненавижу и презираю его, за то, что он так со мной поступил, — подытожила Граси. — Он обманщик, Пилар, ты должна это понять, но хуже всего то, что… О, это так тяжело, — она всхлипнула, — худшее из всего, что я сделала… Просто не знаю, как сказать тебе об этом…
— Он звонил мне, — перебила Пилар, — и рассказал о вашей ночной встрече. Полагаю, Маноло сообщил тебе, что я не люблю его.
— Да, он говорил мне об этом.
— Он просто разозлил меня, — продолжала Пилар сурово, — у него нет никакого права так говорить.
— Знаю, — пролепетала Граси, — это чудовищная ложь, еще одна хитрость.
— Он также рассказал мне о том, что произошло позже…
— Ты имеешь в виду…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
