Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Восьмилетний Марк «со способностями ниже среднего» на просьбу учителя найти в книге повторяющийся мотив (речь шла о «Совенке, который боялся темноты» Джилл Томлинсон) ответил: «Плоп всё время ходит взад-вперед по ветке, потом падает и кого-то встречает».
Марк играет в игру «Я шпион»[17] и находит в тексте разные связующие нити. Это занятие ему очень нравится. Критическая деятельность, даже на самом высоком профессиональном уровне, — это всегда работа с текстом, поиск стилистических особенностей, уникального смыслового рисунка текста в языке, в повествовательных кодах, в поворотах сюжета, в системе образов или в галерее персонажей. В зависимости от сюжета и личных устремлений читателя фокус внимания очень подвижен, и каждый из нас выделяет в тексте что-то свое. Но, обращая внимание на уникальный рисунок текста, мы находим смысл всей книги и, найдя его, бываем вознаграждены удовольствием от чтения. Марк может быть сколь угодно «ограничен в способностях», но он наблюдателен и точен в замечаниях. Какая разница, какие способности у него ограничены, главное, они не мешают ему демонстрировать врожденную способность к критике. При этом у него была, во-первых, правильно подобранная книга, которая помогала ему проявить свои способности. Язык и иллюстрации, содержание, форма — всё в этой книге было Марку знакомо. Во-вторых, рядом с ним был умелый и опытный собеседник, который учил его читать и критически оценивать текст, который дал ему высказаться и знал, как настроиться на размышление. Таким собеседником стала для Марка наша коллега Барбара Рейвен. Она перевела «взрослую» систему структурного анализа текста на «детский язык» игры «Я шпион».
Шестилетняя Сара — о «Железной дороге» Чарльза Кипинга: «Сначала некоторые картинки очень темные, а в конце яркие, но есть одна нецветная, с Дядей Мини. Наверное, потому что ему очень грустно».
Сара учится объяснять себе и своим друзьям, как работает сюжет, глядя в книгу Кипинга, где повествовательный код вписан в иллюстрации. О литературоведческих сложностях она рассуждает еще до того, как научилась распознавать языковые. При этом ее критические замечания проницательны: она озвучивает то, что заметила, слушает то, что говорят другие, и обсуждает со всеми общие наблюдения.
Я еще не сказал вам, чем особенно поразил меня приведённый выше комментарий Сары. Он написан от руки. Я не стал ничего менять в ее словах, разве что поставил две заглавные буквы в «Дядя Мини» и добавил пару запятых. Но прежде чем записывать, Сара все свои мысли рассказала учительнице, Джил Хоупе, и одноклассникам. Она записала свою мысль, потому что у нее была «настоящая цель». В обсуждении с другими она смогла понять, что хотела сказать, и выстроила слова в лучшем порядке еще до того, как взялась за непростую задачу — перевести трудную, требующую предельной концентрации мысль на бумагу. «Настоящей целью», которая вдохновила Сару на столь тяжелый труд, был я. Она знала, что ее мысль прочтет какой-то незнакомый взрослый, которому искренне хочется знать ее мнение о книге Кипинга. Сара стала одним из соавторов «Книги обо всех книгах» (выпущенной с аудиозаписями, на которых дети рассуждают о других иллюстрированных книгах Чарльза Кипинга, в том числе о книгах «Чарли, Шарлотта и Золотая Канарейка» и «Джозеф Ярд»).
«Лев в книге „Кран“ [автор Рейнир Зимник] очень похож на черно-белого кролика в „Обитателях холмов“ [автор Ричард Адамс]». Это слова десятилетнего мальчика из группы учительницы Анны Коллинс. Поразительные и точные его слова — хороший пример, как маленький ребенок способен сравнить два произведения.
В журнале о детской литературе «Сигнал», в двадцать шестом номере, была опубликована статья «Это ж для детей, мисс!», в которой ее автор Элен Мосс рассказывает, как проходило обсуждение «Отойди от воды, Ширли» Джона Бернингена.
— Похоже на «Питера Пэна».
— Нет, на «Капитана Пагуоша».
Вот что Эллен Мосс пишет дальше:
«В моем классе были дети разного возраста, которые так и не смогли „перепрыгнуть через канаву“ елевой половины разворота на правую. На левой стороне сидят родители и то и дело обращаются к невидимой Ширли. Сама Ширли сидит на правой половине разворота, она замечталась: придумала себе весельную лодку и бродячую собаку… Однако гораздо больше детей, опять же разного возраста, через эту канаву „перепрыгнули“ и теперь с большим увлечением разгадывали подсказки Джона Бернингема. Ширли на левых страницах не видна: „Она, наверное, там, ведь мама с папой иначе бы к ней не обращались“, „Она рядом с ними, ей родители говорят: „Не трогай собаку, она бездомная“, но Ширли замечталась и унеслась далеко-далеко, к пиратам“».
«Ширли сидит рядом с родителями, они ее ругают, но мыслями она очень далеко, с пиратами» — точный пересказ сюжета; в таком же порядке идут развороты с иллюстрациями, на которых держится всё повествование. Ученики начальной школы, причем большинство, без особого труда сформулировали главную сюжетную линию книги. Разве не доказывает этот факт, что любой ребенок обладает критическим мышлением? Научить детей его «включать», последовательно настраивая фокус их внимания, — вот для чего нужен учитель.
Начало работы с методом «Расскажи»
Хочу привести отрывок из записок молодого учителя, Сьюзан Джейн Ламак. Сьюзан использовала метод «Расскажи» в самом начале своей учительской карьеры (в то время она заканчивала институт). В беседах с детьми о книгах она увидела, на какие тонкие критические замечания они способны. В ее группе были дети разного возраста, от девяти до одиннадцати. Уроки проходили в маленькой начальной школе в Оксфордшире. На момент записи Сьюзан уже полтора месяца работала с классом. И дети, и она сама всё уверенней обсуждали книги, так как научились друг другу доверять и договорились, что «любая мысль достойна высказывания». Предмет их обсуждения — иллюстрированная книга «Дедуля» Джона Бернингема; они читали ее уже второй раз.
Учитель: Расскажите, кто и на что обратил внимание?
Ли: В конце он [Дедуля] ушел.
Брайан: Может, он просто без нее уехал в Африку.
Гвилим: Она [маленькая девочка] говорит, что если даже червей забирают на небеса, то людей и подавно.
Кэнди: Точно!
Джессика: Дедуля потихоньку состарился, а потом сильно заболел и умер.
Учитель: Хорошо, что-нибудь еще?
Гвилим: Все начинается весной, а заканчивается через год.
Учитель : Да, начало событий — весна, потом приходит лето, за ним осень, и наконец зима. Как вы думаете, на что похожа весна?
Стюарт: Всё растет, новая жизнь, у коров появляются телята.
Учитель: Отлично!
Гвилим: Весной многие животные появляются на свет.
Учитель: Может, для людей весна — тоже начало жизни или расцвета?
Клэр: А еще повозку в конце книжки подталкивает ангел.
Стюарт: Нет, это сделала маленькая девочка…
Учитель: Эта страничка [последняя иллюстрация в книге] у всех вызвала много вопросов. Многие не знают, как ее понимать.
Гвилим: Тут все понятно. Девочка выросла, научилась играть сама и стала независимой. На всех картинках она играет вместе с дедулей, а здесь она одна.
Учитель: Может, просто жизнь продолжается? Как думаете, дедуля умер?
Ли: На столе у него было лекарство, а на следующей странице его уже нет.
Учитель: Интересно, что вы думаете об этом эпизоде? Судя по всему, дедуля простыл: на столе лежит термометр.
Стюарт: Зимой очень холодно, у него началось воспаление легких, вот он и умер. А еще они в снежки играли.
Кэтрин: А может, он не умер, его просто в больницу увезли.
Стюарт: Девочка такая грустная от того, что стул дедули пустой.
Кэтрин: Я не хочу думать, что такой хороший дедуля умер. Не люблю книги, где кто-то умирает; я тогда придумываю какой-нибудь другой конец.
Учитель: Вам понравилась книга?
Мартин: Мне понравилось, что «всех червяков забирают на небо». Хочу еще про это подумать.
Ли: Мне понравились слова «А мы можем остаться здесь навсегда?». Я так на пляже раньше говорила.
(Поднимается шум.)
Учитель: О чем книга, как вы думаете?
- Гиперактивный ребенок – это навсегда? - Лидия Горячева - Педагогика
- Как учиться с интересом - Юлия Гиппенрейтер - Педагогика