– О да! Именно Годзилла. Они же в каждом лесу тусуются, – смеётся Райт, а я даже не злюсь, лишь от страха сильнее вцепляюсь в него. Не отдерёшь. Только если вместе с кожей.
– Убей его! Быстро! Пожалуйста! Сделай же что-нибудь!
– К чему убивать? Твои крики напугают любое чудовище.
– Нет! Пожалуйста! Избавься от него! Сейчас же!
– Да успокойся ты, трусиха. Открой глаза и сама на монстра посмотри.
– Нет! Нет! Нет! Пожалуйста, Стив. Я жить хочу. Очень хочу.
– Представь себе, я тоже. Но ещё несколько секунд, и ты меня задушишь. Открой глаза, мать твою, – сдавленно цедит он, сжимая моё лицо пальцами. – Открой, дурная. Ты паникуешь без причины.
И я открываю, встречаясь с тёмным взглядом Райта. Он так близко, что даже в полумраке вижу оранжеватые крапинки в радужке его глаз. И лишь сейчас осознаю, что обнимаю его до удушья, а он крепко удерживает меня за бёдра.
– Пока ты со мной, тебе ничто не угрожает. Я тебя в обиду не дам и ни одному животному съесть не позволю, – медленно, чуть ли не по слогам произносит Райт. – Нужно будет, пожертвую собой и дам себя зверюге на растерзание, чтобы у тебя было время сбежать, но в данном случае зверюге ни ты, ни я будем не по зубам. Посмотри направо и убедись в этом лично.
Его умиротворяющий голос действует на меня должным образом. Пульс перестаёт так громко бомбить в висках, страх ослабляет свои цепкие объятия, и я решаюсь посмотреть на источник шума.
Поворачиваю голову и вижу…
Зайца.
Маленького, белого, пушистого и будто в недоумении смотрящего на полоумную девку, которая ещё минуту назад орала так, словно её режут.
– Вот видишь. Это всего лишь твой братец к нам прискакал, а ты тут такую шумиху устроила без повода. Я же сказал, что здесь безопасно. Значит, так оно и есть. Успокоилась? – с усмешкой спрашивает Стив.
Я возвращаю взор к его лицу. От него меня разделяет каких-то пара жалких сантиметров. Оно напряженно. Пристальный взгляд будто въедается под кожу, древесный запах забирается в ноздри.
Сердцебиение вновь ускоряется, дыхание становится чаще и прерывистей. Но теперь по другой причине. Той, что с момента нашей встречи я отчаянно пытаюсь игнорировать.
Мне вмиг становится стыдно за шальную мысль, что было бы здорово поддаться вперёд и провести языком по плотно сжатым губам Стива, переместить руку с шеи на щёку, погладить по однодневной щетине, уткнуться в неё носом и…
– Лан, ты меня слышала? – его вопрос прогоняет секундное наваждение.
Часто моргаю и, прочистив пересохшее горло, наконец отвечаю:
– Да, слышала. И да, я успокоилась. Всё нормально. Можешь опустить меня на землю.
– Точно? Кричать больше не будешь?
– Нет, не буду. Зайцев я не боюсь.
– Вот и отлично, – Стив аккуратно ставит меня на землю и возвращается к разгрузке багажника, будто совершенно не ощутил напряжения, витающего вокруг нас, пока мы были вплотную прижаты друг к другу.
Хотя почему будто? Он и не ощутил. Это я одна такая дура, которую спустя много лет так знатно торкает от очередного мудака. И даже чёткое понимание, что с ним, кроме одноразового секса, мне ничего не светит, ни на грамм не уменьшает моего влечения к нему.
Что со мной не так? Не понимаю. Да и думать об этом не желаю. Стив не для меня. Я не для Стива. Это единственное, о чём я должна не забывать ни на секунду!
Отгоняю ненужные мысли прочь и помогаю Райту с вещами. Тяжелые сумки он берёт на себя, а мне разрешает взять только спальные мешки и палатку. Мы выбираем более-менее ровное место и устанавливаем её. Хотя «мы» – это громко сказано. Всё делает Стив. Я лишь поддаю ему нужные части, с опаской совершаю каждый шаг, шугаюсь любого звука и шороха, неоднократно визжу, когда замечаю насекомое, слизняка или улитку, и исчерпываю весь словарный запас мата во время ворчаний на Райта, потому что он не прекращает ржать надо мной и называть трусихой.
А я и есть она – жуткая трусиха. С самого детства я боюсь темноты, высоты, всяческой живности и любого вида экстрима. А в последние годы и всего, что выходит за пределы моего привычного уклада жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Теперь представляете весь масштаб моего стресса, пока я нахожусь в темноте посреди леса, где воздух с каждой минутой становится всё прохладней и прохладней? А я ведь ко всему прочему ещё и мерзлячка.
Немного выдохнуть и согреться получается, только когда Стив вручает мне тёплый удобный спортивный костюм, идеально подходящий мне по размеру. Со всех сторон опыляет спреем от насекомых и разводит костёр, возле которого я устраиваюсь на раскладном стуле.
Вот так лучше.
Трепещущие языки огня действуют на меня успокаивающе, а ночное небо приводит в восторг. Никогда не видела такого огромного количества ярких звёзд. В городе подобной красоты не встретишь. И не найдёшь столь тихое местечко, где свежий воздух с каждым вдохом будто прочищает бронхи.
Чудесным образом я наконец расслабляюсь и молчаливо наблюдаю, как Стив принимается за готовку ужина: запекает овощи в фольге и жарит шашлык.
Я всегда больше предпочитала рыбу, но после пережитого напряга настолько проголодалась, что саму себя не узнаю, когда начинаю за обе щёки уплетать сочные куски мяса.
– Боже! Как это вкусно! Ты мастер кулинарии, – постанывая от удовольствия, отвешиваю заслуженный комплимент Райту.
– Никакой я не мастер. Просто на свежем воздухе всегда всё кажется вкуснее. Хочешь добавки? – сидя на стуле в паре метрах от меня, он протягивает мне заполненную шашлыком пиалу.
– Хочу, но, к сожалению, в меня больше не влезет.
– А как же жаренный маршмеллоу?
– Спасибо, но от него я тоже откажусь.
– Блюдёшь фигуру?
– Нет, я из тех ведьм, кто ест, что хочет, и не толстеет. Просто я действительно уже еле дышу.
– Я тоже. Но от сладкого никогда не могу отказаться. Умру, но съем.
Губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Чтобы спрятать её, откладываю в сторону пустую одноразовую тарелку и делаю глоток воды, чувствуя на себе изучающий взгляд Стива.
Минуту, две, три… а дальше продолжать молчать и терпеть его внимание на себе больше не остаётся сил.
– Ну что такое? Я грязная? Лицо испачкала соусом?
– Нет.
– Тогда почему ты на меня так пристально смотришь?
– Размышляю.
– О чём?
– О многом.
– Например? – не знаю, зачем спрашиваю. И уж тем более – зачем хочу услышать ответ. Наверное, чтобы в тишине не сидеть.
– Например, куда ты пропала после ссоры с Рони?
Имя подруги отдаётся болью в груди. Стыд с бесконечным чувством вины сдавливает горло. Я концентрирую взгляд на полыхающем костре, с горечью вспоминая то жуткое время.
– Я не хочу об этом говорить.
На удивление, Райт не настаивает на продолжении этой темы. И огромное спасибо ему за это.
– А почему решила переехать именно в Рокфорд?
– Потому что хотела сменить локацию, но не желала уезжать слишком далеко от дома. Плюс увидела в объявлении вакансию на должность помощницы Эмилии.
– Значит, ты прикладываешь руку к созданию одежды «Milliforall»?
– Нет. Конечно нет. Все наряды Эми создаёт сама.
– Но ты же вроде тоже на дизайнера училась, так?
– Так. Но я выбрала эту профессию не из-за желания становиться дизайнером, а только потому, что родители ни с того ни сего настояли, что мне нужно высшее образование. И дизайн одежды среди всех остальных направлений в универе показался единственным подходящим. Близким мне.
– Хм, – задумывается он, переводя взгляд с меня на огонь. – И Харрисон тебя так легко взяла на работу без нужного образования и опыта работы?
– Представь себе. Я с Эми почти с самого начала её карьеры. Я устроилась к ней помощницей, когда у неё ещё не было ни офиса, ни бутиков, ни огромного штата работников. Она продавала свои эксклюзивные наряды в онлайн магазине. Ей был необходим человек, который занялся бы оформлением заказов, общением с покупателями и отправкой товаров. А для таких элементарных задач моих мозгов хватало даже без надлежащего диплома. Курсы секретаря я прошла уже потом, когда её дело разрослось, и мне хотелось выполнять все обязанности на высшем уровне, чтобы не потерять работу и не разочаровывать её.
