– Добро, – кивнул старший из охранников, – лица мы их запомнили. Потянется народ на завтрак, тогда и поглядим на каждого. Понятное дело, что делаем все осторожно, чтобы не вспугнуть. Они же не знают, что камера их лица зафиксировала.
– Договорились, – ответил Мостовой и повернулся к Ольге, которая понуро стояла рядом.
Синицкая в последнее время очень раскаивалась, что мешала ребятам. А ведь могла и помочь. Вместо того чтобы развлекаться во время этого вынужденного отпуска, она могла бы, как и они, приглядываться к отдыхающим. Может быть, она теперь и узнала этих двух типов.
– Боря, смотри! – неожиданно лицо Синицкой оживилось.
Мостовой проследил за ее взглядом в окно, и внутри у него все напряглось. Две мужские фигуры, которые были хорошо видны в предрассветном неверном свете, спешили к парковке автомашин. Более того, они периодически оглядывались по сторонам. Борису почему-то сразу показалось, что он узнал в этих фигурах тех двоих, кого они видели на горной дороге рядом с убитым. Если они идут к своей машине, то, значит, хотят бежать, решил Мостовой.
– К машине идут! – коротко бросил Борис охранникам. – Если попытаются уехать, то мы их догоним. Спустимся с серпантина, а там и рация заработает. Не уйдут! Хуже, если они бросятся назад и снова попытаются спрятаться здесь на базе. Перекройте, парни, им отход назад на базу!
С этими словами Мостовой схватил Ольгу за рукав и потащил вниз на улицу. К его великому изумлению, Чистякова в холле не оказалось.
– Куда он делся? – кинулся Борис к дежурному администратору.
– Не знаю, – ответила девушка и вжалась в свое рабочее кресло под суровым взглядом здоровенного спасателя. – Я отходила на пару минут, а когда вернулась, его уже не было.
Мостовой зарычал и бросился на улицу к машине. Пассажирская дверца в кабине была открыта. Знаком велев Ольге держаться в сторонке, Борис бросился к «Газели». В кабине Чистяков, сладко почмокивая губами, укладывался поспать на сиденье. Рядом с машиной на снегу красовались следы желтой струи, а в замке дверки торчал второй комплект ключей от машины, который был у Игоря.
Глава 11
– Ладно, черт с ним, залезай, Оля! – Мостовой кинулся к водительской дверце, бросив взгляд в сторону парковки. Там поднимались клубы серого пара из выхлопной трубы машины. Значит, уже завелись, значит, сейчас рванут в сторону дороги в город!
«Газель» завелась сразу. Мостовой, открыв дверцу, наблюдал, как черный «Рено», разбрасывая из-под буксующих колес снег, стал выруливать с парковочной площадки. Еще секунд тридцать хотя бы, уговаривал себя Борис. Двигатель холодный, нужно подождать, чтобы масло в моторе продавило по всем каналам, чтобы он хоть чуть-чуть прогрелся, иначе о гонке и думать нечего.
Со словами «Придерживай этого алкаша» Мостовой стал разворачивать машину. Вырулив на дорожку, ведущую к серпантину, он прибавил газу, стараясь не перегружать пока еще холодный двигатель машины. «Рено» уже скрылся за большими камнями, между которыми виляла грунтовая дорога. Вести машину было тяжело, она вязла в рыхлом снегу, нападавшем за последние два дня. Машину таскало из стороны в сторону, дважды Мостовому пришлось выводить «Газель» из заносов. «Каково же будет на серпантине? – со страхом думал он. – Может, высадить ребят, чтобы не рисковать всем вместе».
Из «Рено» увидели преследовавшую их «Газель». Там сразу прибавили скорости. Ревя мотором и буксуя на глубоких переметах, легковушка попыталась оторваться. Мостовой, чтобы действовать преступникам на нервы, включил дальний свет фар. В предрассветных сумерках это их будет все еще слепить.
«Рено» в очередной раз занесло и на приличной скорости бросило боком на камни. Наверняка за рулем сидел не очень опытный водитель, не чувствующий машину. Бориса это порадовало. Он еще не знал, как будет действовать и как будет в одиночку справляться с двумя преступниками. Нет у них пистолета, утешал он себя. А без пистолета они для меня как две хворостинки, обоих заломаю!
Из легковушки выскочили двое и бросились бежать. Но бежали они не по дороге, а полезли через валуны, надеясь, что преследователи на пересеченной местности их не догонят. Мостовой нехорошо ухмыльнулся и включил звуковую сирену на крыше. Как зайцы, пришло ему на ум сравнение. Подъехав к брошенному «Рено», Мостовой остановил «Газель» прямо на дороге.
– Сиди! – крикнул он Синицкой. – Я один справлюсь!
Хлопнув дверцей, Борис бросился к камням, за которыми скрылись преступники. Ольга не успела из себя выдавить ни слова возражения, как Мостовой скрылся среди валунов. «Как же ты один!» – проворчала девушка и полезла из машины, пытаясь не уронить навалившегося на нее спавшего Чистякова. Кое-как взобравшись по скользким от снега валунам, Ольга увидела маячившие впереди фигуры преступников, а чуть позади и Бориса. «Увидят, что он один, и попробуют его убить, – подумала Синицкая. – Пусть видят, что за ними бегут двое. Вдруг не разглядят, что вторая – женщина».
Расстояние Борис сокращал медленно, но он не торопился. Эти двое наверняка пьющие, может, и наркотиками балуются. Значит, одышка, ноги слабые. Куда они денутся? Наконец бандиты заметались между камней. Мостовой понял, что бежать им стало некуда, впереди обрыв. Ну, уроды, теперь держись, настраивал себя спасатель на драку, отметелю так, что мама родная не узнает. Когда его отделяло от бандитов метров десять, те решились на схватку. Терять им было уже нечего.
– Стой, падла, порежу! – визгливым голосом заорал худощавый, у которого из-под шапочки виднелся хвостик жиденьких волос.
Он держал руку на отлете, и в ней блеснуло лезвие ножа. Второй все еще продолжал метаться по краю пропасти, в надежде найти путь к бегству. Мостовой приближался, не сбавляя скорости. Своей первой целью он определил этого худощавого с ножом, как самого опасного. Бандит оскалился и стал махать лезвием перед собой. Было сразу видно, что он пытается напугать, но сам еще больше боится этого здоровенного спасателя. В глазах худощавого отражалась паника – куда с таким ножичком против этой туши!
Бандит не знал главного. Он не знал, что спасатель, который надвигался на него сейчас всем своим массивным телом, был вдобавок еще и бывшим боксером. В свое время, в юности, Мостовой занимался боксом. Бросил он спорт, выполнив всего лишь норматив КМС, по очень простой причине. Боря был плохим боксером. Удар он имел чугунный, железобетонный удар, но реакции и подвижности ему не хватало, как тренеры с ним ни бились. Поняв, что спортивное будущее ему не светит, Боря бросил ринг, но для себя, в виде зарядки, продолжал на досуге молотить грушу. Что такое плохой боксер, против небоксера и вообще неспортсмена, это понятно каждому.
Худощавый продолжал махать ножичком, но спасатель даже не сбавил скорость. Небрежно отмахнувшись от правой руки бандита своей левой в толстой теплой куртке, Боря нанес без замаха короткий прямой удар прямо в лицо. Худощавому показалось, что его на полном ходу сбил автомобиль. Под фейерверк полетевших из глаз искр он отлетел назад метра на два.
Второй бандит, который выглядел немного покрепче и пошире в плечах, кинулся в схватку с таким жаром, что проскочил мимо рук Мостового и вцепился в его куртку, пытаясь ударить кулаком в лицо. С таким же успехом можно прыгать на медведя гризли в Скалистых горах. Боря, не успев поймать своего противника, успокоился тем, что противник сам повис на нем. Одной рукой спасатель перехватил правую руку бандита, которой тот тыкался в его лицо, а второй рукой схватился за горло. Под стальными пальцами Мостового лицо противника начало синеть, а глаза вылезать из орбит. Спасатель оторвал тело бандита от земли и отшвырнул в сторону. Потрогав оцарапанную щеку, Боря стал примеряться, как бы аккуратнее огреть парня кулачищем по голове, чтобы он больше не рыпался. В этот момент сзади раздался звонкий срывающийся голос:
– Всем на землю, стрелять буду! На землю, руки за голову!
Мостовой оглянулся на Ольгу, которая бежала к нему и делала вид, что достает из-под куртки пистолет. Сказал же сидеть в машине, умилился Боря, глядя, как Синицкая храбро рвется ему на помощь. Вот сорвиголова!
Бандиты все же воспользовались тем, что спасатель отвлекся. Между Мостовым и краем пропасти было небольшое понижение уровня местности, по которому можно было проскочить в сторону машин, оставленных на заснеженной дороге. Оба парня приняли одно и то же решение, только худощавый после страшного удара кулаком двигался не очень уверенно. Бросившись бежать по краю пропасти, они не заметили снежного козырька, нависающего над обрывом. Снег ухнул под ногами, и оба тела тут же исчезли. Дикий удаляющийся вопль пронесся, отдаваясь эхом. Синицкая зажала уши руками и села в снег. «Опять я напортачила, дура, – прошептала девушка. – Куда я лезу все время?!»
