— Ой, Настя, а я к вам собралась подниматься. Гляди, мне тут смс. Ничего непонятно.
— Все понятно, мама. Это счет, на который ты завтра отправишь деньги. Кате путевку сделали, надо срочно проплатить.
— Я пойду?
— Ты, мама, больше некому. Я возьму Катю и поеду с ней в парк, уведу слежку, а ты в банк. Вот деньги, как раз что Велесов заплатил за четыре месяца — тютелька в тютельку хватает.
— Дорого-то как, — растерянно глядя на пачки, проговорила мать. — Я с такими деньгами боюсь по улице ходить.
— Просто положи в сумку и прямиком в банк. До него идти полквартала всего, не переживай, все нормально будет! В банке тебе помогут, покажешь вот это смс, и работники сами все оформят. Мам, мне некому помочь, кроме тебя, а Катю надо в первую очередь спрятать, ты же это понимаешь?
— Понимаю, все сделаю. Эх, дочка, дочка, разве о таком я для тебя мечтала? — сокрушенно покачала головой женщина
— Мама, все будет хорошо, Влад потеряет нас, месяц побесится и отвалит в свою золотую жизнь.
— Буду надеяться.
***
— Проходи, чего в дверях застыл столбом?
Сорокин бочком проскользнул в дверь и присел на краешек дивана.
— Значит так, Сергей, — приступил Владислав. — Рыльце у тебя в пушку и ты об этом прекрасно знаешь. Причем, в пушку ты не только по рыльце, но, пожалуй, по самый окорок.
— Влад, да я… бес попутал, — плаксивым голосом завел Сорокин. — Не выдай, помоги! Мы же друзья!
— Слушай сюда… друг, — покривившись, произнес Влад. — Послезавтра мой отец прилетает…
Сорокин издал тоненький звук, будто из резиновой надувной игрушки разом выпустили весь воздух, и сполз на колени:
— Влаааад! Спаси!!! Все отдам. Все, что хочешь сделаю-у-у!
— Вставай, — брезгливо посмотрел на него Морозов. — Ну, что ты за размазня? Я помогу, поговорю с отцом, но ты сам понимаешь, за то, что ты устроил, тебя и закопать право имеют.
Сорокин тихо подвывал, так и сидя на полу.
— Сядь по-человечески, я сказал! — рявкнул Владислав. — Смотреть противно. Прилетает отец. У него с тобой, сам понимаешь, разговор короткий будет — сначала вытряхнет из тебя все, что ты намылил, а потом, в лучшем случае, проведешь в больнице полгодика — годик. Бежать тебе не вариант, только хуже сделаешь, еще больше Александра Викторовича рассердишь.
— Что же делать? Я больше никогда. Чем хочешь, поклянусь!
— Естественно, ты больше никогда, потому что тебя больше никто не допустит ни к деньгам, ни к управлению. Но я могу помочь, чтобы ты отделался малой кровью. — Влад многозначительно посмотрел на Сорокина.
— Что надо сделать? Только скажи!!!
— Надо держать язык за зубами. Понял? Если хоть одна живая душа узнает, что я виделся с Асей и что у меня от нее есть дочь, я лично прикажу тебя прикопать и прослежу за исполнением. Любой намек на эту тему — другу, любовнице, столбу у дороги — мне однофигственно, кому ты попробуешь разболтать. Ясно?
— Да, я все понял, Влад! Никому, я — могила! Только ведь Александр Викторович меня уроет и ты не спасешь.
— А ты деньги приготовь, чтоб к приезду отца они уже вот здесь лежали, — показал на стол Влад. — Я с ним поговорю, если ты урон возместишь, то сильно настаивать на членовредительстве он не станет. Нет, морду тебе, конечно, начистят, без этого не обойтись, но останешься жив и не покалечен, это гарантировать могу.
— Где же я возьму столько налички за такой короткий срок? — горестно заныл Сорокин.
— А вот это уже не моя забота. Жить хочешь — найдешь. Налички не хватает — перепишешь недвижимость и активы, в общем, крутись. И помни, что я насчет Рядновой сказал. Вякнешь где и считай, что отжил свое. Свободен.
Глава 17
Велесов позвонил, когда Ася уже почти отчаялась.
— Добрый вечер! Прости, что поздно, раньше не получилось.
— Добрый. Эдд, не томи, я уже вся извелась…
— Есть два варианта. Первый — Москва, две девочки 5 и 8 ми лет. Требуется гувернантка с проживанием в особняке на полном обеспечении. Твои три иностранных языка очень впечатлили отца семейства, а скромная невыразительная внешность — мать семейства. Зарплата очень достойная, но один выходной раз в десять дней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А второй вариант?
— Второй — мой итальянский партнер ищет бонну для своего сына, он ровесник моему. Родителей привлекла возможность обучения ребенка, кроме английского, еще немецкому и особенно — русскому. Проживание, питание — все включено. Зарплата тоже приличная. Одно «но» в обоих вариантах — берут гувернантку без ее ребенка, — виновато добавил Велесов. — Прости, не смог найти никого, кто согласился бы на проживание и твоей дочери. Может быть попозже, а пока только так. Что скажешь?
— Спасибо! Конечно, мне больше нравится итальянский партнер, там меня точно никому не найти, но я не успею сделать визу даже если очень постараться, за оставшиеся два дня. Если бы мы жили в Москве, это было бы реально, а из Энска — не получится.
— Черт, да, верно. У меня пятилетний шенген, как-то забыл, что не все подобное могут на всякий случай сделать. Жаль, в семье Марио тебе было бы хорошо. Что ж, значит, я даю ответ Одоровским.
— Ты с ними знаком? Что за семья?
— Не очень знаком, скорее, так, шапочно. В доме у них не бывал, раскланивались на паре приемов. Для Москвы я, Настя, мелкая сошка. Чтобы тебя приняли, надо, во-первых, переехать из Энска в престижный город, лучше всего, чтобы была недвижимость в Европе — Лондон, Лазурный берег и так далее. А, во-вторых, почаще вращаться в «высшей» тусовке и не скупиться на комплименты женам и дочерям.
— Всегда думала, что для того, чтобы стать своим среди состоятельных семейств России нужны лишь очень большие деньги на счетах.
— Это само собой, но и остальное тоже должно соответствовать.
— Ладно, это лирика. Я нашла, куда отправить Катю до осени, как раз послезавтра она уезжает. Так что у меня будут развязаны руки. Как ехать мне?
— Хорошо, я боялся, что у тебя не получится с ребенком. Если ее не увезти, все остальное теряет смысл. У тебя есть вещи, соответствующие новому имиджу и статусу?
— Нет, я купила только один костюм, два парика и так, кое-что по мелочи.
— Плохо, но решаемо. Значит, отправляешь Катю… Кстати, а как ты ее отправляешь?
— Утром мама с ней поедут в парк, мы туда часто ездим, так что это не вызовет удивления, оттуда ее заберет женщина, которая сама едет в лагерь и довезет девочку.
— Поездом или самолетом?
— Самолетом. Чем скорее она окажется на месте, тем лучше.
— А билеты брать же? Фамилия останется в авиакомпании.
— Катя едет под другой фамилией, подруга помогла.
— Да уж, не думал, что придется еще раз поиграть в «казаки-разбойники», — сокрушенно покачал головой Эдик. — Влад полный дурак.
— Ты же говорил, что он как раз не дурак? — слабо улыбнулась Ася.
— В бизнесе да, в достижении своей цели, если не придираться к методам для ее достижения — несомненно. Но вот в личных отношениях он, извини, полный кретин.
— Ладно, как мне выезжать?
— Отправляешь Катю и выходишь из дома через другой подъезд, разумеется, в измененном виде. Телефон свой оставь дома, возьми деньги и самое необходимое. Время согласуем ближе к делу. На том же месте тебя заберет та же машина, на которой ты ездила фотографироваться. Доедешь на ней до соседнего города, там сядешь на электричку до Рязани. В Рязани пересядешь на московскую, а в Москве я тебя встречу. Там быстро проедем по магазинам, купишь себе одежду, и отвезу тебя к Одоровским. Связь через этот номер.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хорошо. Тогда до связи.
Ася отложила телефон и задумчиво посмотрела на стенку. Вот и все решилось, теперь только бы ничего не помешало! Вещи Кати собраны, ей еще ничего не говорили. Ее сумка тоже собрана, но теперь придется все разобрать. Ася, не подумав, уложила все свои лучшие вещи, но она же поедет в другом облике, так что придется покупать все новое. Денег оставалось совсем немного, хватит ли? Впрочем, она жить будет на всем готовом, выходить никуда ей не придется, так что пара костюмов, два — три платья, обувь она свою заберет, там ей не надо будет походку менять — в общем, как-нибудь, уложится в бюджет.
