его перехватить:
— Погоди, Хойро.
— Делай отпускание, жёлудь! — в руках свина появился арбалет, — Я не иметь шутку!
Это меня разозлило, и я тут же перехватил арбалет. Оружие, разом приобретя несколько тонн весу, рухнуло, пробив решётчатый пол, и стало со скрипом разгибать прореху, грозясь упасть.
— Я спрашиваю, Хойро Пеп, — медленно и чётко произнёс я, — Таймер есть в этом бластере?
Только тут до свина дошло, что вопросы я задаю не просто так, и он быстро кивнул.
— Ты сможешь запустить таймер?
Снова кивок, уже более уверенный и весёлый.
Я сразу отпустил арбалет, вот только теперь вытащить его было проблемой — он застрял в дыре, которую сам же продавил. Но, к счастью. Хойро не стал этим заниматься.
— Шугабой… — начал было я, но ордынец сразу поднял руки:
— Нет, Архар, ты без меня как-нибудь. Я эту штуку в руку брать не буду, по мне лучше надёжной булавы или топора ничего нету.
Брутыш охотно подскочил ко мне:
— Что надо делать, Архар?
Шугабой фыркнул, глядя на «пукалку», и перевёл глаза на приближающиеся обломки лун. Даже вытащил кистень, типа он готовый к бою.
Я подвёл Хойро и Брутыша к турели. Куски луны были уже близко, и даже у челноков можно было разглядеть зарево от двигателей.
— Кажется, у нас один выстрел, — задумчиво сказал я, посмотрев ещё раз на остаток плазмы, — Брутыш, тебе надо прицелиться в один из челноков…
— Их два, Архар, — нервно бросил Шугабой, — Даже если один собьём, останется ещё один.
— Один не два, — ловко парировал я, — Всё, хватит болто…
Мы замерли, когда увидели яркую вспышку у одного из челноков. Да твою же…
— Ложись! — крик Шугабоя потонул в грохоте.
Взрыв заставил всех присесть. Залп с челнока прилетел мгновенно, снеся один из каменных холмиков совсем рядом с площадкой. Нас всех осыпало щебнем и пылью, я даже закашлялся от неожиданности.
Пахнуло гарью, сверху стали планировать горящие веточки и пепел. Это было эффектно и страшно, и я, кажись, даже почувствовал лишние пиксели графики в штанах.
Но мы ещё были живы.
— Промахнулись, нубы, — сказал я с ноткой брутальности, вставая, и сплюнул попавший на зубы песок, — Хойро, пять секунд поставь!
— Я делать сейчас, — свин тут же метнулся, на цыпочках дотянулся до бластера.
Его пальцы, путаясь от волнения, пробежались, щёлкая по мелким кнопочкам, и бластер издал какой-то пищащий звук. Тут же свин присел, в ожидании глянув на меня.
— Один!
— Брутыш, целься! — крикнул я, но паренёк вдруг уставился на меня, как на идиота:
— Архар, эта пуха не собьёт…
Второй писк!
— Целься!
— Да послушай же, Архар… — тот ещё и с сомнением оглянулся на ордынца, чтобы тот помог ему убедить меня.
Третий писк!
Я едва не застонал от беспомощности. И самому не схватить бластер, и этот игрок оказался таким непроходимым тупицей. Вот так профукать единственный наш шанс!
— В сторону, идиота кусок! — Шугабой столкнул близнеца с дороги, и схватился за рукоять мелкого пистолетика, будто за тяжёлую пулемётную установку встал. Он расставил ноги, напряг руки, и заорал:
— АРХА-А-АР!
Четвёртый писк…
Я мягко, почти нежно взялся снизу за ствол бластера, чтобы не сбить прицел у Шугабоя.
Трансформация, кажется, опять не успела закончиться. Стал вытягиваться ствол, корпус бластера резко стал обрастать дополнительными элементами. Заскрипела хлипкая турель, выгибая свои прутья, и пол на всей площадке сразу жалобно вздохнул.
Я успел прочитать новый статус пушки:
Божественный нейтринный плазмогенератор Ганатоса
— Ох, ты ж планктон божественный, — Шугабой вытаращил глаза, все свои силы направляя на то, чтобы оставить «плазмогенератор» в прицельном положении.
Пятый писк.
Воздух ударил в лицо жаром и звуком. Меня отбросило, и сквозь грохот выстрела я услышал, как затрещали железные перила, в которые я воткнулся. Или это мои рёбра затрещали?
Верхняя планка перил порвалась, и я свесился вниз, долбанувшись затылком о поддерживающую опору. Чудом зацепившись ногами за нижнюю планку, я несколько мгновений рассматривал вверх ногами далёкий мегаполис исхюров на горизонте.
Ну что ж, синие чуваки, вы делаете неплохие пушки…
Тут же повернув голову, я успел заметить, как один из челноков едва успел дёрнуться в сторону от внушительного сгустка синей плазмы, запущенной нами. Наш заряд влетел в кусок луны.
Да грёбанный пиксель, мы промахнулись!!! А хотя…
Взрыв там, кажется, был ощутимей, чем у нас здесь, на площадке. Астероид, качнувшись, выплюнул целое облако огня и дыма, и внезапно выросшая прозрачная сфера из сжатого воздуха шлёпнула по верхушкам деревьев. Весь лес качнулся, когда взрывная волна пробежалась по нему, словно круги по воде.
Вслед за огнём из облака дыма вырвались крупные обломки, и тот челнок, который до этого успешно увернулся от атаки плазмой, нервно рванул в другую сторону. Но тут ему не повезло — уйдя от одного обломка, он получил удар другой скалой.
Крутясь и рассыпаясь, корабль эйкинов спикировал вверх… ну, то есть вниз, просто я наблюдал всю картину вверх ногами. Над бушующим лесом теперь поднялся огонь от взрыва челнока.
Так, стоп. Там ведь ещё один приближается? Надо принимать бой!
В ушах ещё стоял дикий звон, и я попытался ухватиться за планку, но не получилось. Только тут до меня дошло, что мне опять оторвало ту ладонь, которой я держался за ствол.
Вот тут я, конечно, заорал от боли. Но меня уже подхватили, и через миг грубо втянули на площадку. Я сразу встретился глазами с весёлым сюнэ.
— Архар, сволочь ты безумная, убью!!! — голос Шугабоя вырвался из-за спины свин.
Оказывается, ордынцу опять оторвало обе руки, которыми он так крепко удерживал пушку.
— А-а-а!!! Грёбанные ваши бластеры!
— Они делать улёт, жёлудь! — рядом со мной радостно прыгал Хойро, показывая вдаль, — Второй челнок иметь трусость!
Я, сжав зубы, только кивнул. Ясное дело, я бы на их месте тоже развернулся. Мало ли, вдруг сейчас второй залп прилетит?
Они же не знают истинного положения вещей у нас тут. Поэтому вернутся, чтобы обдумать, что происходит.
Не удивлюсь, если сейчас ещё эйкины сами предъявят сюнэ. Типа, летали спокойно над лесом, никого не трогали…
— А-а-а!!! — Шугабой всё ещё орал, глядя на свои обугленные обрубки, но тут вдруг замолчал, — Чёрт, вот я планктон безмозглый. Воодушевление!
Он на глазах стал залечиваться. Глядя на него,
