– А что такого связано с вашей Башней? – спросила Лорана. После недели переговоров с палантасским Государем она убедилась, что человек этот был отменно умен, но мысль его имела обыкновение уноситься в неведомые дали: приходилось постоянно возвращать ее в основное русло беседы.
– Ах да. Башня… Ее можно увидеть прямо отсюда, из окна. Если ты действительно хочешь…
Судя по голосу Государя, самому ему этого не хотелось.
– Не откажусь, – спокойно кивнула Лорана.
Пожав плечами, Амозус подвел эльфийку к окну, на которое она успела обратить внимание, ибо, в отличие от всех прочих, открывавших захватывающий вид на блистательный город, это окно было забрано плотными занавесками.
– Да, именно из-за Башни я и держу его закрытым, – со вздохом ответил Государь, когда Лорана спросила его о причине. – Какая жалость: согласно древним летописям, именно эта часть города некогда слыла прекраснейшей. Но вот уже много лет над Башней тяготеет проклятие…
Лицо Государя омрачила глубокая скорбь. Дрожащей рукою отвел он плотные занавеси… Как и следовало ожидать, такое предисловие лишь подстегнуло любопытство Лораны. Но стоило ей посмотреть в окно, как у нее перехватило дыхание.
Солнце садилось за далекие вершины снежных гор, заливая все небо золотом и багрянцем. Закатный свет причудливо играл в белых стенах особняков, сложенных из редкостного полупрозрачного мрамора. Оказывается, мир людей был способен породить красоту, на равных спорившую с чудесами ее родного Квалиноста…
Потом глаза Лораны обратились к пятну мрака, лежавшему посреди жемчужного сияния города. Там возносилась к небу высокая башня; горделивый дворец Государя стоял на холме, и, тем не менее, башня ненамного уступала ему высотой. Темный мрамор ее стен резко контрастировал со светлыми, пастельными тонами вокруг. Изящные минареты, когда-то украшавшие ее, лежали в руинах. Слепые окна напоминали пустые глазницы. Башню окружала ограда; она тоже была черна, а на воротах повисло нечто трепещущее. Это нечто казалось до того живым, что Лорана сперва приняла его за птицу. Она как раз собиралась указать на непонятный предмет Государю, когда тот содрогнулся и быстро задернул занавеси.
– Прости, – извинился он. – Вид ее каждый раз заново потрясает меня. А ведь она стоит здесь не первый век. Жить с этим…
– А мне этот вид почему-то не кажется таким ужасным, – серьезно сказала Лорана. Перед глазами у нее все еще стояла Башня и город вокруг. – По-моему… Башня здесь некоторым образом на месте. Ваш город прекрасен, но красота его до того совершенна и холодна, что временами ее просто перестаешь замечать… – Она обвела взглядом остальные окна, и несравненный вид в который раз околдовал ее. – Зрелище этого… изъяна… как бы заново подчеркивает красоту Палантаса. Я, вероятно, неуклюже выразилась, но ты. Государь, конечно, понимаешь, о чем я?.. – Судя по озадаченному выражению столица, он не понял. Лорана только вздохнула и оставила попытки что-либо объяснить; занавешенное окно странно притягивало и завораживало ее. – Как вышло, что Башню прокляли? – спросила она.
– Это произошло, когда… Погоди! Сюда идет тот, кто расскажет тебе обо всем гораздо лучше меня, – с явным облегчением проговорил Амозус, когда дверь в комнату неожиданно растворилась. – Если честно, не очень-то я люблю пересказывать эту историю…
– Астинус, хранитель палантасской Библиотеки! – торжественно провозгласил герольд.
К немалому изумлению Лораны, все присутствующие немедленно поднялись на ноги – даже именитые вельможи и прославленные полководцы. Не слишком ли большая, подумалось ей, честь для простого библиотекаря?.. Ее изумление еще более возросло, когда Государь, полководцы и знать низко поклонились вошедшему. Следуя их примеру, растерянно поклонилась ему и Лорана, – а ведь ей, принцессе Квалинести, не пристало бы кланяться ни единой живой душе на Кринне, кроме отца, Беседующего-с-Солнцами. Тем не менее, выпрямившись и приглядевшись к историку, она вдруг поняла, что ему попросту невозможно было не поклониться.
Астинус держался так уверенно и просто, что можно было сразу сказать: этот человек ничуть не смутился бы, даже соберись перед ним скопом не то что все Криннские короли – сами силы небесные. По виду ему можно было дать лет пятьдесят… и вместе с тем чувствовалось в нем нечто вневременное, вечное, изначальное. Лицо его казалось изваянным из палантасского мрамора, и Лорану сперва отпугнула бесстрастная холодность его черт. Однако потом она заметила, какой огонь горел в его темных глазах. Огонь тысячи душ!
– Ты несколько задержался, Астинус, – дружески, но с подчеркнутым уважением сказал ему Государь. От Лораны не укрылось, что и сам он, и его полководцы, и даже гордые Соламнийские Рыцари оставались стоять, пока не уселся историк. Охваченная непонятным благоговением, опустилась она в свое кресло за большим, заваленным картами круглым столом…
– У меня было неотложное дело, – ответил Астинус голосом, шедшим, казалось, из бездонного колодца.
– Мы наслышаны о странном происшествии, потревожившем покой Библиотеки, – палантасский Государь даже покраснел от смущения. – Прими, пожалуйста, наши извинения. Ума не приложу, и как только этот юноша мог оказаться на ваших ступенях в столь неподобающем состоянии! Зря ты не пожелал нас известить. Мы без лишнего шума удалили бы тело…
– Он не причинил нам особых хлопот, – коротко ответил Астинус и искоса взглянул на Лорану. – Мы справились сами, так что к настоящему моменту вопрос благополучно исчерпан.
– Но… э-э-э… как насчет… э-э-э… останков? – нерешительно спросил Государь. – Неприятно упоминать об этом, но существуют определенные постановления Сената по вопросам здравоохранения, которые должны быть соблюдены…
– Может быть, – поднимаясь из-за стола, холодно проговорила Лорана, – мне выйти вон и подождать, пока вы завершите эту беседу?
– Что? Выйти?.. – рассеянный Государь взирал на нее с искренним недоумением. – Но ведь ты только что пришла!..
– Я полагаю, эльфийской принцессе неприятен наш разговор, – заметил Астинус. – Как тебе хорошо известно, господин мой, эльфы относятся к дару жизни с глубочайшим почтением. Вряд ли вежливо было с нашей стороны столь бессердечно рассуждать о смерти в присутствии эльфа.
– О Боги, – простонал Амозус, еще пуще краснея. Он торопливо поднялся и взял Лорану за руку: – Я молю о прощении, милая принцесса. Воистину мерзко с моей стороны. Пожалуйста, сядь и не сердись больше. Вина принцессе! – махнул он слуге, и тот наполнил кубок Лораны.
– Когда я вошел, вы говорили о Башнях Высшего Волшебства. Что тебе известно об этих Башнях? – спросил ее Астинус.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
