– Но это же невозможно.
– Это факт, – жестко сказал Джек. – Другой вопрос в том, что мы этот факт пока не можем объяснить.
– Ничто не убивает так быстро.
– Излучения. ДХ-поля. Перепады давления. Другой вопрос в том, что ничто не убивает так быстро, оставляя жертву в такомсостоянии.
Да уж, подумал я.
Ты можешь лопнуть, как мыльный пузырь, или рассыпаться заживо, или сгореть во вспышке сверхновой звезды, но ни одна сила в космосе не сможет вырвать тебе глаза или намотать твои кишки на твою же шею. Внезапным перепадом давления тут явно и не пахло. Как и ни чем другим из перечисленного Морганом.
– Эксперты там были? – спросил я.
– Они и сейчас там. Просеивают пустыню самым мелким ситом, какое только могли найти, а каждую песчинку рассматривают под спектральным микроскопом. Что-то мне подсказывает, это надолго.
– Но предварительные данные они уже прислали, – сказал Мартин.
– И что там?
– Да ничего. Датчики не фиксируют остаточных фонов излучения, так же, впрочем, как и приборы самой экспедиции; перепадов давления под куполом не зафиксировано, образцы почвы не отличаются от тех, что брали до инцидента. Полный ноль.
– А артефакт?
– Пуст, как бордель в понедельник.
А этот Мартин еще и поэт!
– У кого-нибудь есть хотя бы отдаленные представления о том, что там могло быть?
– Отдаленные есть. ВЧУ.
Иными словами, все что угодно. Не слишком утешительный ответ.
– Необязательно быть гением, чтобы сложить два и два, – сказал Мартин. – Всю шарашкину контору убило то, что находилось в артефакте, а спусковым крючком послужило отключение поля. Я думаю, нет смысла принимать в расчет локальный природный феномен, проявивший себя именно в момент открытия капсулы, а?
– Там было ВЧУ, – сказал Джек. – Например, кто-то испытывал новые разработки в области вооружения... Или имели место какие-нибудь локальные завихрения гравитационных полей, или еще что-то в этом роде. Мы не понимаем и сотой доли того, что находим после Магистров. Вопрос в следующем: если там что-то было – а что-то там было обязательно, ибо люди действительно мертвы, – то куда это что-топотом подевалось?
«Куда?»... Мне бы тоже хотелось знать куда. Вопрос аналитика заставил меня вспомнить про убийцу Аль-Махруда. Одно таинственное исчезновение в день – с этим еще можно смириться. Но два таинственных исчезновения в один день – это уже чересчур.
– Может быть, это была просто ловушка? Капкан одноразового действия, самоликвидировавшийся после срабатывания?
– Довольно сомнительное предположение, – сказал Джек. – Сам подумай, какой смысл устанавливать подобное устройство на пустынной планете?!
– Была ли эта планета такой же пустынной до Последней Войны Магистров? И вообще, нам ничего не известно об их мотивации.
– А стазис тут с какого бока?
– Ты сам сказал, что именно отключение стазиса послужило толчком для раскрутившей капкан пружины.
– Убийство ради убийства, – сказал Джек задумчиво. – Столь извращенная мысль могла прийти в голову только психопатическому, эмоционально неуравновешенному и параноидальному оперативнику, но уж никак не в наши светлые умы.
Я высказался по поводу того, что думаю об их светлых умах и куда они со своими светлыми умами могут отправиться. Они не преминули ответить. В свою очередь мне снова пришлось давать отпор.
В конце концов мы пришли к выводу, что у всех нас умы светлые и неплохо было бы по этому поводу выпить темного пива.
Как самый молодой за пивом отправился Мартин. Вскоре он вернулся, неся упаковку полулитровых контейнеров «особого гвардейского».
Небольшой пивоваренный заводик, считавшийся у нас «придворным», был установлен с личного разрешения Полковника сержантом группы снабжения Патриком Мак-Гиннесом. Конечно, тот занимался своим любимым детищем в свободное от службы время. Надо сказать, заводик приносил своему хозяину солидный доход. Автоматы по продаже пива были разбросаны по всей Штаб-квартире, исключая только Закрытые Территории, которые мы по аналогии с римейком старинного сериала называли Сумеречной Зоной, ибо там тоже творилось черт знает что. Их можно встретить на пересечении нескольких коридоров, где всегда толпится народ, возле столовых, а также, как это ни странно, библиотек, спортзалов, секций активного отдыха и даже в нескольких лифтах, и они всегда готовы утолить жажду доблестных гвардейцев, свободных в данный момент от вахты.
Пиво очень даже недурственное, и гвардейцы предпочитают его всем прочим сортам из-за его сравнительно низкой для продукта такого качества цены, изрядно облегченной отсутствием торговой надбавки и расходов на транспортировку. Сержант Мак-Гиннес набрел на золотую жилу, поставив на одну из непреложных аксиом гвардейской жизни, а именно: гвардейцы пьют.
– Ребята, – сказал я, когда пиво пошло по рукам. – Все это очень мило, но не собираемся же мы пить здесь?
– Почему бы и нет? – спросил Мартин.
– Потому что, в отличие от вас, аналитиков, известных своими странностями, я нахожусь на действительной оперативной службе и совсем не горю желанием, чтобы меня застукал кто-нибудь из начальства, пусть даже и на отдыхе, за распитием спиртных напитков в служебном помещении.
– Чушь кабанья, – высказался Джек, всегда ратовавший за равенство в вопросах пола. – Мы находимся на территории Аналитического Отдела, и никакие внешние правила на эту зону не распространяются.
– Но я-то уже не аналитик.
– И отдел ничего не потерял с твоим уходом, – сказал Джек.
– То-то, как ваш отдел приперло, ты сразу прибежал за советом к папочке Максу...
– Все опера чересчур осторожны, – сказал Мартин тоном человека, провозглашающего закон природы. В этом утверждении он был новатором, ибо в излишней осторожности гвардейских оперативников ещё никто не осмеливался обвинить.
– Как знаете, – сказал я. – Но я не буду.
– Консенсуса мы так не достигнем, – глубокомысленно высказался Джек. – Хотя большинство кворума высказалось «за».
– Есть ли альтернативные варианты? – спросил Мартин.
– Пойдем ко мне.
– Почему именно к тебе?
– Идти ближе.
– Логично, – сказал Джек. – Хотя если нас засекут в компании опера... Что ты о себе возомнил, Соболевский? Наш общий рейтинг и мой личный авторитет сильно упадут, если кто-то из наших увидит нас вместе с тобой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
