– Ты давно знакома с Гелей? – спросила я.
– Год назад познакомилась, в кафе.
– И привела ее к Тамаре? – уточнила я.
Так как Анжела молчала, я продолжила:
– Ты не волнуйся, я же сказала, мне нужно просто поговорить о Геле. А про тебя мне многое известно, но болтать об этом я никому не собираюсь.
Анжела молча допила вино и вопросительно посмотрела на меня. Я наполнила бокал и подвинула девчонке коробку конфет. Та двумя пальчиками подцепила одну и отправила в рот.
– Гельку жалко, – заговорила она, отпивая вино. – Хорошая девчонка была, добрая. Кислая, правда, всегда какая-то скучноватая. Но все же добрая. И не такая стерва, как некоторые. Жалко! Хотя меня тоже жалко, – вдруг добавила она.
И, поймав мой удивленный взгляд, продолжила:
– А что вы думаете? Мне нравится, что ли, этим заниматься? Я ведь в институт хотела поступить! Из деревни вырваться, замуж выйти, детей родить… А мне не повезло. А вон подруге моей повезло: недавно замуж за клиента одного вышла. А я вот парюсь. Теперь тошно совсем стало.
– А на работу ты не пробовала устроиться? – спросила я.
– На работу! – махнула рукой Анжела. – Куда? Санитаркой в больницу? Знаете, какие там гроши платят? А мне ведь еще за квартиру платить! Это Гельке хорошо, она местная, у нее мама богатая и квартира хорошая! Живи себе и учись – не хочу!
– А что же тогда она в проститутки пошла? – не церемонясь спросила я.
Анжела замолчала, задумавшись.
– А нравилось ей, – наконец проговорила она, словно для себя самой сделала какое-то открытие. – Серьезно, я вот сейчас подумала и поняла – нравилось! Нет, правда – деньги у нее были, крыша над головой тоже, ничего покупать она не собиралась, деньги не копила, как я, все в кабаках спускала да на шмотки… И не жаловалась никогда. И с клиентами была ласковая, ее поэтому часто заказывали. А на меня вот жалуются за грубость, – со вздохом поведала она мне. – А я не могу по-другому, я их всех ненавижу!
– Учиться не собираешься? – поинтересовалась я.
– Не знаю, – вздохнула Анжела. – Ничего не знаю. Сама не поступлю, а за деньги – попробуй накопи! Думаете, мы очень много здесь зарабатываем? И домой ехать не могу, и здесь невмоготу… Даже страшно! Гельку вон изуродовали…
– А клиентов ты хорошо помнишь? – задала я очень важный вопрос.
– Своих? Помню, конечно.
– А Гелиных?
– Не-а, я их и не видела никогда. Она мне и не рассказывала про них. Мы распределились как-то сразу, кто с кем. Меня мои только вызывали, а их – ихние.
– А никогда она не говорила тебе о клиенте, который приезжает на красной «Ланчии»? – спросила я.
– Не-а. Она вообще мало говорила, молчала больше. Так что… Не знаю я их никого. Тамара, наверное, знает, она ж с ними знакома со всеми, они и расплачивались с ней. Вы с Тамарой поговорите, – обрадованно посоветовала Анжела.
– К сожалению, это невозможно, – сообщила я. – Дело в том, что Тамара умерла.
Очередная конфета вывалилась у Анжелы из пальцев.
– Да вы что? – хлопая глазами, спросила она. – Как же это? Перепила, что ли?
– Да, можно сказать и так, – вздохнула я.
– Господи! – покачала головой Анжела. – Вот жизнь-то, а? Так вот живешь-живешь и не знаешь, может, сама завтра помрешь! И зачем все это, а?
Мне совсем не хотелось вступать с Анжелой в философские дискуссии, к тому же я уже поняла, что вряд ли эта девчонка даст какую-то новую и полезную информацию. Самым главным для меня, конечно же, был клиент на красной «Ланчии». Но Анжеле он неизвестен. Следовательно, и разговор с ней продолжать бессмысленно.
– Ну что ж, Анжела, – посмотрев на часы, сказала я. – Спасибо тебе, я тебя больше не задерживаю. О нашем разговоре тебе же самой лучше никому не говорить. А своему… начальству скажешь, что клиент быстро управился и отпустил тебя. Хорошо?
– Ой, да это я найду, что сказать! – махнула рукой Анжела. – Можно, я конфеты с собой возьму?
– Конечно, – улыбнулась я, покидая номер.
* * *
А некоторое время спустя мне позвонила Ольга Романцова.
Да, Романцова действительно подавала на своего теперешнего мужа, Сергея Горобца, заявление по обвинению в изнасиловании. Но… Горобец сделал ей такое предложение, от которого она не в силах была отказаться. А именно – стать его женой. Деньги, положение, комфорт – вот те вещи, на которые и клюнула слабая Романцова. Однако со временем ее такое положение перестало устраивать.
Об этом обо всем Ольга рассказала мне в кафе, где сама назначила встречу. Романцова непрерывно курила и очень нервничала.
– Это он, это совершенно точно он, – твердила она, дрожащей рукой держа сигарету. – Это в его стиле. Он опаивает девчонок всякой гадостью, а потом беззащитных грязно использует.
– То есть насилует? – уточнила я.
– Да.
– Извините, именно так произошло с вами?
– Да, – тихо ответила Ольга.
– Но… С Гелей Синицыной произошло нечто другое, – возразила я. – Там ее не просто изнасиловали, а изуродовали.
– Это Бизон, – коротко сказала Романцова.
– Какой бизон? – не поняла я.
– Есть такой человек, страшный. Верзила, из охраны клуба. Ракчеев его фамилия. Он очень здоровый, поэтому у него и кличка такая… Они на пару с Горобцом этим занимаются. Вернее, Бизон у него на подхвате.
– Они что, оба извращенцы? – искренне удивилась я.
– А вы что думали, они агнцы божии? – неожиданно повысила голос Ольга. – Горобец, конечно, на такое вряд ли способен, а Бизон – вполне… Он бывший уголовник, садюга.
– Но ваше предположение сложно приобщить к делу, – возразила я. – К тому же Горобец слишком влиятельная фигура, чтобы им начали заниматься лишь на основании домыслов.
– Я знаю, как его можно взять за жабры, – уверенно сказала Романцова. – И именно поэтому я встретилась с вами. Потому что, как я поняла, вы хотите раскрыть то дело, а я хочу избавиться от Горобца. И я уже разработала план. Только… Нужен свой человек в милиции. Поэтому я к вам и обратилась. У вас есть такой человек?
– Допустим, есть. Но, прежде чем к нему обращаться, я должна выслушать ваш план, – ответила я.
– Я сейчас все расскажу, – кивнула Романцова. – У меня есть родная сестра, младшая. Она может помочь.
– Но как? – не поняла я.
– Она выступит в роли приманки для Горобца. Он на нее обязательно клюнет, она как раз в его вкусе, к тому же молоденькая. То есть она должна будет с ним познакомиться, затем он непременно повезет ее на свою дачу, ну, и дальше будет действовать в соответствии со своим сценарием, я его хорошо знаю. А милиция уже должна быть начеку. Нужно только продумать, в какой момент они вмешаются. Ну, это милиция, наверное, сама лучше знает.
– А Горобец что же, никогда не видел вашу сестру? – удивилась я.
– Нет, не видел. Она живет в районе, вместе с родителями. Я ведь тоже приехала оттуда в Тарасов два года назад. А свадьбы у нас с Горобцом не было, расписались просто, и все. Так что он никогда не видел Наташу.
– А вы уверены, что ваша сестра согласится на такое?
– Уверена, я уже разговаривала с ней по телефону, – твердо ответила Ольга. – И писала ей много раз о своей жизни, так что она моего мужа уже давно ненавидит заочно. Она согласилась помочь, она уже обещала.
– Ну что ж, только всю эту акцию нужно непременно согласовать с органами, – задумчиво сказала я. – Чтобы не было никакой самодеятельности, а то потом как бы нам самим не стало плохо.
Я уже прокручивала в голове свой разговор с Мельниковым и доводы, которые ему выдвину в пользу плана Ольги Романцовой.
А Романцова, помолчав немного и допив заказанный ею коктейль, вдруг начала рассказывать о своей жизни с Горобцом. И я поняла, что живется ей, мягко говоря, несладко, и то предложение, от которого она не смогла в свое время отказаться, обернулось боком. Я видела, что передо мной сидит девушка из провинции, которая изо всех сил старается найти свое место под солнцем и будет делать все для этого, не гнушаясь никакими средствами. Она станет использовать любые обстоятельства. Случай с изнасилованием Горобцом и последующей женитьбой это доказывал. Было понятно, что намеченный ею план преследует цель не столько отомстить мужу, сколько извлечь выгоду из сложившейся ситуации. Не исключено, что дело кончится в итоге большим выкупом, который Горобец заплатит на сей раз сестре Ольги Наташе. Видимо, такой же расчетливой провинциалке, которая, грубо говоря, запарилась гнить в своем районе и желает выйти на столбовую дорогу взрослой жизни в большом городе.
– Он со мной просто безобразно обращается, – говорила тем временем Ольга. – В грош меня не ставит, постоянно унижает, говорит, что я деревенская дура, что я без него никто. Он даже никуда не берет меня с собой, как будто я не жена ему, а случайная подружка. Никогда ничего не рассказывает, ни о делах, ни о чем-то еще. Я даже не знаю, где он время проводит. Хотя догадываюсь где, – Ольга усмехнулась уголками рта. – А от меня требует полного подчинения. Чтобы никуда не ходила, ни с кем не дружила, только по дому хлопотала. Я живу, как прислуга. Представляете, он даже уволил домработницу после того, как на мне женился! Меня это просто взбесило! Сказал, что теперь всю ее работу должна делать я! Я что, для этого замуж выходила? Это при его-то деньгах! Он вообще скряга дальше некуда, ничего мне не покупает, даже на день рождения подарков не дарит, на Восьмое марта цветочка не принесет! Мы и Новый год в разных местах отмечали. Вернее, я дома одна осталась, а он уехал куда-то с Бизоном. Я всю ночь одна просидела, проревела, бутылку водки выпила, а потом спать завалилась.
