«Они что, в самом деле, думают, что могут причинить мне вред?» - подумал профессор и наложил на всех «Ступеффай».
- Вот, так-то лучше, - пробормотал он.
Спокойно, безо всяких криков и визгов, он проверил легилименцией память этих магглов и ужаснулся. Детство Мальчика-который-выжил нельзя было даже с натяжкой назвать «нормальным и счастливым», а ведь именно для этого Дамблдор шестнадцать лет назад отдал его сестре Лили. Перед глазами всплывали сцены побоев и унижений, которые он видел в мозгах Дурслей. Но больше всего его поразило, что Поттер, который был занозой в его заднице все шесть лет учёбы и ни разу не смолчал в ответ на оскорбления, чем бы ему это ни грозило, ничего не рассказал Дамблдору об издевательствах семьи. Единственное, что знали преподаватели, это то, что Гарри не любит своих родственников. «Да, если бы они были моими родичами, я бы уже давно бы заавадил их к Мордредовой бабушке, - с недоумением думал Снейп. - Во всяком случае, наше незнание того, как обращались с нашим студентом вне школы – это позор для преподавателей». А каков мальчишка, ни разу даже словом не упомянул о побоях. Уж в причиняемых человеку увечьях профессор разбирался мастерски («спасибо» Тёмному лорду). Ребенка просто калечили, даже, возможно, пытались забить насмерть, а он никому ни слова… Странно. Это совсем не вписывалось в образ, который Северус создал в своей голове. Гарри Поттер оказался вовсе не тем человеком, каким его представляли.
А чего стоит та сцена в памяти этого трясущегося слизня – Дадли. Какая сила, какой контроль над эмоциями! Ведь гриффиндорец «сорвался» только тогда, когда ему стали угрожать насилием, а до этого выходил из положения без помощи магии. Перед глазами до сих пор стояла картина окровавленного, с грацией опасного хищника уходящего от ударов и атакующего парня. Ведь нападающие «шакалы» боялись его. Они бы ни за что с ним не справились, если бы не численный перевес. А как он их потом беспалочковой магией! Ух, аж дрожь пробирает! Что-то мелькнуло на периферии сознания, чем-то фигура в разорванной одежде показалась знакомой, но… мысль ускользнула. Ладно, потом разберусь, подумал Снейп и ещё раз проверил воспоминания Дурслей на предмет информации о нынешнем местопребывании их племянника. Ничего. Они ничего не знают. И, оставив магглов приходить в себя, он аппарировал к ограде Хогвардса. Приведя одежду в порядок, прошёл в кабинет директора.
- Северус, ну, что?
- Его там нет уже полтора месяца, и где он, магглы не знают.
- Мерлин великий! Где же мальчик? – испуганный голос МакГонагалл разозлил Снейпа ещё больше.
- Скажите, УВАЖАЕМЫЕ коллеги, кто-нибудь из вас знал, что Поттера дома немилосердно бьют и морят голодом?
- Северус! Мы знали только, что он не очень любим в семье, - Альбус пытался успокоить его взглядом.
- Альбус! У мальчишки не было СЕМЬИ. Он был для них домашним эльфом, мальчиком для битья. Я видел в их памяти, КАК его били. Поверьте, я хорошо знаю, что такое боль. А ему было АДСКИ больно, его планомерно калечили и даже пытались изнасиловать.
- О Мерлин!? Неужели ты думаешь…
- Я думаю, что на его месте, ушёл бы уже давно, но перед этим заставил бы их крупно пожалеть, что они вообще родились на свет. Альбус, ТАКОЕ нельзя оставлять безнаказанным.
- Да, Северус, я ЛИЧНО займусь этим, - в голосе и взгляде директора, не осталось ничего от «добренького дедушки».
Дамблдор со Снейпом проверили Нору, но Уизли ничего не знали о его истинном местонахождении. Письма от Гарри приходили регулярно, судя по всему, он был доволен жизнью. Конечно, их насторожило, что ответы приходиться отсылать всё с той же Буклей, но они думали, что это ради конспирации. Миссис Уизли очень разволновалась, узнав, что Гарри никто не может найти, и призналась, что сова обычно прилетает два раза в неделю, вот, как раз завтра должна появиться. Было решено, что Молли даст знак директору, когда появится сова. На следующий день Дамблдор привязал к лапке Букли вместе с письмом Рона собственное послание. Но прошло уже два дня, а ответа не было. До Дня Рождения Гарри оставалось меньше недели.
Северус же тем временем не оставлял попыток найти Сезара Забини и «Шона». Он вдруг вспомнил, что по окончании школы Сезар подарил ему часть парного амулета, если сжать в руке который, можно предать свои чувства и эмоции обладателю второй части. Когда-то они им пользовались, чтобы хм-м…, передавать свои сексуальные фантазии друг другу. Северус давно выкинул из головы, для чего он им был нужен, но до сих пор носил его на шее в память о друге. Может, повезёт, и окажется, что Сезар тоже не снимал свой. Боясь вновь разочароваться, он вытащил цепочку с золотым медальоном из-за ворота мантии и осторожно сжал его в руках, сосредотачиваясь на желании видеть друга.
А в это время в доме Гарри вовсю шла подготовка к празднику. Гус и Марта признались, что давно поняли, кто скрывается под именем Шона Шемрока. Теперь же все задались целью устроить ему «настоящий» День Рождения. В личных делах гриффиндорца также наметился сдвиг. Они с Сезаром ночами разговаривали на заднем дворе, вместе смотрели на звёзды, ну и, конечно же, обнимались и целовались всласть.
- Я понимаю, что для тебя я только друг, не больше. Просто позволь мне быть твоим очень близким другом. Если ты не захочешь, мы не пойдём до конца, но, согласись, ЭТО приятно нам обоим, - Сезар говорил это на ухо Гарри в перерывах между поцелуями. Оба были сильно возбуждены, одних ласк и поцелуев уже не хватало.
Гарри застонал и изо всех сил прижался возбуждённым телом к Сезару:
- Я сам не знаю, чего я хочу, - простонал он, - но явно хочу большего.
Хриплый ласковый смех был ему ответом, его прижали ещё сильнее, и уже не оставалось сомнений, что Сезар тоже хочет большего.
- Пойдём к тебе в лазарет, - шепнул он, лаская ухо Гарри.
Парню было уже больно двигаться, и он скованной походкой направился к своему убежищу, увлекая за собой Сезара. Наложив заглушающие чары на двери, стены и потолок комнаты, а также мощные запирающие заклинания на дверь, они лихорадочно стали раздевать друг друга. Рубашки и брюки полетели в стороны. Ни на минуту не отрываясь от поцелуев и ласк, подошли к кровати, и Сезар нежно уложил на неё Гарри.
- Не шевелись, малыш. Я бы хотел изучить твоё тело.
Он осторожно стянул с парня бельё и начал покрывать поцелуями и покусываниями всё его тело. Его руки гладили, ласкали и сжимали. Тело Гарри выгибалось на постели. Он попытался, было, отвечать, но тот завёл ему руки за голову. Тело гриффиндорца сразу напряглось, но нежный шёпот успокоил страхи:
- Ш-ш-ш! Я не причиню тебе вреда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
