— Да, у него есть татуировка, да на спине, — голос Эйдена был холодным, четким. — Диктуйте адрес…
Хотелось закричать. Зачем кому то звонить и выяснять есть ли у Джека татуировка? Я подалась вперед к столу, с трудом выпуская кружку из одеревеневших пальцев. По спине пробежал озноб.
— Эйден, — выдохнула, когда тот отложил телефон и беспомощно посмотрел на меня.
— Все будет хорошо, это не он я уверен.
— Ты о чем?
Волосы на затылке встали дыбом.
— Звонили из полиции, просят приехать на опознание…
— Опознание?
— Элин, я уверен здесь какая то ошибка. Джек не мог…нет… — Эйден запнулся.
Я резко поднялась и тут же рухнула обратно на диван. Опознание, ошибка… А ведь я ни разу за все время так и не сказала им о своей любви, не дала ответ на неоднократно заданный вопрос : вижу ли свое будущее рядом с ними. А теперь… А теперь не будет никакого будущего… Ничего не будет.
Эйден подошел вплотную, встряхнул за плечи.
— Эли, это ошибка. Ты слышишь?
Я не видела ничего из-за мутной пелены слез, но отчетливо слышала нотки страха в его голосе, слышала гул собственного сердца, болезненно бьющего по вискам.
— Ты останешься дома, а я съезжу выясню в чем дело…
— Нет! — закричала я. — Я поеду с тобой!
— Не думаю, что это хорошая идея, — Эйден ладонями провел по лицу. — Будет лучше, если останешься здесь, — настаивал он.
— Ты считаешь мне лучше будет находиться одной в четырех стенах, не зная жив ли Джек и не случилось ли и с тобой что-нибудь по дороге? — Кричала я. — Да я с ума сойду, неужели ты не понимаешь?!
— Я все прекрасно понимаю, но…
— Никаких но. Я еду с тобой!
Я видела ему до чертиков не хотелось брать меня с собой. Лучше запереть дома, в безопасности. Звонок из участка выбил его из колеи. Он стоял и с беспомощностью на лице смотрел на меня. Я старалась как могла и мысли не допускать, что мужчина с татуировкой на спине, лежащий сейчас в холодном морге или где там лежат покойники, мог оказаться Джеком.
Это страшный сон, не более… Чудовищная ошибка…
— Эйден, — прикосновение моих рук вывело его из оцепенения.
— Хорошо, — без особого желания согласился он.
***
Эйден вел машину медленно и осторожно. Я нетерпеливо ерзала на сиденье, то и дело поправляла ремень безопасности и ни как не могла унять бившую тело дрожь. Иногда мне казалось тысячи мурашек забрались под кожу, вызывая невыносимый зуд, а иногда я впадала в ступор и долго смотрела не мигая в окно, туда, где за серой стеной дождя с трудом можно было разглядеть очертания деревьев.
Стоило выехать на трассу, как в глаза ударил свет мигающих оранжевых огоньков. Эйден еще больше снизил скорость, чертыхнулся, пока я с ужасом осознавала: кто-то тоже не добрался до дома. Два развороченных автомобиля на обочине дороги, завывание подъезжающей скорой, все это навело еще больший ужас, заставляя вжаться в сиденье и закрыть лицо ладонями.
— С Джеком все в порядке, — твердо заявил Эйден, но я различила как дрогнул его голос. — Там ошибка, я уверен. Разве мало людей с татуировками на спине? Да сейчас каждый второй хоть раз побывал в тату салоне. А на драконах полмира помешаны!
— Тогда почему они позвонили именно тебе? У каждого второго ты внесен в телефонную книгу? — спросила я.
— На этот вопрос у меня нет ответа. Я и сам ни черта не понимаю. Звонивший не удосужился внятно объяснить в чем собственно дело и теперь, пока мы не доберемся до места назначения, можно гадать хоть до посинения. Не накручивай себя.
Когда мы, наконец, подъехали к зданию больницы, Эйден настойчиво умолял меня подождать его в машине. Я отмахнулась, раскричалась, ничего не желая слушать и, не замечая порывов ветра и холодного ливня, рванулась следом.
В помещении творился хаос. Столько пострадавших я не видела за всю свою жизнь. По началу крики, стоны, приказы врачей и медсестер оглушили, больничный запах вызвал приступ тошноты.
— Нам точно сюда? — Растерянно посмотрела на Эйдена.
Он кивнул, отвел меня в сторонку, а сам отправился выяснять, где мы можем опознать труп. Не Джека, успокаивала я себя, а именно чей-то труп. Мысли эти были до ужаса противны.
— Идем, — вернувшись сказал он беря меня за руку. — Нам этажом ниже.
Я послушно шла следом, голоса вокруг превратились в одну сплошную какофонию, слились в невыносимый гул, так что хотелось зажать уши руками и бежать, бежать без оглядки. Сердце бешено колотилось в груди, а время желейной массой расстягивалось до бесконечности и, спускаясь по ступенькам, мне казалось им не будет ни конца ни края. Я не слышала о чем говорит Эйден с постречавшимся нам мужчиной в белом халате, не слышала слов Эйдена обращенных ко мне. Просто шла, по длинному коридору, пока мы оба не остановились перед одной из дверей.
Внутри было холодно и темно. Секунда, щелкнул выключатель и я еле сдержала вопль от вида мертвых тел под белыми, местами окровавленными простынями. Тошнота вновь подступила к горлу.
— Крайний справа, — донеслось до меня. — У нас сегодня сумасшедший вечерок. Ну и погодка.
Эйден сжал мои плечи, легонько встряхнул.
— Тебе совсем не обязательно смотреть на это.
— Обязательно, — язык еле ворочался во рту. — Я хочу сама убедиться.
Работник морга нетерпеливо перминался с ноги на ногу, явно не довольный задержкой.
— Вы здесь не одни такие, давайте уже закончим и оформим необходимые бумаги, — грубовато бросил он.
Эйден весь напрягся.
— Что значит побыстрей закончим?!
Я вцепилась в его руку ноготками.
Он кивнул и белая простыня обнажила неприятное, тошнотворное зрелище.
***
Черный туман накатил внезапно, лишая зрения, заставляя чаще дышать. Я резко раскинула руки в стороны, в попытке за что-нибудь ухватиться, больно ударилась о соседнюю каталку и перед тем как окончательно потерять сознание, успела осмыслить только одно: это не он. Не Джек лежал там, под этой жуткой простыней, не его тело изувечено в страшной аварии, не его татуировка превратилась в тошнотворное кровавое мессиво.
Боль и страх до этого времени сжавшиеся внутри груди плотным комком взорвались, лопнули словно гнойный нарыв и следом пришло облегчение.
Когда очнулась от запаха лекарства, увидела не на шутку перепуганное лицо Эйдена, разразилась слезами, не обращая внимания ни на боль в плече, ни на легкое головокружение. Весь мир казалось рухнул на голову, исчез во мраке, а потом вновь возродился из пепла, даря надежду на будущее. Джек жив!
— Произошла путаница с вещами, — объяснил Эйден, когда я успокоилась. — Еще татуировка эта… Джек сейчас в палате. Ничего серьезного. Завтра отправят домой.
— А этот мужчина? Там… — я запнулась, не в силах продолжить.
— Как я понял он вылетел на встречку. Джеку сильно повезло, похоже сумел увернуться. Ну и рубашка во время рождения пригодилась. Ты сама как? Просил же подождать в коридоре.
Просил, но как я могла оставаться там в полном неведении?
— Я в порядке. Давай уйдем отсюда. К Джеку.
И снова длинные коридоры, заполненные пострадавшими, снова страх и колотящееся сердце в груди. Пока мы шли в палату, я старалась прогнать из головы то и дело всплывающие жуткие образы, липкими противными щупальцами опутавшие мысли. Не забыть мне этого никогда. Эйден был прав: не стоило смотреть.
Я представила как родные того парня приедут на опознание, как увидят тоже что и мы несколько минут назад. Он ведь чей-то сын, возможно муж и отец. А возможно и нет никого на целом свете чтобы проводить его в последний путь и сохранить о нем память…
Мне стало до жути холодно и страшно от собственных мыслей и от того с чем пришлось столкнуться. Эйден ощутил мое состояние, его теплая ладонь коснулась спины в успокаивающем жесте и это тепло передалось мне.
Медсестра неохотно пропустила нас в палату ссылаясь на позднее время. К тому же Джек спал. Черные тени залегли под глазами, левая бровь была рессечена, на скуле красовался ужасный кровоподтек. Я еле сдержала снова подступившие слезы, зажала рот ладошкой. А если бы он не выжил? Если бы тот человек сейчас лежал здесь, на этой самой кровати, а Джек… Голова обратно закружилась.
