Таким образом затяжная война с Англией, поддерживаемой США, требовала либо сближения с СССР, либо его разгрома. Цена такого сближения, по мнению Берлина, была слишком высока. Наступление на Ближнем Востоке также было связано с позицией Советского Союза, что тоже требовало уступок. Нежелание, да и невозможность нахождения новой основы для нового советско-германского компромисса убедили германское руководство в необходимости военного решения восточной проблемы, что должно было открыть для Германии новые перспективы.
В результате приоритетным стал план «Барбаросса».
В ряду побудительных мотивов были, конечно, и идеологические соображения: антикоммунизм и идея «жизненного пространства». Гитлер считал, что территория Германии слишком мала по сравнению с другими великими державами, и это обстоятельство может привести к упадку или даже исчезновению немецкого народа. Следовательно, немцы должны завоевать себе новые земли. Обосновывая это положение, Гитлер писал в «Майн кампф»: «Если то или иное государство приобрело огромные пространства, то это вовсе не значит, что оно должно удерживать их вечно. В лучшем случае владение такими пространствами говорит лишь о силе победителя и о слабости тех, кто поддался ему. Только сила дает право на владение». А где искать эти пространства, или, вернее, у кого их отнять? «…Когда мы говорим о новым землях в Европе, мы должны в первую очередь думать о России и подвластных ей пограничных государствах». Сколько их, этих делилыциков России, несть им числа!
В стратегическом плане все эти соображения смыкались с реальной проблемой тупиковой ситуации в войне с Англией. Оказалось, что Германия не имеет возможности немедленно вывести ее из войны, и война все явственней становится затяжной. Причем в Берлине полагали, что сопротивление Англии связано с ее надеждами на вступление в войну США или СССР. Гитлер прямо говорил, что поскольку Британия не капитулирует, «она, по-видимому, заключила какое-то тайное соглашение с Россией, и поэтому необходимо разделаться с Россией в первую очередь».
Итак, в результате упорства Великобритании Германия оказалась в стратегическом тупике, а потеря темпа вела к утрате времени, наверстать которое было уже невозможно. Поскольку Рейх не мог заставить США отказаться от помощи Англии, Гитлер сделал вывод, что разгром СССР подтолкнет Лондон к уступкам и мирным переговорам. Причем эта стратегическая идея, впервые высказанная фюрером 13 июля 1940 года, в дальнейшем развивалась и уточнялась.
22 июля 1940 года Гитлер довел общие положения новой стратегии до своего генералитета: «Сталин заигрывает с Англией с целью заставить ее продолжать войну и тем самым сковать нас, чтобы иметь время захватить то, что он хочет захватить, но не сможет, если наступит мир. Он стремится к тому, чтобы Германия не стала слишком сильной. Русская проблема будет разрешена наступлением… Разбить русскую армию или, по крайней мере, занять такую территорию, чтобы можно было защитить Берлин и Силезский промышленный район от налетов русской авиации. Желательно такое продвижение в глубь России, чтобы наша авиация могла разгромить ее важнейшие центры». Декларируемые политические цели будущей войны поначалу не выходят за рамки Беловежских соглашений 1991 года — Украинское государство, федерация Прибалтийских республик, независимые от России Финляндия и Белоруссия.
Чуть позже, 31 июля 1940 года: «Надежда Англии — Россия и Америка. Если рухнет надежда на Россию, Америка тоже отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии. Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: Россия должна быть ликвидирована… Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция будет иметь смысл только в том случае, если мы одним стремительным ударом разгромим все государство целиком. Только захвата какой-то части территории недостаточно». Здесь фюрер несколько противоречит сам себе. В целом он идет по стопам Наполеона, который, столкнувшись с подобной проблемой, также решил, что поставить на колени Лондон можно, только взяв Москву.
Рассматривая войну с СССР как один из эпизодов войны с Англией, Гитлер и в дальнейшем развивал свою идею о важности победы на Востоке для достижения победы на Западе. 9 января 1941 года в ходе обсуждения обстановки с военным руководством фюрер вновь коснулся вопроса о надеждах Англии, стремившейся «сколотить большой континентальный блок против Германии», на помощь со стороны США и СССР. Как полагал Гитлер, «властитель России Сталин умен, он не станет открыто выступать против Германии, но необходимо считаться с тем, что в тяжелых для Германии ситуациях он будет создавать нам все большие трудности. Он хочет вступить во владение наследством обедневшей Европы, ему тоже нужны успехи, его воодушевляет «Дранх нах Вестерн». Ему тоже совершенно ясно, что после полной победы Германии положение России станет очень трудным.
Англичан поддерживает надежда на возможность вмешательства русских. Они лишь тогда откажутся от сопротивления, когда будет разгромлена эта их последняя надежда… Если же они смогут продержаться, сформировать 30— 40 дивизий, и если США и Россия окажут им помощь, тогда создастся весьма тяжелая для Германии обстановка. Этого допустить нельзя…
Поэтому теперь необходимо разгромить Россию. Тогда Англия либо сдастся, либо Германия будет продолжать борьбу против Англии при самых благоприятных условиях. Разгром России позволит также и Японии обратить все свои силы против США. А. это удержало бы последние от вступления в войну.
Особенно важен для разгрома России вопрос времени. Хотя русские вооруженные силы и глиняный колосс без головы, однако точно предвидеть их дальнейшее развитие невозможно. Поскольку Россию в любом случае необходимо разгромить, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия лишена руководителей и плохо подготовлена… Тем не менее и сейчас нельзя недооценивать русских. Поэтому немецкое наступление должно вестись максимальными силами… Цель операции должна состоять в уничтожении русских вооруженных сил, в захвате важнейших экономических центров и разрушении остальных промышленных районов, прежде всего в районе Екатеринбурга; кроме того, необходимо овладеть районом Баку…
Гигантские пространства России таят в себе неисчислимые богатства. Германия должна экономически и политически овладеть этими пространствами, но не присоединять их к себе (впрочем, позже фюрер пересмотрел свою точку зрения). Тем самым она будет располагать всеми возможностями для ведения в будущем борьбы против континентов, тогда никто больше не сможет ее разгромить. Когда эта операция будет проведена, Европа затаит дыхание».
Теперь будущая политическая карта России виделась фюреру по-иному: Северная Россия отойдет к Финляндии, протектораты в Прибалтике, на Украине, в Белоруссии.
В беседе с Муссолини и графом Чиано 20 января 1940 года Гитлер сказал, что «общее положение на Востоке можно правильно оценить только с точки зрения положения на Западе. Нападение на Британские острова является последней целью… Самая большая угроза — огромный колосс Россия. Хотя Германия подписала с Россией весьма выгодные политические и экономические договоры, все же лучше полагаться на свои силовые средства… Раньше Россия никакой угрозы для Германии не представляла, но теперь, в век военной авиации, из России или со Средиземного моря румынский нефтяной район можно в один миг превратить в дымящиеся развалины, а он для Оси жизненно важен».
30 марта 1941 года фюрер заявил, что «ныне существует возможность разгромить Россию, имея свободный тыл. Эта возможность так скоро не появится вновь. Я был бы преступником перед немецким народом, если бы не воспользовался этим».
Высказывания Гитлера свидетельствуют, что германское руководство, принимая решение напасть на СССР, опиралось на свои собственные стратегические установки, а не из страха перед скорым советским нападением. Восточный сосед расценивался лишь как потенциальная угроза Германии в будущем. Таким образом, война против Советского Союза не была превентивной, как старались доказать позднее немцы (германская разведка и дипломатия, преуспев в дезинформации, в вопросах сбора информации выглядит гораздо бледнее: они так и не вскрыли советских планов и сил).
Скорее германское руководство стремилось претворить в жизнь сформулированный Гитлером основной закон внешней политики: «Никогда не мириться с существованием двух великих держав в Европе».
Затяжная война на Западе, постепенное усиление английской экономической блокады создавали реальную угрозу экономического краха Третьего рейха, поэтому в Берлине было решено завоевать такое «жизненное пространство», чтобы Германия, «устойчивая от блокады, сплоченная территориально и экономически независимая от ввоза стратегического сырья», была бы в состоянии выдержать длительную войну с Англией и США. То есть помимо стратегических соображений важной проблемой для Германии оставались ее экономические возможности в затягивавшейся войне.
