Не, понятно, что одаренный, который может снять проклятие короля ада и убить тысячелетнего оборотня, способен и свалить так, что ни одна травинка в лесу не дрогнет. Но сам этот разговор, его посыл — ты не готов. Что это значит? Да я постоянно готов, ко всему вообще! Ну, дрогнуло что-то в душе, усомнился ненадолго в том, что Лису надо убивать — так я же человек, а не робот!
И тут будто кроны всех деревьев в лесу превратились в легкие и выдохнули: «Вот именно. Человек».
Голос опять принадлежал Люю Хоншу.
Я завертел головой, пытаясь вычислить, где окопался этот маг и волшебник, но тут щеки моей коснулся кончик пушистого хвоста, и Ноу Ниу прошептала в самое ухо:
— Просыпайся!
Сон? Так это, черт возьми, был сон? Протухшие яйца! Мне тупо приснился искомый ученик, а я тут масло гоняю — убивать или не убивать Лисицу. Она же спокойно дрыхнет рядышком!
Открыв глаза, я тут же зажмурился. Яркое утреннее солнце слепило, в уши сразу же ударил птичий гвалт, нос втянул запахи лесной стоянки: не слишком чистое одеяло, остывшая зола, влажные испарения джунглей. Хм-м, а я еще сомневался! Во сне-то я, когда подскочил, было часа два до рассвета, не меньше.
И Лиса меня не обнимала. Когда я сфокусировал на ней взгляд, она нервно мерила шагами наш лагерь, с замечательным пренебрежением пачкая расшитые сапожки грязью и разбрасывая ими золу от костра. Попавший под ноги камешек она пнула с такой злостью, словно именно он был причиной всех наших несчастий.
Надо же, кто-то с самого утра в дурном расположении духа!
Так, стоп! Но если Люй Хоншу мне приснился, то откуда я знаю, как его зовут? Не мог же я сам придумать его имя? Хотя… почему нет? Рэндомное китайское имя — подсознание и не такое может. Я размышлял, и довольно долго, о том, что будет после того, как найду Братство Лотоса, вот оно мне и выстроило картинку. Обычное дело! Сколько раз подобное происходило дома, в моем мире-времени!
— Вэнь Тай! — крикнула Ноу Ниу и с решительным видом направилась ко мне.
Я уселся, наблюдая, как за ее спиной, будто у павлина, распустились девять хвостов.
— Да, красавица? Что с твоим настроением с утра? Прости за вопрос, а у бессмертных Лисиц бывают такие дни, когда… Ну, ты понимаешь?
Оборотень даже остановилась. Покраснела, затем побледнела, вздернула хвосты еще выше. Рот ее открывался и закрывался, как у рыбы, попавшей на берег.
— Т-ты!
Дальше пошла реакция, которую я уже неоднократно наблюдал у своей спутницы, когда она впадала в гнев. За губами показались острые звериные клыки, ногти стали когтями, а уложенные в изящную прическу волосы наэлектризовались и поползли вверх, будто шерсть животного.
— Ты смеешь говорить со мной так? После всего! Ты смеешь?
Лучшим способом противодействовать взбесившемуся оборотню, как я уже знал из опыта общения с ней, было спокойствие.
— Кто тебя укусил с утра, прекрасная Ноу Ниу? Или я, пока спал, вел себя непристойно? Если так — прости. Это инстинкты. Уж ты-то должна это понимать, верно?
Приблизившись к мне на дистанцию удара, девушка вдруг опустилась на землю.
— Он приходил и говорил с тобой, — произнесла она все еще раздраженно, но уже без бешенства. — Почему ты отказался?
— Кто? — врубил дурака я, хотя сразу понял, о ком она говорит. Подумал еще про себя: «Значит, не сон!»
— Люй Хоншу, проклятый старший ученик Братства Лотоса!
«Точно, не приснилось! Иначе как бы она узнала его имя?»
— То есть ты недовольна тем, что я отказался тебя убивать? — вместо обороны я выбрал атаку. — И как ты вообще узнала, что он приходил? Ты же спала!
— Глупец! По-твоему, я могу не почувствовать появление одаренного такого уровня? Да, он обездвижил меня и погрузил в подобие сна, но я все равно чуяла его! И слышала каждое слово из вашего разговора!
— Тогда тем более непонятно, из-за чего ты злишься!
Ноу Ниу открыла рот, чтобы выдать еще какое-нибудь настолько же нелепое обвинение, но спустя миг закрыла его. Некоторое время молчала, я тоже помалкивал — фиг его знает, как в такой ситуации вести себя с женщинами, прожившими тысячу лет. Пока установилась относительная тишина, я думал. Пытался уложить в голове визит старшего ученика, наш с ним разговор (который, как выяснилось, не был сном), и решить, что с этим всем дальше делать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Человек из Братства действительно приходил. Он в самом деле мог освободить меня от проклятия, убить Лисицу и дать возможность вернуться к своим прежним планам — ну там, Китай спасти, и все такое. А я замешкался. Проявил неуверенность. Он ее принял за отказ (а это был отказ?) и ушел. Предложил подумать и вернуться к этому разговору позже. Когда я буду уверен.
Он был прав, этот старший ученик Люй Хоншу. Я не был уверен, что мое освобождение стоит смерти Вольной Лисицы. То есть на словах-то я готов! Под нож проклятого оборотня — он ко мне милость не проявит. Но когда до дела дошло — заколебался. И этой неуверенности, даже тени ее, хватило, чтобы ночной гость ушел.
— Я не злюсь, — нарушила молчание Лиса.
— Ага, — без выражения ответил я.
— Я оскорблена.
— Чем, интересно?
— Мою жизнь спас смертный!
Ноздри девушки расширились — верный признак сдерживаемого гнева. Ну, хотя бы она контролирует себя.
— Ты права, это действительно оскорбительно.
— Ты не понимаешь!..
— Вот тут ты права — не понимаю! Какая-то ерунда, обидеться за то, что тебя отказались убивать!
— Я не обиделась!
— Ах да, прости. Ты не обиделась. Ты оскорблена.
— Да.
— Ну, тогда ты завтрак готовишь.
— Что?
Настроенная на скандал девушка сбилась с потока мыслей и непонимающе уставилась на меня.
— Завтрак. Готовишь. Ты, — раздельно повторил я.
— Почему я?
— Потому что ты оскорблена, почему же еще? Ты что, не знаешь народную поговорку: «Оскорбленные готовят завтрак».
— Глупость какая! Никогда такого не слышала! В чем ее смысл?
Только что перефразировав русскую народную поговорку «На обиженных воду возят», я принялся творчески обосновывать ее появление в фольклоре древнего Китая.
— Не скажи! Процесс приготовления пищи схож с медитацией. Когда твои руки заняты, помыслы становятся чистыми, а течение мыслей — ровным и спокойным. Ты же сейчас как котелок с водой на огне — вот-вот начнешь плескать через край. Попробуй заняться готовкой — сама не заметишь, как успокоишься.
— Я тебе не служанка!
Я лишь плечами пожал. Делано безразлично. Мол, да мне все равно. Я и сам могу, просто тебе хотел помочь. Плохо, дескать, когда ты себя контролировать не можешь!
— Попробуй. Уверен, этот опыт перевернет твое представление.
Не меньше минуты она пристально смотрела на меня, выискивая на моем лице признаки утонченного издевательства. Не найдя их, девушка фыркнула, поднялась на ноги и пошла к сумкам.
— Тогда разведи огонь! — крикнула она, не оборачиваясь.
— Как прикажете, госпожа.
Уже раздувая угли, спящие под слоем золы, я понял, что же так оскорбило бессмертную. Ее, могущественное существо, способное разорвать человека на части за считанные секунды — пощадил обычный смертный. Ну ладно, не обычный, но не опасный для нее. Проявил жалость или милосердие — неважно. Главное — пощадил.
Для нее это стало ударом. Вроде заявления: «Я настолько тебя не опасаюсь, что готов оставить тебе жизнь!» — как-то так.
Боги, ну и тараканы у нее в голове!
Глава 69. Устанавливающий покой
За последующие три дня я так и не смог ответить себе на вопрос — зачем еду в Улин. Старший ученик Братства Лотоса меня послал, в смысле, предложил сперва в себе разобраться, а потом приходить. Я разобрался. Понял, что смерти Лисицы не желаю. Убью, но только если других вариантов не останется. Не так. Не по щелчку пальцев и не чужими руками. Не по-людски это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Понимал все, но один черт ехал в Улин. И вот сейчас, стоя у ворот этого города, глядя на табличку с его названием над открытыми воротами, по-прежнему не понимал, что я буду тут делать. Искать старшего ученика? Уговаривать найти другой исход? Надеяться на лучшее? Других путей я не видел.
